Дэйв Макара - Холод (СИ)

- ... Нет, папа. - Услышал я голос своей невесты, доносящийся из спальни. - Пристрели его, пожалуйста. Ни видеть, ни слышать - сил моих нет! Сегодня. Да. Приезжай. Очень жду, пап!

Оставив куртку на вешалке, прошел в кухню и поставил бутылку на стол. В самый центр.

Достал свой бокал с Плуто и Дональдом и поставил его рядом. Скрутил крышку и налил полстакана.

Встал лицом к окну, да так и замер, с чашкой в руках.

" Буду помнить хорошее

Что ж - дело прошлое

На-на-на-на-на... "

Очень, оказывается, полезно стоять спиной к человеку и смотреть в окно.

- Привет. - Марша замерла на пороге с телефоном в одной руке и теплой вязаной шапочкой - в другой. - А я встречать собралась...

Рассматривая в окне ее отражение, я любовался - ничего не поделаешь, хороша!

- Сайд? - Марша обошла меня и замерла чуть сбоку. - Что-то случилось?

- Да. Случилось. - Я поднес к носу коньяк и передернул плечами - откровенная "паленка", мать их за все концы в разные стороны. - Марша, ответь мне только на один вопрос, пожалуйста... Какого ХРЕНА происходит?!

Марша забрала у меня из рук стакан и опрокинула его в себя, залпом.

Покраснела. На глазах выступили слезы. Рот открылся, силясь сделать вдох.

"Н-да... Избаловал я девочку, хорошими напитками..." - Попытался я спрятать улыбку за тактичным покашливанием.

Марша отдышалась, поставила чашку на стол и глядя вызывающе, уже блестящими от выпитого глазами, заявила: - Сайд... Мне страшно... Я не знаю, что мне делать. Я съездила к папе и встретила там... Бывшего... Воздыхателя. Сдуру, согласилась встретиться. Оказалось, что за эти десять лет мы так изменились, что... Вобщем, я стукнула его и пошла домой. Отцу ничего рассказывать не стала, до сегодняшнего дня... Так он, узнал у отца телефон и стал мне названивать сюда... Я уже его и в черный список, поставила...

Я слушал бессвязный лепет нетрезвой женщины и недоумевал. Недоумевал настолько, что, совершенно не задумываясь, задал вертящийся на языке вопрос.

- Марша... И это - всё?! Из-за одного... Бывшего! Ты канифолила мозги себе и мне больше двух недель?! Ты что, не могла сразу рассказать?! Ой, ё... Я же уже себе столько понапридумывал...

- Ик... - Ответила опешившая Марша, усаживаясь на табуретку. - Я попросила папу его пристрелить...

Устроившись на табуретке рядом, я обнял свою женщину, которую почему - то трясло.

Трясло и меня - от смеха.

Вот что бывает, когда два умника забывают основное правило семейной жизни - "Никогда не думай за другого!"

Сквозь смех, с трудом расслышал звонок ее телефона.

- Это опять он! - Марша взяла бутылку со стола и со словами - "сейчас я все ему скажу" - сделала большой глоток и ответила на звонок.

- Фред! Пошел в жопу! - Радостно заявила в трубку моя будущая супруга и, подумав, добавила - Только не вздумай оттуда вернуться!

Сбросив звонок, она пересела ко мне на колени и дохнув перегаром, укусила за шею, оставляя засос.

- Всё. Мой! - Добавила она, с гордостью рассматривая синяк. - Всех пошлю... Одна останусь!

Снова зазвонил телефон.

- Можно я отвечу? - Я взял со стола телефон и включил громкую связь. - Фред! Ведь ты - Фред, правильно?

Мужчина на другом конце волны, кажется, подавился и тишина, воцарившаяся на линии, была мне наградой.

- Фред! Слушай... Исчезни, с пользой для себя! Раз уж исчезнуть с пользой для нас, у тебя не получается! И не звони сюда...

