Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

Остроухая дева уже спешила с плошкой ледяной воды и тряпицей — и мягко оттерла всю компанию подальше, в другой угол.

— Витязь потерял много сил… его собственная душа едва дышит, стражник Лантир, — пояснила она, хлопоча над присевшим на низкую скамеечку Тайтингилем — и изо всех сил стараясь не замечать орка, который тоже хотел хлопотать.

— Я не смогу удержать деву… — тихо сказал эльф. — Она…

— Ее уже нет с нами, светлейший, — откликнулась целительница. — Ее душа отлетела в Чертоги Забвения, когда твоя кровь попала на ее запястье. Она знает, что будет отомщена.

— Воительница ушла за любимым, — выговорил витязь. — Я видел ее путь. Она стремилась туда, где, быть может, они и не узнают друг друга. Ее поспешность оправдана. Но я видел и врага… видел. Видел ее глазами. Это истинные детища Цемры. И, увы, Мастера Войны…

Лантир закусил губу и отвернулся.

— Панихида, как сер-рдце чуяло, — грустно муркнул орк. — Давай, Тай, пойдем отсюда на улицу, ну пожалуйста, н-ну… надо свежего воздуха тебе глотнуть…

— Лантир, я отправлюсь к себе, в свой дом, — сказал Тайтингиль. — Если Виленор пожелает видеть меня завтра, пусть пришлет с утра — далее я уеду. Сегодня… я должен отдохнуть.

Он остановился и поглядел в глаза стражника.

— Меч Тенарис мне не по руке. Но оружие Арвиля я помню. Если меч разыщут, пришли мне его, Лантир Покинувший Лес.

Стражник кивнул, не поднимая взгляда на Тайтингиля.

Все трое вышли за пределы тихого двора, в котором у небольшого бассейна росли прекрасные ивы, и далее — на улицы города.

— Скалы, стены и рвы не помеха для пауков, — сказал Тайтингиль. — Не помеха.

— Леса Тенистой Пущи еще менее помеха им, — осторожно вступил Лантир. — Тот отряд… принял бой среди дерев. Я знаю… знал этих воинов, они могли во мгновение ока вскарабкаться на любой ствол, и вели бой на ветвях так же легко, как и на земле…

— Это да, — вздохнул Котяра. — В гор-роде можно хотя бы забаррикадир-роваться. Двери там закрыть, окна. Р-решетки, жалюзи, р-рольставни. Побр-рызгать чем-нибудь еще… дихлофосом… — Он вдруг осекся и махнул рукой. — Я все забываю, — признался негромко и отвернулся к окну, — у вас нечем брызгать… И купить негде. Я раньше ездил много… все ругался… от фур «Магнитовских» на трассах днем и ночью не продохнуть. А тут нету. Фур. Супер-р-маркетов. И дихлофоса.

— Виленор… прав, — медленно произнес Тайтингиль. — Я понимаю это как правитель Нолдорина, отдавший городу три тысячи лет. Город-крепость может стать единственным оплотом эльфов в этой войне. Нас становится меньше… и я не хотел бы, чтобы мои три тысячи лет власти выпали на такое время… время выбора.

— Без эльфов не станет и людей, — убежденно сказал Лантир. — И может, не станет и двергов. Сейчас все они сплачиваются близ нас, но случись что с эльфами…

Тайтингиль поднял голову, его глаза казались темными в полумраке коридора.

— Тебе легко, Лантир. Легко жить. Ты знаешь ответы на все вопросы.

Он молча вышел.

Котяра пожал плечами и трусцой побежал вслед за ним.

На улице Нолдорина Тайтингиль глянул на Котова, идущего в просторных полотняных штанах и добротной рубахе длиной чуть ли не до колен, и неожиданно рассмеялся, прижимая пальцами нос.

— Что с тобой? — Орк испуганно заглянул в его бледное лицо. После смерти, случившейся только что, смех показался неуместным и странным.

