Борис Сапожников - Шаг в небеса [СИ]

Так же поступил и командор китобоев. Его «Пилигрим» стоял на приколе, покачиваясь, прикованный к кнехтам толстыми цепями.

Наши аэропланы грузили на борт его. Упакованными в здоровенные контейнеры без маркировки. Мы следили за погрузкой, прежде чем подниматься самим. Контейнеры зацепили тросами и потащили по широким трапам. Несколько человек контролировали процесс, отважно шагая по трапу, сверзившись с которого рисковали свернуть себе шею.

Наконец, оба контейнера скрылись в объёмном трюме «Пилигрима». Теперь и мы могли подниматься на борт со спокойной, как говорится, душой.

Провожал нас сам Бронд. Уже один. Те ребята, что тащили кегу для Якоба, взяли на себя погрузку аэропланов на борт корабля.

— Во время вашего отсутствия на борту никаких происшествий не было. Докладывает старший офицер Вамонд.

Как только командор сошёл с трапа на палубу, перед ним тут же нарисовался молодой человек в имперском мундире без знаков различия. Он только что честь Бронду не отдал.

— Ты когда свои военные привычки бросишь, Вамонд? — вздохнул Бронд. — Раздражает же…

— Никогда не брошу, — упрямо наклонив голову, ответил старший офицер «Пилигрима». — Без этого не будет на борту никакой дисциплины.

— Покомандуй пока за меня, — махнул ему рукой командор. — Мне надо ещё с гостями поболтать.

— Есть принять командование, — чётко выпалил Вамонд.

Командор китобоев снова вздохнул. Похоже, в этот раз его эмоции не были наигранными.

Изнутри «Пилигрим» как раз мало походил на военное судно. Несмотря на все усилия старшего офицера Вамонда, дисциплина тут явно хромала. Конечно, металлические детали были чисты от ржавчины, но и не блестели, как положено. Палуба под нашими ногами тоже не удовлетворила бы ни одного офицера военно-воздушного флота. Даже нейстрийского, как бы мы над ними ни смеялись во время войны. Называли их корабли грудами хлама и мусора.

— Знаешь что, юноша, — обернулся на ходу к Клаусу Бронд, — а ступай-ка ты сразу на инженерную палубу, — он похлопал по двери лифта. — На нём ты сразу туда и попадёшь. Скажешь там, что от меня.

— Верно, — кивнул молодому человеку я, — проследи, как тут устроили наши аэропланы.

Механик недоверчиво покосился на нас, однако всё же спорить не стал. Вызвал лифт. Мы же отправились дальше.

Каюта капитана просто дышала домашним уютом. Собственно, она никак не изменилась с моего прошлого визита. Хотя я был тут больше года назад. Тот же мягкий ковёр, по которому так и хочется пройтись босиком. Маленький столик, ничем не заваленный – ни картами неба, ни пустыми стаканами и бутылками. На него командор китобоев любил закидывать ноги, когда усаживался в кресло. И вряд ли за два года он изменил привычке. Бар-глобус с белым орлом Блицкрига, захваченный на крейсере «Мёртвая голова». Крышка откинута, демонстрируя всем внушительную батарею бутылочных горлышек.

— Пользуйтесь, — махнул в сторону глобуса Бронд, — у меня без церемоний.

Сам он развалился в любимом кресле, конечно же, закинув на столик ноги.

Я предпочитал всегда обсуждать дела на трезвую голову. А потому сел на один из трёх стульев, поставив его прямо напротив брондова кресла. Якоб же, ничтоже сумняшеся, направился к бару и принялся звенеть бутылками.

— Раз ты отослал Клауса, — начал я, понимая, что Бронд первым говорить не желает пока, — значит, не хочешь впутывать его в это дело. И правильно. Я так понимаю, что мне лучше бы тоже не ввязываться в него.

Как-то совсем не к месту вспомнилась «решка».

— Погоди немного, Готлинд, — покачал головой Бронд. — Вамонд уже отправил людей за нашим гостем. Без него рассказ будет неполным. Да и невежливо начинать как-то.

Гостя ждали минут пять, не больше. Якоб успел отыскать в баре-глобусе бутылку пива. Почтарь плюхнулся на стул рядом со мной, сделал пару глотков. И тут дверь отворилась, и через порог переступил очень хорошо знакомый мне человек. Даже слишком хорошо знакомый. Если, конечно, слухи о нём не врут.

В чёрном кожаном плаще, жилетке, белой рубашке и белом же шарфе, плотных штанах и нейстрийских лётных ботинках на пороге стоял бывший капитан Военно-воздушного флота империи Александер. А ныне, если, конечно, верить тем же слухам, начальник лёгкой авиации в частной армии пиратов Чёрного Буковски.

Якоб сделал несколько шумных глотков, допив пиво.

— Теперь у меня столько вопросов к вам, — вздохнул я, откидываясь на деревянную спинку стула, — что лучше я для начала выслушаю вас.

Надо было доверять монете. Надо было! Ведь ещё ни разу ничего хорошего не вышло, когда я шёл наперекор суевериям. И это дело исключением не стало.

— В общем, так, — усевшись между нами, начал Александер, — Буковски заключил временный союз с китобоями. А если уж быть совсем точным, то нас обоих нанял, через множество посредников, естественно, едва ли не сам Адальгрин. Компания «Турн-и-Таксис», как я понял, сейчас под подозрением. Однако официального расследования против них пока не начато. Вот поэтому Адальгрину понадобились китобои и армия Буковски. Вы, наверное, уже знаете, что «Турн-и-Таксис» отправила большой аэроплан и набирает для него соответствующий эскорт. Однако о том, что навстречу ему со стороны Блицкрига летит флотилия во главе с линейным крейсером «Дерфлингер», вам, скорее всего, неизвестно. Их задача проводить аэроплан «Турн-и-Таксис» до ближайшего аэродрома. Наша задача, как вы понимаете, не дать им сделать этого. И лучше всего, конечно же, будет перехватить аэроплан. Действия китобоев, атакующих корабли Блицкрига, станут отвлекающим маневром. К тому же, тебе и твоим ребятам, Бронд, предстоит задержать эскадру на несколько часов.

— Было бы это так легко сделать, как ты говоришь, — невесело усмехнулся командор, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. Ему явно не нравилась идея драться против эскадры блицкриговцев. Ведь у него и его людей был опыт сражения против отдельных судов, максимум – невеликих групп эсминцев или сторожевиков; а тут настоящий воздушный бой. Готовы ли его люди к нему? Вряд ли Бронд мог дать однозначный ответ.

— Ничего, — махнул ему Александер, — если совсем прижмёт, смело пускай красную ракету. Крейсер «Навара» и авианосец «Георг» поддержат тебя. На палубе «Георга» не меньше полусотни аэропланов. Уж с их-то помощью справитесь.

— Постараюсь, — пожал плечами Бронд, и спокойствие его было не менее наигранным, чем злость, с которой он накинулся на Клауса у нас в ангаре.

— А какая роль в вашем плане отводится нам с Якобом? — поинтересовался я.

— Якоб – почтарь, — высказал очевидную вещь Александер, — он будет осуществлять связь между китобоями и флотом моего командира. А ты, Готлинд, был отличным боевым пилотом, я бы хотел, чтобы ты присоединился к моей эскадрилье…