Владимир Белобородов - Сорвать цветок безумия. Империя рабства [СИ]

- Давно он так? - Спросил Илун.

- Лежит со вчера, а молнии с утра начались, - тихо ответил Шрам.

- Кто ещё знает?

- Ротимур.

- И всё?

- Да.

- Ильнас дуй к моим, скажи Зелёному, чтобы через сто ударов сердца был здесь. Ничего ему не рассказывай.

- Не пойду, - насупился парень.

Илун устало посмотрел на мальчишку.

- Бегом, - голос сотника звучал абсолютно безэмоционально и ровно. - Не держи меня за мускуна. Нашёптывать дракону не собираюсь.

- Зелёный в утешных шатрах.

- Выдерни его оттуда.

Илун засунул руку за пояс и достал монету, которую протянул Шраму.

- Возьмёшь настойки на все. Ваши чтобы не просыпались.

- Так... у шатра на страже надо....

- Я постою. Стражи... корень вас. Ты вообще не тренируешься, как от меня ушёл?

Шрам опустил голову. Тут из-за полога послышались шаги. Не успел входящий отдёрнуть полог, как сотник резко развернувшись, схватил руку, взявшуюся за край полога и вывернул кисть в болевой. Оттолкнув входящего, Илун вынырнул наружу. Сквозь щель на мгновение распахнувшегося полога, мелькнуло перекошенное лицо Ротимура.

Я не знаю где Илун смог раздобыть этот амулет, но приблизительно минут через двадцать, в течение которых шатёр охранял Зелёный, на мою грудь опустился медный медальон с красным камешком посередине. Магия, покалывавшая спину, буквально сразу стала стихать, а грудь зажгло.

- Мне надо идти, - чёрносотенник сидел на корточках в шаге от меня. - Ротимур своим визитом кучу вопросов у сотников породил. Надо успокоить пока ещё кто не заинтересовался. Сможешь говорить, пришлёшь бегунка. Обязательно.

- Я не... - начал было Ильнас, но споткнулся о взгляд сотника.

- Ты чего как на страже? - Раздался голос Илуна как только он вышел из шатра.

- Так сам приказал... - ответил Зелёный.

- Я тебя присмотреть попросил. Чтобы никто не вошёл. Вон на бревно сядь, не привлекай взгляды.

- Что случилось то?

- Если никто не знает... - голос сотника резко оборвался.

- ... значит, никто не спросит, - хмуро продолжил аналог поговорки "Меньше знаешь - спокойней спишь" Зелёный.

Уже через час я стал вновь ощущать своё тело. Молнии больше не струились и спину не кололо.

- Пить, - скорее просипел, чем прошептал я.

Ильнас подскочил и налил в кружку воды из кувшина. Подойдя ко мне, он замер. Поставил кружку на землю. Вынув кинжал, осторожно, прикоснулся его кончиком к моей руке. И только после этого вернув оружие в ножны, напоил меня. Возникла мысль объяснить парню, что металл лучше проводит молнии. Но как возникла, так и ушла.

- Илуна звать? - Спросил парень.

- Зови.

- Легче?

- Да, - беззвучно произнёс я.

- Орден о тебе не знает?

- Нет.

- Утешная сотня простоит ещё два дня. За это время ты должен подняться на ноги. Медальон спрячь, - Илун взяв верёвочку с груди, одел мне её на шею и засунул кругляш под рубаху. - Алтырей не зови. Сейчас по тебе не видно, что ты,.. так что Зелёного я снимаю. Очень он внимание привлекает. Когда засыпать будешь, ставь стражу. От тебя во сне ещё молнии могут быть.

Сотник на время замолчал.

- А я то, думаю, чего ты так легко бьешься. Встанешь на ноги, переговорю с драконом, чтобы перевёл тебя ко мне. Ваши скоро на север. Тебе туда нельзя.

- Откуда, - скосил я взгляд на грудь.

Илун ответил не сразу.

- Был у меня друг. У его сына магия проснулась. А он не захотел об этом ордену рассказывать. Мальчишка не выжил. Сгорел. Ну и друг тогда помешался слегка на этом. Специально в нашу тысячу служить пошёл и в северные земли напрашивался, чтобы спасти одарённого ребёнка. Вроде как искупить вину. А медальоны, которые выдают орденские - наперечёт. Уж не знаю, где он взял...

Я закашлялся.

- Ладно, отдыхай.