— Я вспомнил, как в твоем мире Ирма велела Алине отвести меня в магазин… и девочка наряжала меня во всякое… смешное. Нелепые рисунки, странные неживые ткани… цвета, которых я никогда ранее не видел, символы, которым вы придаете такое большое значение…

— Бр-ренды!

— Бренды… Я не отказывался. Не знал обычаев… не ведал правил. Я понял, что тоже скучаю по тому миру. Где воздух пахнет ядом, где люди живут друг у друга на головах, такие смелые и такие слабые… где осталась женщина, понимаешь, Котов, моя женщина… человеческая. Ирма.

— Тебе бы полежать, — нарочито сурово буркнул орк. — А не про Ирму думать. В таком состоянии — вр-редно.

— Да, идем домой. Завтра рано вставать. А тебе еще нужны доспехи. Заказывать некогда, — задумчиво сказал Тайтингиль. — Разживемся подходящим в слободе, у двергов и людей. Туда полчаса верхом.

— Вер-рхом? Вер-рхом…

Тайтингиль усмехнулся и еще через пару десятков шагов толкнул толстую дубовую дверь, оказавшуюся незапертой. Дом, который занимал витязь, проживая в Нолдорине, был расположен у крепостной стены недалеко от врат — и похож на небольшую крепость: толстостенный, крытый добротной черепицей.

— Телевизора нет, — объявил эльф, улыбаясь. — Холодная вода в колодце на заднем дворе. Там же отхожее место. Комнату подле кухни, с кроватью, застеленной шкурами волка, забирай себе.

— Я пр-ринесу воды, — муркнул орк. — И погрею ее на твоей ужасной дровяной печи. Я такую печь в последний раз видел…

— В доме у той северной женщины, которую полюбил. Там, где мы добывали звездную корабль.

— Надо отдохнуть, Тай…тингиль, — тихо сказал Котов — Надо. О чем ты только думаешь.

Эльф тяжело поднялся, перебрался в просторную комнату с огромной кроватью и упал по диагонали. Оттуда ответил:

— Я думаю, где и как я умудрился выронить бутылку с кровью Альгваринпаэллира. Пропал не только Мастер Войны. Пропал также старый ящер. Говорят, драконы развоплощаются, рассыпаются песком и драгоценными камнями, и в этой груде очень важно отыскать драконий камень — то, что прежде было сердцем. Но больше всего я думаю, где я потерял кровь. А я ее потерял. У меня нет этой бутылочки. А она бесценна, орк. Бесценна.

Виктор любил этот бар. Бар был специфический, косплеерский, и член Союза уфологов Москвы, известный переводчик с клингонского часто и с удовольствием проводил тут время.

Впрочем, теперь Виктор мог позволить себе какой угодно отдых. После того как он отдал троим чудикам координаты космического корабля, найденного в таежной экспедиции, на него свалилось неожиданное благосостояние. Золотая цепь в палец толщиной, словно сытая змея, пригрелась на груди…

Виктор с силой стукнул по звонку еще раз. Он весьма показательно восседал у барной стойки один, но к нему не спешили подходить: внешний вид пока не коррелировал с финансовым потенциалом.

Вдали раздавался приглушенный шум голосов.

— Подпишите, Галина Ивановна. Увольняюсь! У-воль-ня-юсь!

— Шура… Не надо горячиться, дорогой, не надо. Я тебе квартальную премию выплачивала, а, Шура?

— Квартальную… нервотрепка у вас тут квартальная! Ролевики эти, реконструкторы! Надоело, Галина Ивановна, и не уговаривайте… То эльф за мусорными баками найдется… а теперь уже до драконов дожили. Я думал, инсталляция, голограмма, а он — настоящий! А техника безопасности? А за пожарную охрану кто ответственный? Я ответственный! Такие штрафы, Галина Ивановна, никакой премией не покроешь!