Михаил Ланцов - Лжедмитрий. Игра за престол [СИ]

Бей!

Вновь закричал командир роты, когда все стрелки-гренадеры успели перезарядить свое оружие. И вновь нестройный залп мушкетонов и ручных мортир обрушил на врага тучу картечи.

На этом, собственно, бой и закончился.

Пятигорцы, не успевшие втянуться на опасный участок дороги, попросту развернулись и решили ретироваться. Рубиться в зимнем лесу верхом – плохая затея. А противник явно там засел. Можно было, конечно, спешится. Но этим прирожденным кавалеристам такая мысль в голову не пришла. Да и сплошная череда взрывов ручных гранат сильно пугала. Непривычное дело.

Они попытались отступить.

Дмитрий эшелонировал засаду, понимая, что проще приманить разведывательный отряд врага, нежели перекрывать все возможные пути подхода к лагерю. Поэтому сводная рота стрелков терции находилась в полукилометре от гренадеров. Практически на опушке. И, сразу как мимо них пролетели пятигорцы и скрылись за поворотом, они вытащили из леса деревянные рогатки заграждений, перекрыв тем путь отхода.

Царевич считал, что нужно пользоваться каждой возможностью, дабы сокращать поголовье врага. Бегай еще за ними потом по полям, как ребенок...

Пятигорцы изрядно обескураженные горячим приемом и большими потерями решили ретироваться. Но не тут-то было…. Бросившись к опушке леса, противники наткнулись на рогатки и плотный огонь из пищалей. Причем сейчас, в отличие от огня гренадеров, летели именно тяжелые пули, а не картечь.

Мат и крик достиг максимума.

Десятка два бойцов спешилось и постаралось обойти рогатки. А в это время, командир стрелков закричал:

- Примкнуть штыки!

И московиты с криком «Ура» бросились в рукопашную схватку на достаточно деморализованного и выбитого врага. Да-да, именно штыки. Их еще не изобрели в современном нам понимании. Поэтому Дмитрий постарался с этим нехитрым улучшением. Благо, что пищали для своей терции он отбирал легкие - нового голландского образца. То есть, ими можно было вполне орудовать, словно коротким копьем….

Король Сигизмунд с брезгливостью смотрел на этих потрепанных воинов. Семнадцать человек! Семнадцать человек осталось от трех сотен! И то, что они рассказывали – ужасало.

- Какие варварские методы ведения войны! – Раздраженно процедил Сигизмунд, отворачиваясь. Нет, разумом-то он понимал, что ничего предрассудительного Дмитрий не сделал. Все правильно. Но этот его успех бесил чрезвычайно. Сначала полусотня фуражиров. Теперь три сотни легкой конницы. Что дальше? Крылатых гусар вениками разгонит?

28 февраля 1605 года, окрестности Смоленска

Дмитрий стоял на опушке леса и внимательно наблюдал за тем, как медленно и хаотично войско Сигизмунда перебиралось на этот берег. Не все. Но большая часть, безусловно…

Гетман Жолкевский очевидно получил руководящий и направляющий пинок от короля. Дескать, действуй. Иначе бы чего он такой кислый стоял на холмике? Очевидно – идея ему не нравилась. Совсем. И Дмитрий его прекрасно понимал.

Станиславу требовалось взять Смоленск, а не врага по лесам гонять. Для чего он выбрал правильный момент и подошел так, чтобы вооруженные силы Русского царства просто не успевали внятно отреагировать первые полгода. А потом, работая от активной обороны, скорее всего, планировал принимать их и перемалывать. Ведь главная цель - Смоленск. Все остальное вторично.

Что же происходило сейчас? Да бред какой-то. Это даже Дмитрий, человек первый раз в своей жизни водящий армию, понимал. Сколько у врага сил Сигизмунду неизвестно. Где и как они стоят неясно. Куда выдвигаться? Зачем? А главное – ради чего? Снять угрозу деблокирования Смоленска? А кто гарантирует, что царевич не отвлекает их, совершая обманный маневр? Ну и что, что он проявил активность только на одном берегу реки. Силы-то продемонстрированы очень незначительные. Что перед глазами ляхов было засвечено? Сотня поместной конницы да пара рот пехоты. То есть, человек четыреста-пятьсот. Никакой реальной угрозы для войска и осады подобный отряд не представляет. Но король настоял на выдвижении. Зацепило его, видите ли, вызывающее поведение царевича. И вот теперь две тысячи крылатых гусар и десять тысяч немецких наемных пехотинцев лезли через лед на эту сторону. А ну как на утро следующего дня основные силы ударят в обход? Это был бы конец. Потеря лагеря, обоза, казны и артиллерии в начале кампании иначе и не назовешь. В общем, Жолкевский страдал. Натурально так. Глупый, неоправданный риск, лишенный какой-либо практической ценности. Однако ослушаться короля он не мог. И это так отчетливо проступало на его лице, что Дмитрий ему даже немного соболезновал. Ну и корил себя за то, что сразу не догадался провернуть столь хитроумный ход. Переоценить противника иной раз бывает также вредно, как недооценить….

- Дмитрий Иванович, может быть, отойдем? – Нервно поинтересовался Петр Басманов.

- Куда и зачем? – Не понял вопроса царевич.

- Так вон сколько крылатых гусар! Затопчут!

- Петр Иванович, - холодно произнес Дмитрий. – Если ты боишься, то так и скажи.

Царевич произнес эти слова и на мгновение задумался. Ведь он сам боялся. Причем довольно сильно. Так не себе ли он эти слова говорил? Конечно, изучая в свое время различные аспекты военно-исторической реконструкции эпохи, он разобрал, буквально обсосав каждую косточку, практически все более-менее крупные битвы как XVI, так и XVII веков. Да еще и в иные исторические периоды заглянул, чтобы можно было сравнить и отследить прогрессии. Так что теоретически он был подготовлен на несколько порядков лучше, чем любой полководец окружающей его реальности. Но теория – это теория, а практика – это практика. И вести три тысячи солдат в бой в реальности, совсем не то же самое, что кликать мышкой в том же Total war, прокручивая различные комбинации. Дмитрий боялся. Но не врага, а того, что его теоретические знания окажутся фикцией. И, если бы Петр не проявил инициативу, то сам бы и избрал фабианскую тактику избегания генеральных сражений. Отступал бы. Изматывал противника. Организовывал засады, в том числе и артиллерийские. А сейчас? Эти слова его сумели как-то зацепить. Ему вдруг стало страшно бояться. И мужества проявить разумную трусость он в себе попросту не нашел. Вот и пришлось держать марку….

- Я?! Боюсь?! – Покраснел Басманов.

- В этом нет ничего зазорного, - нейтрально произнес Дмитрий. – Александр Македонский говорил, что страх гонит воинов вперед, но лишь те, кто разгромил свой страх, побеждает. Готов ли ты его одолеть?

- Дело не в страхе…

- А в чем? Их больше? Больше. Они ранее били нас? Били. Твоя реакция очевидна, ожидаема и предсказуема. Ты боишься. Настолько, что упускаешь из вида, что пришли мы сюда не с обычными стрельцами, а с обученной терцией. А терцию пока никому не удалось разбить в полевом сражении. Даже французам, которым ляхи и в подметки не годятся. Ты также забыл про полковые единороги , что готовы встретить их тучами картечи. Ты просто боишься. По привычке.