- ... А то придет папа и... - Я только и успел, что закрыть Марше рот поцелуем.

Это у нас, такие выкрики с места, пьяной женщины - ничего не стоят. В их "еропеяндиях" - вполне гарантированный иск. От штрафа и до тюремного заключения.

Оно нам надо?!

- Еще! - Потребовала Марша, когда я оторвался от приятного занятия, чтобы выключить мобилу.

Валяясь на постели с сопящей на моей груди Маршей, задумался о ее словах: "не знаю, что мне делать".

Все так и есть - когда женщине нечем заняться, она начинает делать, что попало.

Хорошо, хоть наконец-то рассказала, что случилось!

Подумать только, а я-то всегда считал себя идиотом!

Хм, вот и не верь в пословицу: "Муж и жена - два сапога. Оба - левые. И оба - кирзовые!"

Надо бы ее раздеть - крепкий алкоголь срезал мою половинку не хуже, чем серп подрезает пшеницу, по осени.

Не привык культурный западный народ пить паленый коньяк, не привык.

Наладить, что ли, импорт этой гадости? Назвать ее как-нибудь круто, типа "Poleonka" и пусть все думают, что это женское имя! Или, вообще - народный алкоголь поляков, родни моей несравненной, заклятой... Будь ей трижды все хорошо, за все хорошее!

"Сайд! Анна родила! Мальчик! 4860, рост 54!" - Обрадовала меня Альба, торопливой скороговоркой, по "лайну". - "Мама спит, малыш здоров! Выписка через три дня!"

"Так, вроде - рано?!" - Почесал я затылок, вспоминая сроки, называемые Анной.

"Тебя не спросили!" - Отрезала Альба и отключилась, оставив меня в тягостных раздумьях.

Что-то промелькнуло в голове такое, при этом известии, что я очень даже сильно напрягся.

Что-то очень простое и... Вот!

"Альба, мальчику сделали тест Борисовича?"

"Нет. А зачем?" - Легкомысленная Альба отмахнулась и снова отключилась.

Первое, что сделала Марша, проснувшись - метнулась к белому другу и долго-долго с ним разговаривала.

Так и прошел у нее день - между кроватью и, хм, простите, унитазом.

Глядя на ее мучения, я пытался ей помочь.

Она упорно отталкивала мои руки и вяло перебирая, либо стремительно семеня ножками - в зависимости от того Туда или Обратно, она держала путь - дорогу, и смотрела на меня своими глазками, в которых читалась неземная тоска и печаль...

Плюнув, в конце-концов, на все ее "желания" или "не желания", тихонько подкрался и "накинул" на нее лечебный "конструкт", дождался, когда она отрубится и перенес в комнату с сапфиром - пусть чистится.

Сам, прикинув время на лечение, отправился на кухню - готовить поздний обед.

Или ранний ужин, в зависимости от того, насколько я промахнулся по своим расчетам.

Промахнулся я конкретно - Марша проснулась далеко за полночь, приняла душ, слопала ужин и снова вырубилась, едва головой прикоснулась к подушке.

Подоткнув ей одеяло, перебрался на кухню и стал проверять задания.

Через полчаса, очень сильно пожалел, что вылил сивуху в раковину.

Понимаю, что минутная слабость. Понимаю, что я головой стукнулся.

Но, очень захотелось...

Из десяти проверенных работ - семь "копипаста". А всего, на проверку, было чуть меньше семидесяти работ.

На работу я шел зевая и слегка покачиваясь - полтора часа сна, с головой, упавшей на стол... Не самое лучшее, что могло случиться со мной.

И теперь, уважаемые студенты, весь ваш день будет не самым лучшим.

Моя группа, видя играющую на моих устах улыбку, обреченно пошли на занятия - мой урок шел последним, так что... Либо им достанется за всех, либо я выдохнусь, и сия чаша их минует.