Ян Леншин - Турнир самоубийц

Белинда щелкнула пальцами, желая привлечь внимание агентов, – из-за крика голос порядком сел, – отчего на ладони загорелась печать: « ИНСПЕКТОР».

– Вы, разумеется, наслышаны о таком изобретении Древних, как лотоматоны, – сказала Белинда хрипло. – Познакомьтесь еще с одним: портативный деактиватор печатей. Прошу начать процедуру, давайте покончим с этим.

По телетранслятору то и дело пробегали широкие полосы помех. Иногда экран и вовсе гас, впрочем, тут же вспыхивая вновь синим неверным светом.

Деактиватор печатей?

Ульрик расплылся в улыбке: к нему шел агент со стальной шкатулкой в руках. Те двое, что стояли по бокам, разом накинулись, не дав подняться. Раскидать агентов, сидя в глубоком кресле, оказалось невозможно. Ульрик боролся, сколько мог, но его сдавили с обеих сторон. Содрали с правой руки перчатку и попытались засунуть ладонь в адскую машинку.

– Вы же так стремились расстаться с печатью, – Белинда указала на шрамы, исполосовавшие ладонь Ульрика. – Что же не радуетесь?

– Не имеете права, это незаконно!

– А законно бить человека, состоящего на службе в Департаменте профпригодности, люстрой по голове?

Устройство деактивации напоминало мясорубку. Ладонь запихнули внутрь, и агент принялся яростно крутить ручку. Сквозь стеклянное окошко Ульрик увидел, как одна за другой вспыхивают буквы, складываясь в до боли знакомое слово. Миг – и буквы стали тускнеть.

– В редких случаях – а ваш случай всем исключениям исключение – снятие печати допускается! – не скрывала радости Белинда. – Все уже согласовано с Департаментом профпригодности и Министерством труда. Я же вам…

– Думаю, мы слишком строги с молодым человеком, – подал голос господин в костюме-тройке.

– Что? – Белинда, кажется, не поверила ушам.

– Кхм, кхм, – отозвался тип в твидовом пиджаке. Снял с носа очки и стал протирать линзы платком.

– Мистер Вайтфокс не так уж плохо справляется со своими обязанностями. Просто ему несколько… не везет в последнее время, – продолжил неизвестный Ульрику джентльмен. – Впрочем, разве не в этом заключается суть профессии?

– Но… господин инспектор, вы же сами… – пролепетала Белинда.

Ульрику позволили вытащить руку из «мясорубки», и он поспешно щелкнул пальцами, проверяя, на месте ли печать.

– Вижу, вы записались на Турнир Самоубийц? – сказал инспектор, указав на бирку.

Ульрик оторопело кивнул.

– Желаю удачи. Продолжайте в том же духе. Мы будем за вас болеть.

Телетранслятор мигнул и пропал. Агенты немного потоптались на месте, потом робко извинились, сняли наручники с Джен и откланялись. Сотрудники Департамента профпригодности дисциплинированно направились к двери, похрустывая битым стеклом.

На несколько секунд в гостиной воцарилась тишина, даже Инкогнитус перестал скулить.

– Пожалуй, пришло время сказать тебе, – смущенно начал Ульрик. – На самом деле я не бухгалтер.

– Я уже догадалась.

Вновь неловкое молчание.

– Как прошел твой день? – вспомнив недавний разговор о вежливости, поинтересовался Ульрик.

– Бывало и лучше. В последний раз спрашиваю: кто ты, кот тебя дери?

– Неудачник, – краснея, признался Ульрик.

– Я в курсе. Я спрашиваю, чем ты занимаешься?

– Но это и есть моя работа!

– Неужели?

– Ты разве никогда не слышала о брайанах?

Джен выразительно промолчала.

– Я могу доказать. Вот, смотри, – он поднял ладонь. – Видишь?

– Что именно? – нахмурилась Джен.

– Печать. Такие большие буквы. Они еще светятся.

– Ты меня троллить пытаешься или что?

– Троллинг? При чем тут ловля рыбы на блесну?

– Все, хватит! Зачем тебе понадобилось записываться на дурацкий Турнир, а?!

И почему все так странно себя ведут, узнав, что он будет участвовать в Турнире Самоубийц?

– А что не так с Турниром? – осторожно спросил Ульрик.

– То, что придется идти на твои похороны, а мне оч-чень не идет черный цвет!

Ульрик начал подозревать недоброе. Во что его угораздило ввязаться на сей раз?

– Ты не могла бы рассказать о Турнире немного побольше?

– Отчего же? С радостью! Турнир Самоубийц – древнейшая традиция города. Победитель становится мэром Блэткоча ровно на год.

– А потом?

– Новый Турнир. Мэр каждый год должен доказывать, что он достаточно хорош, чтобы управлять нами.

– И никому не удавалось выиграть? Выходит, у вас никогда не было мэра?

– Одному человеку вроде как удалось. Сто лет назад. Его звали Генри Блэткоч, это он основал город и учредил Турнир. Генри наш первый и последний мэр.

– Ну, значит все не так плохо.

– Еще про Генри говорят, будто он способен воскрешать мертвых, бреется топором, умывается кислотой и ест раскаленное железо на завтрак.

– Кто организует турниры, на которых запросто можно погибнуть?! – искренне возмутился Ульрик.

– А, когда записывался, тебе в названии «Турнир Самоубийц» ничего не показалось странным?

– Я думал, это для красоты, – скрестил руки на груди Ульрик.

– Ты сейчас в городе, где второй по опасности район называется «Тихая гавань». Как думаешь, что тебя ждет на Турнире?

– Второй по опасности? А первый какой?

– Где живу я!

– По-моему, ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

– Знаешь что?! Убирайся отсюда ко всем котам, можешь завтра умереть, понял?! И тролля своего забери!

Ульрик не стал возражать. Нужные слова для извинений все равно в голову не приходили. Он понятия не имел, как в одном предложении соединить «разгромленный дом», «испорченный вечер», «разговор с родителями» и «мне очень жаль».

Виктор, он же рыцарь плаща и кинжала, он же наемный убийца, он же просто убийца – в свободное от работы время, – пребывал в крайней растерянности. Он не привык отлынивать от дел, но еще никогда не сталкивался с подобной проблемой: чтобы человек оплачивал собственную смерть. Наличными. Обычно все дожидаются, когда кто-нибудь сам окажет им эту услугу. И чем позже – тем лучше.

Вообще-то Виктор собирался прирезать клиента еще в баре, но, увидев, что тот сделал с Огденом, передумал.

Виктор выяснил: зовут молодого человека Ульрик и в городе он недавно. На этом вменяемая часть биографии заканчивалась, и начиналось невообразимое.

Ульрик появился в Блэткоче словно из ниоткуда. Молодого человека будто не существовало до тех самых пор, пока он чудесным образом не материализовался в Столице Метеоритов. А материализовавшись, тут же захотел ее покинуть. Необычным способом и тем не менее весьма настойчиво и с упорством, которому можно лишь позавидовать.

Виктор понимал парня. Жизнь в Блэткоче не сахар. Но заканчивать ее вот так, оплатив переход в лучший мир (если сравнивать с Блэткочем, любое место будет лучше) из своего кошелька, – неправильно. Прецеденты, конечно, были. В одной религии, например, говорилось, что паромщик брал монету за перевозку души на другой берег реки Мертвых, в царство Мертвых. Но, как правило, человек к этому времени был уже… мертв.