Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс. Время для звезд (сборник) [litres]

– Дасти, это прекрасный рисунок. А это точная передача?

– Откуда мне знать? – ощетинился он. – Но если тут есть отличие хоть на микрон, хоть на малейшую разность тонов, какую только может уловить спектрофотометр от той фотографии, которую твой брат прислал моему, я готов съесть этот рисунок. А насчет оригинала ничего не знаю; может, гордые родители и приукрасили свое дитятко.

– Извини, извини, это потрясающий рисунок. Мне бы очень хотелось чем-нибудь тебе отплатить.

– Только не надо из-за этого терять сон; я сам что-нибудь придумаю. Но мои услуги недешевы.

Я снял со стенки изображение Люсиль Ля Вон и повесил на ее место Молли. Правда, Люсиль я выбрасывать не стал.

Через пару месяцев выяснилось, что доктор Деверо усмотрел в моей способности пользоваться той же «длиной волны», что и дядя Альф с Лапочкой, возможности совершенно отличные от тех, очевидных, которые видел я. Я продолжал иногда говорить с ними, хоть и не так часто, как раньше. Лапочка была теперь настоящей молодой леди, почти восемнадцать; она училась в Витватерсрэнде [41] Витватерсрэнд – городской округ Йоханнесбурга, Южная Африка. и уже сама была учительницей-практиканткой. Никто, кроме дяди и меня, не называл ее теперь «Лапочка», а мысль о том, что я когда-нибудь заменю дядю Альфа, счастливо отошла в прошлое – если так дальше пойдет, вскоре она сможет меня самого воспитывать.

Но док Деверо ничего не забывал. Однако переговоры свои с ФДП он провел, не ставя меня в известность. Видимо, и Пэту было велено молчать, пока все не будет готово, так что впервые я услышал об этом совершенно неожиданно, когда поднял его, чтобы передать какие-то рутинные сообщения (к тому времени мы перешли на обычные вахты).

Оставь это, старик, ответил он. Передай все бумажки следующему несчастному. Мы сейчас попробуем кое-что новенькое.

Что?

Это по приказу ФДП, с самого верха. У Молли теперь свой собственный временный контракт, вроде того, какой был у нас с тобой.

Как это? Она же не близнец.

Дай-ка я ее посчитаю. Нет, вроде она всего одна, хотя иногда она кажется целым стадом диких слонов. Но вот она здесь, со мной, и хочет поздороваться с дядей Томом.

А, прекрасно, привет, Молли.

Привет, дядя Том.

Я чуть с ума не сошел. Я услыхал это совершенно четко, без всяких сбоев.

Эй, кто это? Повтори-ка.

Привет, дядя Том, она хихикнула, у меня новый бантик.

Я сглотнул.

Готов поспорить, ты здорово с ним смотришься, милая. Жаль, что я не вижу. Пэт! Когда это произошло?

Потихоньку-полегоньку, в течение последних десяти недель. Для этого потребовались такие же суровые сеансы с доктором Мэйбл. Кстати сказать, для этого потребовались еще более суровые сеансы, с… ну, бывшей мисс Корик, прежде чем она разрешила нам попробовать.

Это он про мамочку, заговорщическим шепотом поведала мне Молли . Ей это не нравится. А мне нравится, дядя Том. Я думаю, что это очень здорово.

А у меня теперь из-за них не осталось никакой личной жизни, пожаловался Пэт. Слушай Том, это просто проба, я сейчас отключусь. Нужно вернуть этот кошмар ее мамаше.

Она заставит меня спать, обреченным голосом согласилась Молли. А я уже совсем взрослая и не хочу спать днем. До свидания, дядя Том. Я тебя люблю.

Я тоже люблю тебя, Молли.

Я повернулся – и, конечно же, за моей спиной стояли, развесив уши, доктор Деверо и капитан.

– Ну, как прошло? – спросил доктор озабоченным – для него – голосом.

Я с большим трудом придал своему лицу безразличное выражение.

– Удовлетворительно. Отличный прием.

– И от ребенка тоже?

– Конечно, сэр. А вы ожидали чего-нибудь другого?

Доктор с облегчением вздохнул.

– Сынок, не нуждайся мы в твоих услугах, я бы вышиб тебе мозги старым телефонным справочником.

Думаю, мы с Молли были первой из вторичных телепатических пар флота. Но не последней. ФДП, исходя из гипотезы, принятой после случая с дядей Альфом и Лапочкой, предположил, что появляется возможность образовать новую связь в тех случаях, когда потенциальный новый член очень молод и близко связан со взрослым членом старой группы. В некоторых случаях это удавалось. А в других случаях и попытку было не сделать в виду отсутствия подходящего ребенка.

Прежде чем мы добрались до системы Тау Кита, у Пэта и Молли появилась еще одна дочка. На этот раз, в отношении Линет, Моди была тверда: она сказала, что двух психов в семье более чем достаточно.

К тому времени как до Тау Кита оставалось несколько световых часов пути, мы уже точно знали, что не вытащили пустой номер: Гарри Гейтс заснял на стерео и допплер-стерео уже с полдюжины планет. Гарри был не только главным планетологом, он также возглавлял исследовательский отдел. Думаю, у него было достаточно научных степеней, чтобы нанизывать их, как бусинки на нитку, но я звал его «Гарри», потому что все так делали. Он не из тех, кого называешь «доктор»; очень энергичный и на вид моложе своих лет.

Гарри Вселенная представлялась сложной игрушкой, которую ему подарили; ему хотелось разобрать ее на кусочки и посмотреть, почему она крутится. Он был в восторге от этой игрушки и с радостью обсуждал ее с кем угодно и когда угодно. Познакомился я с ним, когда мыл лабораторную посуду: Гарри не относился к лаборантам как к бездушным роботам. Он обращался с ними как с людьми и не ставил им в вину, что они знают значительно меньше, чем он, – иногда казалось даже, что он думает, что и сам может узнать у них что-нибудь новое.

Как он нашел время жениться на Барбаре Койпер – не понимаю, но Барбара присматривала за факелом, так что, возможно, все началось с обсуждения какого-нибудь физического вопроса, а потом перешло на биологию и социологию; Гарри интересовался всем. Однако на то, чтобы быть рядом с ней в ту ночь, когда у них родился ребенок, он уже не нашел времени; как раз в эту ночь он фотографировал планету, названную им потом в честь дочки – Констанс. Кое-кто возражал, у всех были свои идеи, но капитан решил, что здесь применимо древнее правило: открыватель астрономического объекта имеет право дать ему имя.

То, что мы нашли Констанс, не было случайностью (я имею в виду планету, не ребенка; ребенка никто и не терял). Гарри хотел найти планету на расстоянии пятидесяти – пятидесяти одного миллиона миль от Тау, или, лучше сказать, планету на таком расстоянии хотел найти ФДП. Видите ли, по спектральному типу Тау Кита находится в близком родстве с Солнцем; правда она поменьше и дает всего лишь около трех десятых от света нашего Солнца. Поэтому, согласно тому же самому старому, надоевшему закону обратных квадратов, в соответствии с которым планируется освещение помещений или подбирается мощность вспышки для фотоснимка, в пятидесяти миллионах миль от Тау планета получит столько же света, как и в девяноста трех миллионах миль от Солнца, где и находится Земля. Мы не искали планету вообще, какую-нибудь планету, «каких-нибудь» достаточно в нашей Солнечной системе; мы хотели найти близкую копию Земли, иначе она не будет пригодна к колонизации.