Ричард Адамс - Майя

Оккула, прижатая к полу, обвила соперницу руками и ногами:

– Бей ее, банзи!

Майя обеими руками ухватила ручку сковороды, замахнулась и со всей силы ударила косоглазую девицу по затылку.

В комнату вошла Варту и разгневанно спросила:

– В чем дело?

Все немедленно умолкли – видно было, что толстуху боятся.

Варту нагнулась, подняла косоглазую девушку за шиворот, без малейшего усилия отшвырнула на койку, отвесила звонкую пощечину и повернулась к Оккуле, но чернокожая девушка, опустив крышку сундука, невозмутимо надевала метлан.

– Ты что это вытворяешь? – завопила Варту.

– Одеваюсь, сайет, – ответила Оккула.

– Одевается она! – возмущенно заорала толстуха. – Ну я тебе покажу, шлюха черномазая! – Она вперила в Оккулу устрашающий взгляд, но девушка не отвела глаз. Варту отвернулась и прикрикнула на косоглазую девицу: – Поднимайся, мерзавка!

Та немедленно встала и замерла, чуть покачиваясь.

– Мне плевать, кто драку начал, – заявила толстуха. – Если б вас завтра У-Лаллоку не показывать, я б обеих выпорола на совесть. Еще раз такое повторится, я найду способ, как вас наказать так, чтоб следов не осталось. Ясно вам?

– Да, сайет, – покорно произнесла Оккула. – С вашего позволения, мне хотелось бы поставить сундук в надежное место, чтобы в него без спросу не лазили.

– Много ты о себе воображаешь! – буркнула Варту. – Ладно, отнесите сундук ко мне, заодно и еду на всех заберете. Нечего вам тут прохлаждаться.

Еды и вправду оказалось вдоволь: каждой рабыне полагалось полфунта нежирного мяса, свежие овощи, фрукты, хлеб, сыр и молоко.

– Вы такого обращения не заслужили, – проворчала толстуха. – Как поужинаете, не забудьте все прибрать, я проверю. А ты соображаешь, даром что чернокожая, – неожиданно сказала она Оккуле. – Девицы там все больше неотесанные, ты уж за ними пригляди.

– Слушаюсь, сайет, – ответила Оккула.

Полтора часа спустя Майя – чисто вымытая, одетая, досыта накормленная и с туго перевязанной щиколоткой – с наслаждением растянулась на мягком тюфяке, забыв о беде, что приключилась с ней всего пять дней назад. Как это часто случается, Оккула и косоглазая девица по имени Чийя уже успели подружиться. Чийя вызвалась состряпать ужин и рассказала, что ее привезли из Урты две недели назад, в счет оброка.

– Меня старейшина Сурдад выбрал, чтоб ему в Избоины отправиться прежде времени! А все потому, что с отцом моим не поладил. Вот меня больную-то в кандалы заковали, двадцать лиг пешком протащили. Не знаю, как не померла в дороге. А как сюда дошли, так я в бреду неделю и провалялась, потому меня еще на торги не выставили, ждут, пока сил не наберусь. Тебе-то легче будет, – заявила она, завистливо глядя на Майю. – Не понимаю, как ты здесь оказалась. У нас таких в рабство не продают. А меня в судомойки определят в каком-нибудь трактире.

Майе стало жалко бедняжку, и она предложила Чийе поужинать вместе. Косоглазая девушка с радостью согласилась. В сгустившихся сумерках девушки подтащили койки поближе друг к другу и тихонько переговаривались.

– Слушай, а почему ты Зуно ничего не рассказала про этого красавчика, как его там… ну, знатного господина, – спросила Майя Оккулу. – Может, он нас с тобой купит, если Лаллок ему предложит?

– Может, и купит, – ответила подруга. – Только я на это не надеюсь. Чего зря задумывать, если Лаллок наверняка уже решил, кому нас продать. Вдобавок хоть этот парень и знатного рода, из Леопардов, но молод еще. Такие невольниц не покупают. Да и зачем им? В столице других удовольствий хватает. А даже если и купит, вдруг война? Вот уйдет он воевать, а рабов своих продаст – и что потом делать? Нет, нам другой покупатель нужен.

– Какой?

– Ну, если повезет, то хорошо бы нас продали какому-нибудь старику, из тех, кто рабынь держит не только для постельных утех, а чтобы положение свое подчеркнуть. Такое часто бывает, я знаю. А как устроимся, можно друзьями обзавестись, связями полезными, чтобы в люди выбиться. Если честно, банзи, я точно знаю, чего мне не хочется, а не чего хочется. И красавчик этот мне совсем не по нраву – слишком уж гладкий. Ненадежно это, поверь мне. Может, я и не права, но сердце мне подсказывает – с ним жди беды. И не забывай, мы – собственность Лаллока, и с этим ничего не поделаешь. – Она повернулась к Чийе и спросила: – А что ты там говорила про эти, избоины какие-то?

– Ой, не поминай к ночи! – воскликнула Чийя, краснея. – Беду накликаешь.

– Что за проклятье такое?

– Не скажу. И никакой уртаец тебе не скажет. Забудь, что слышала.

– А как его насылают?

– О великий Шаккарн! Молчи! Нельзя об этом. Одно могу сказать – ты туда не попадешь.

Оккула задумалась, пожала плечами и шепнула Майе:

– Банзи, ты никому не говори, откуда я родом, ладно? И историю, что я тебе вчера рассказала, не повторяй.

Майя согласно кивнула.

– Ой, ты умеешь сказки сказывать? – спросила Чийя. – Как настоящая сказительница? Ты в доме утех выучилась, да?

Оккула рассмеялась и облегченно вздохнула – хорошо, что уртайка не поняла, о чем они с Майей говорили.

– О Крэн, я столько сказок знаю! – воскликнула она.

– Расскажи! – взмолилась Чийя. – Про Леспу или еще про какую богиню… – Не дожидаясь ответа, она выкрикнула на всю комнату: – Идите сюда, Оккула сказку расскажет!

Девушки, сгорая от любопытства, с нетерпением столпились вокруг странной чернокожей невольницы.

Оккула молча оглядела собравшихся и наконец произнесла:

– Ну что ж, придется рассказать. Про кого? Про Леспу?

– Да, расскажи про Леспу! – воскликнула Чийя и с горечью добавила: – Про то, как она была обычной деревенской девушкой, как все мы.

Остальные согласно зашептались, но едва Оккула начала говорить, как воцарилось молчание.

– Давным-давно богиня Леспа, та, что посылает нам драгоценные сны из своего мерцающего звездного дворца, была простой смертной, – нараспев произнесла Оккула. – Никто не знает, откуда она родом, все говорят по-разному: уроженцы Кебина рассказывают, что она там родилась, жители Икета настаивают, что Леспа жила в Йельдашее, но я всегда считала, что богиня начала свой путь в одной из деревень Субы, там, где Вальдерра впадает в Жерген.

– Твоя правда! – воскликнула одна из девушек. – Моя матушка оттуда родом, она мне всегда говорила…

– Вранье! – перебила ее другая. – Леспа в Саркиде родилась, все знают. Мне матушка сказывала…

– Вот видите, – примирительно улыбнулась Оккула. – Ну, я-то точно знаю, что Леспа не в моей земле уродилась. Вы пока между собой разберитесь, а я подожду.

– Нет-нет, Оккула, рассказывай! – попросила Чийя и прикрикнула на девушек: – А вы заткнитесь и слушайте.