Владимир Белобородов - Хромой. Империя рабства [litres]

– Клоп! – окликнул я.

Он обернулся. Я, подумав, махнул рукой:

– Все равно придурок.

Когда Клоп ушел, я продолжил:

– А я согласен с Клопом. Пусть остается. Оформим себя ему в рабство.

– Это как? – заинтересовался Толикам.

– Да откуда я знаю?! Тебе виднее. Выкупит нас, скажем, из загона или еще как.

– Это же сколько денег надо? Да и у него самого документов нет.

– Сколько стоит лошадь?

– Империала три-четыре. Твоего и за пять, а в городе и за шесть можно попытаться.

Я пожал плечами. Остальное объяснять не требовалось. Понятно, что лошадей не хватит и нужны деньги – на взятки, на выкуп, нужны связи, но… просвет-то есть, пусть слабый, но есть.

– Дело говоришь, Хромой, – задумчиво покивал Чустам. – Не особо надежно, но попытаться можно. А там и вольную нам даст.

– Я вот одного не пойму, если алтыри так просто могут печати ставить, так уже почти вся империя в рабстве должна быть?

– Ты не забывай, – ответил мне Толикам, – что кроме печатей надо еще и документы на тебя, а в них такая же печать и имя алтыря, поставившего ее. А без документов тебя только в загон башок за двадцать возьмут.

– Ну и что? Что, сложно документы сделать?

– А документы выдаются только алтырем при загонах, где он дополнительно свою печать ставит. А там незаконно бумагу рабскую сложно получить, их имперские маги проверяют.

– Мне же без загона поставили.

– Бывает, конечно, но за незаконное рабство имперские могут и сжечь показательно, если вскроется.

– А что нужно, чтобы доказать, что незаконно?

– Да они сами проверят. Пошлют в балзонство, где ты родился, запрос, печать твою сверят со своим списком тех, кому разрешено их ставить. Разберутся, в общем.

– Не верь, Хромой, – вклинился Чустам. – Ничего они там разбираться не будут. Возникнут сомнения – пошлют тебя руду в имперские каменоломни добывать, и все, очень им надо своих подставлять ради раба.

Искра надежды потухла, не успев разгореться.

– А вот с рабством у Клопа это хорошая идея, – продолжил корм. – Надо его в деревню отправить, где он родился, там и документы восстановят.

Чустам после завтрака пошел на первую охоту, а мы с Ларком – резать прутья на новые верши, раз уж рыба наше основное блюдо, надо увеличивать отлов. Толикам остался присматривать за лошадьми – утром еле нашли Серебрушку – ускакала версты на три.

Ужинали ежами. Серьезно. Чустам притащил птицу, похожую на голубя, и двух живых ежей. Понятно, что огреб свою порцию шуток на тему охоты с луком за колючими, но гордо выдержал. Вкусная штука – еж, скажу я вам.

Лежа вечером в берлоге, обмусолили план по превращению Клопа в вольного гражданина. Толком не сошлись ни на чем, кроме необходимости денежных средств. Как продать чешую, тоже не решили. Мне импонировал план по выходу Клопа в саму деревню – так как на дороге реально есть риск, что кинут. Чустам предлагал продавать проезжим по две-три штуки. Толикам робко предложил дойти до города – там цена раза в два превысит ту, за которую сможем продать здесь. Но отпускать Клопа без документов в город было безумием. Вообще такое возможно – не столь уж строгий здесь паспортно-визовый режим, но несуразный вид Клопа, вернее, его одежды мог вызвать у стражи подозрения. Договорились, что, когда спадет короста с ожога Клопа, будем действовать по плану Чустама, то есть продавать чешую на дороге, а лучше выменивать на одежду, ну а там уже видно будет.

Пока заживала рана, вернее, раны Клопа, мы практически бездельничали. Интересно, но нудно. Чустам ударился в охоту. Клоп и Толикам открыли школу по воспитанию воинов – пытались научить меня и Ларка держать меч в руках. Я послушно выполнял прихоти недовоинов, хотя в их способностях на данной стезе сомневался. В конце концов все попаданцы становятся или магами, или ниндзями, чем я хуже?

Как оказалось, хуже я – выносливостью. Через двадцать минут интенсивных тренировок пот с меня прямо-таки водопадом лил. Собственно, Ларк тоже был в мыле, но скромнее, хотя махал дубиной в руке, заменяющей меч, гораздо активней, чем я. Сказывалась моя хромота – я ведь меньше двигался.

– Там пацан! – прибежал из леса Чустам.

Мы недоуменно уставились на него.

– Пацан, говорю вам, за нами подглядывает! Я там косулю подстрелил. Иду, несу. Смотрю, а он из-за куста за вами подглядывает. Я, значит, к нему, а он заметил и как сиганет.

– И что, не догнал? – нахмурился я.

– Да словно магия какая-то! Вот прям по пятам бежал, а тут раз – и потерял его.

Мы с Толикамом высказались нецензурно, он на имперском, а я по-русски.

– Пошли искать, – предложил Толикам.

– Да где ж его сейчас найдешь?

– Тогда вещи собирать. Вряд ли он один тут шастает. А даже если один, то до той деревни полтора дня пути. За мостом, может, ближе есть. Самое большое, через три дня здесь будут.

Мы выбрали вариант поисков. Хотя корм предлагал сразу съехать, так как даже если поймаем парня, его хватятся и начнут искать. Меня очень интересовало, что мы сделаем с ребенком, когда поймаем. В смысле если поймаем. То есть что сможем сделать.

Чустама и Клопа посадили на лошадей и послали наперерез, а мы трое пошли по следам. Толикам позиционировал себя следопытом, если дословно, то «можно попытаться найти следы».

Следы действительно были. Толикам показал целую кучу! Пока мы не дошли до заколдованного участка с распрямляющейся травой. Все. Аллес капут. Тем не менее продолжили поиски методом прочесывания. Наверное, мы бы прошли мимо, если бы не успевшая въесться в мозг привычка искать укромные места.

Можете верить, можете не верить, но мировоззрение очень зависит от потребностей. То есть если ты ежедневно просто гуляешь по местности, то рассматриваешь окружающий мир в определенной плоскости, скажем эстетической составляющей, но если ты по той же местности будешь идти и думать о том, где бы заныкаться на время от вездесущего ока кормов или орков, то смотришь на некоторые вещи совсем по-другому. Причем чем дольше ты вынашиваешь определенную мысль, тем больше вырабатывается способность находить то, что тебе нужно в настоящий момент.

На слишком уж приметное для нашего взгляда скопление кустов мы с Толикамом обратили внимание одновременно. Всего по пояс, но такое обширное скопление…

– Хромой, – прошептал Толикам, стоя ровно по центру подозрительных зарослей.

Мы с Ларком поспешили к нему. Вход в землянку, то есть яму, был заросшим. Заросло все, включая земляные ступеньки, покрытые неестественно свежей травой. Наше вооружение составляла лишь дубина Толикама. Дверь открыл я, приглашая «вооруженного» приятеля внутрь. Он, гневно глянув, не стал спорить и вошел первым. У меня же в это время крутились мысли о слишком уж мастерски замаскированном месте. Да и трава эта поднимающаяся…