Когда Илун ушёл, до того как я провалился в сон, в голове роились мысли порождённые рассказом сотника. Что за медальоны выдаёт орден? Откуда Илун знает, что во сне из меня могут бить молнии? Темнил Илун, ой темнил. Медальон этот...

На следующий день я проснулся от озноба. Но если сравнивать с предыдущим состоянием, то есть полной обездвиженностью, то определённый прогресс был. Даже сесть смог сам. Судя по полумраку и редким голосам снаружи, было ранее утро. Напротив спал Ильнас. Жутко хотелось есть.

- Ильнас. Ильнас!

Полог шатра тут же распахнулся и в щели появилось миловидная рожа Шрама.

- Не буди. Он всю ночь около тебя сидел, - полог закрылся, чтобы через секунду отдёрнуться вновь, впуская воина. - Как себя чувствуешь?

- Нормально. Пожрать бы...

Внутренности тряслись, словно с какого-то жуткого похмелья, но есть хотелось ужасно.

- Сейчас, - воин, пройдя вглубь шатра, стал рыться в подвешенной сумке.

Поесть оказалось не так просто. Толком твёрдую пищу я разжевать не мог. Даже маленький кусочек сыра, положенный Шрамом мне в рот я лишь пожамкал зубами. А при попытке проглотить сыр встал в горле. Шраму пришлось бить по моей спине, чтобы вернуть строптивую пищу обратно. Пока происходила операция по моему спасению от коварного молочного продукта пытавшегося задушить меня, проснулся Ильнас.

- Сейчас суп принесу, - парень встал и, протирая одной рукой глаза, взяв второй деревянную плошку, вышел из шатра.

Вернулся он минут через десять с холодным рыбным супом. Я к этому времени вновь перешёл в горизонтальное положение.

- Где взял? - Поинтересовался Шрам пока давил ложкой куски кротоки.

- В десятке Седого.

- Расскажи что было, - прервал я бессмысленный с моей точки зрения разговор.

- Тебе плохо стало, а я мимо проходил, - начал Шрам, понимая, о чём вопрос. - Сначала к алтырям хотели, но ты запретил...

- Не помню.

Шрам пожал плечами и продолжил.

- Ну, мы с Ротимуром тебя в шатёр и унесли. А тут уж из тебя как пошло... Ротимур попросил никому не говорить что ты... Ну... Вот тот. Дальше ты знаешь.

- Ты был черносотенником? - Спросил я, вспомнив разговор Илуна и Шрама.

- Был, - нехотя ответил он.

- За что?

- Десятника избил.

- За что?

- Не важно. Это моё.

Суровая воинская забота. Терпеливо, без лишних слов и телодвижений, Шрам, Ильнас и Ротимур нянчились по очереди со мной до вечера. Кормили с ложечки, так как руки у меня тряслись, вытирали пролитый суп и даже водили в туалет, когда желудок заработал. Разве что не подтирали. Остальной десяток насчёт такой заботы не юморил, даже наоборот. Отон пообещал забить деревянный клинок в одно место, молодому из соседнего десятка, отпустившему сальную шутку относительно моего состояния и что со мной делали остальные, что так нежно водят теперь меня.

К концу второго дня я уже мог передвигаться самостоятельно.

Монотонный стук сотен копыт нервировал до жути. Вообще всё нервировало. Мы уже месяц плелись по просторам Халайского локотства. Перевести меня в чёрную сотню не удалось, так как обязательным условием для этого были испытания, а в том состоянии, что я находился тогда, я бы разве что Ильнаса смог бы побить, и то, если бы он поддался. Про обещание отправить нашу сотню в северное сопровождение дракон не забыл. Более того, он сделал это сразу, после того как закончилась десятина с "утешной сотней". Откосить от такого путешествия мне тоже не удалось. Беспричинный отказ мог закончиться уже не палками, а судом - мои прежние "заслуги" никто не отменял. А от причинного, я сам отказался - Илун предложил сломать мне руку. Все стальные болезни лечились алтырями на раз. Шрам, узнав, что я еду на север, полушутя предложил тогда сломать ему руку, так как более опасного, чем я, попутчика в те земли, сложно представить. Илун ответил, что лучше голову Шраму сломает. А вот Ротимуру было всё по барабану. Он сам напросился, когда узнал, что вместе с нашими двумя сотнями отправляют десяток верховых. Ему, видите ли, интересно...