Анна Гаврилова - Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет! [Litres]

Во-первых, он слишком взрослый. Во-вторых, не в моём вкусе. В-третьих… да мало ли какие там причины! То, что происходит сейчас, – это не влюблённость, а переизбыток эмоций, только и всего.

– Айрин? – окликнул заметивший неладное Вирдж, но я отмахнулась.

Открыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и вновь подступила к холсту.

Забыть. Просто забыть и не вспоминать ни в коем случае. Ничего не было. Вот не было, и всё.

Из студии мы с Вирджином вышли только вечером, после того как на пороге появилась горничная, возвестившая, что ужин практически подан. Будущий великий скульптор идти не хотел, сопротивлялся, мотивируя это тем, что практически закончил заготовку, но я была непреклонна – вцепилась в «возлюбленного», и всё.

О примирительном обеде, который так и не состоялся, вспомнила лишь очутившись в столовой и увидав незабвенное трио. Это стало поводом для лёгкого недоумения – интересно, почему они передумали? Решили, что утренних извинений достаточно? Или вообще мириться уже не хотят?

Как бы там ни было, спросить я не могла, поэтому просто поздоровалась со всеми и уселась за стол. А подхватив салфетку, всё-таки не выдержала, и… да, бросила взгляд на Идгарда.

Старший из «поросят» был абсолютно спокоен и совершенно невозмутим. Он, как и всегда, сидел напротив, рядом с родителями, Осбертом и Тунором. В том же, что касается взгляда, его я тоже поймала, причём на сей раз Ид глядел настолько пристально, что кто-то даже не выдержал и кашлянул.

И вот странность – это «кхе-кхе» было очень невесёлым, и ищейка на него среагировал. Сразу перестал изучать моё лицо и переключил внимание на стоящие на столе блюда.

Но Идгард – это ладно, истинный ужас ситуации заключался в том, как повела себя я. Неожиданно и абсолютно непроизвольно я залилась краской, даже кончики ушей запылали.

– М-да… – тихонечко прокомментировал кто-то. Кажется, Осберт.

Пришлось немедленно, сию секунду, собраться и вспомнить о том, что у меня как бы возлюбленный есть. И сказать, обращаясь к Вирджу:

– Милый, будь добр, положи мне во-он того салата.

Третий не менее ужасный прокол – великий скульптор не понял. То есть не сообразил, что обращение «милый» адресовано ему.

Как итог я легонечко пнула «возлюбленного» под столом и, хотя действовала предельно осторожно, от жуликоватого семейства манёвр не укрылся.

– Кхе-кхе, – выдал на сей раз… лорд Джисперт.

А через пару минут, когда втравивший во всю эту историю Вирдж изволил вспомнить о своём статусе и таки поухаживал за дамой, маркиз кашлянул ещё раз и спросил весело:

– Детишки, а вы ни о чём не хотите нам сказать?

«Детишки» дружно удивились, отчего улыбка маркиза сразу стала шире. Остальные, включая и леди Элву, и герцога Раванширского, тоже разулыбались. Только Ид остался как будто хмур и точно невозмутим.

– Ты о чём? – буркнул Вирдж.

Отец семейства мучить не стал, пояснил с готовностью:

– О том, что вы двое – сокурсники, и ничего больше. То есть никаких романтических отношений между вами не было и нет.

Синеглазый красавчик резко потупился, а в следующую секунду прозвучало:

– Что, так заметно?

– Угу, – отозвался маркиз.

Отец семейства веселился, а мне вообще не до смеха стало. Сразу вспомнился наш приезд в замок, с каким радушием нас приняли, а мы… Вернее, Вирдж-то ладно, он сын, и ему простительно, а я точно поступила некрасиво.

Впрочем, ложь всегда постыдна, с какой стороны ни взгляни.

– Это из-за скульптуры? – уточнил горе-возлюбленный. – Из-за того, что я завис в студии?

Ответ лорда Джисперта стал некоторой неожиданностью:

– Нет, Вирджик. Студия лишь подтвердила очевидное.

Мы с «Вирджиком» переглянулись, а отец семейства продолжил:

– Ты мой сын, и я тебя, разумеется, люблю, но не могу не признать, что ты, Вирджин, балбес редкостный. А такие девушки, как Айрин, в балбесов не влюбляются.

– С чего вы это взяли? – всё-таки попробовала отстоять «нашу любовь» я.

Маркиз тихо рассмеялся, престарелый герцог, как ни странно, тоже. И он же, то есть лорд Стин, добавил:

– Не влюбляются. Иначе, – кивок на остальных внуков, – ты бы точно влюбилась в кого-нибудь из них.

На лицах «поросят» проступило неподдельное возмущение, а маркиза…

– Лорд Стин, ну зачем вы так? Они вовсе не балбесы, а совсем наоборот. Добрые, хорошие, очень воспитанные мальчики.

– Ой, ну конечно, – не поддержал невестку герцог. – А ты на них без налёта материнской любви взгляни.

Леди Элва насупилась, бросила быстрый взгляд на меня и повторила с нажимом:

– Лорд Стин, они не балбесы. – И после короткой паузы: – Особенно Осберт и Тунор.

– Не понял, – хмуро вклинился в разговор старшенький. – А я?

– Ты тоже замечательный, – заверила маркиза. – Но…

Она осеклась и явно растерялась.

– Но для охмурения темноволосой девочки, – подхватил лорд Джисперт, – которая должна прийти в семью через Вирджа, по понятным причинам, не подходишь.

В голосе лорда Джисперта прозвучало ехидство, и леди Элва тут же встрепенулась. Она глянула на мужа укоризненно, а потом сказала строго:

– Давайте лучше есть!

Спорить никто не стал – все вооружились приборами и сосредоточились на кулинарных шедеврах Листы. Я тоже всё внимание трапезе уделила и, что действительно важно, за весь ужин ни разу не отвлеклась на Идгарда.

Зато позже, когда привычно перебрались в гостиную, где мужчины намеревались выпить чего-нибудь алкогольного, а нам с леди предлагался чай, не отвлекаться стало сложнее. Просто одно дело, когда сидишь под пристальными взорами всех домочадцев, и совсем другое, когда…

Впрочем, нет. Иллюзий насчёт внимательности семейства тес Вирион я не питала! Поэтому, позволив себе маленькую слабость в виде двух взглядов, повернулась к мужской компании практически спиной.

Леди Элва, которая сидела в противоположном кресле, жест, конечно, заметила, но не оценила. Подарив мне лёгкую улыбку, махнула рукой и почти пропела:

– Осберт… Можно тебя на пару минут?

Зная к чему это всё, я прикрыла глаза и страдальчески застонала. И тут же услышала:

– Айрин, милая, что не так?

Осб, спасибо ему огромное, притворился, будто не расслышал, ну а я поняла – если не хочу быть жертвой синеглазой интриганки, нужно брать инициативу в собственные руки. Повинуясь этой мысли, я наклонилась вперёд и спросила почти шепотом:

– Леди Элва, а можете прояснить один момент?

Глаза маркизы сверкнули любопытством, губы растянулись в улыбке.

– Конечно, – ответила собеседница, и тогда…

Я сделала глубокий вдох, призывая себя к спокойствию, а потом озвучила:

– Вы когда-нибудь подозревали Вирджина в нетрадиционных взглядах на любовь? В чрезмерном интересе к мужчинам?