Джон Фланаган - Волшебник Севера

– Он здоров?

Уилл кивнул:

– Если не считать небольшой контузии. В остальном здоров как бык.

Уилл вспомнил страшную рану собаки и слухи о том, что Баттл виновен в нескольких совершенных в округе убийствах.

– Он может часами вращать лопасти колодца, – добавил он.

Таково было особое наказание для скандианских рабов – вращать большие деревянные лопасти, опущенные в ледяную воду колодца, чтобы она не замерзала зимой. Рабы без передышки налегали на рычаги, переламывая лед, пока он не окреп. При этом совершенно невозможно было увернуться от брызг, и через какое-то время они промокали с головы до пят на морозе. Когда Уилл был рабом в Скандии, его самого отправили к колодцу, где он едва не погиб, если бы Эрак не сжалился и не помог ему бежать.

Гундар помотал головой:

– Верховный ярл запретил такое наказание. Кроме того, сильные рабы принесут больше пользы на других работах. – Он еще раз окинул Баттла оценивающим взглядом и вынес решение: – Ну ладно. Сколько ты за него просишь?

Уилл развязал узел ремней, удерживавших Баттла на лошади.

– Считай, что это мой подарок, – сказал он, потянув за ворот куртки бандита так, что тот соскользнул с лошади и безвольно упал на землю, издав глухой стон, после чего снова замолк.

Глаза Гундара расширились от удивления.

– Подарок?

Уилл кивнул:

– Здесь от него слишком много хлопот, а у меня нет времени разбираться с ним. Забирай. Если хочешь, можешь оказать мне какую-нибудь услугу потом, когда представится такая возможность.

Капитан скандианцев задумался.

– Ты не перестаешь меня удивлять, рейнджер, – сказал он и вызвал двоих людей из тех, что в любопытстве столпились вокруг них. – Погрузить на корабль. В трюм на носу, – приказал он.

Ухмыльнувшись, они схватили ничего не соображавшего бандита и унесли его прочь. Гундар протянул руку Уиллу, и они обменялись крепким рукопожатием.

– Ну что ж. Ты прав, рейнджер. Я обязан оказать тебе услугу. Ты не только спас моих людей от голода, но еще и дал возможность немного заработать.

Уилл пожал плечами:

– Это ты оказал мне услугу, взяв его. Мне будет спокойнее от мысли, что этот негодяй находится за пределами Аралуина. Попутного ветра и сильных гребцов тебе, Гундар Твердый Кулак, – добавил он традиционное скандианское прощание.

– И легкой дороги тебе, рейнджер, – ответил Гундар.

Уилл впрыгнул в седло Тягая. Возвращаясь к замку, он представлял себе, что ожидает Баттла в качестве скандианского раба. Даже если его не отошлют к колодцу, жизнь его будет тяжела, в этом сомневаться не приходилось.

Поразмыслив, Уилл пришел к выводу, что никаких сожалений по этому поводу он не испытывает.

Уилл осадил Тягая и осмотрел почти пустое место Собора рейнджеров. Было странно видеть его таким безлюдным. От этого в голову лезли одни лишь грустные мысли.

Обычно на этой зеленой лужайке посреди редкого леса были раскинуты зеленые палатки пятидесяти действующих членов ордена рейнджеров, устраивавших тут свои ежегодные собрания. Над поляной обычно поднимался дым костров, слышались лязг оружия тренировавшихся и гул голосов, изредка прерываемый смехом, когда старые друзья шуткой приветствовали вновь прибывших.

Сегодня же здесь царила тишина. На дальнем конце виднелись только две палатки – там, где обычно разбивали главный шатер. Уилл понял, что Холт и Кроули уже здесь.

Прошла еще одна неделя со времени визита Элис в Скалистый замок. Элегантный курьер передала ему инструкции – подождать два дня после того, как она удалится, а затем тихо, никому не сообщив, уехать самому к месту Собора, где он должен будет встретиться с Холтом и Кроули, которые объяснят, в чем же состоит его задание. При расставании Элис положила руки ему на плечи и заглянула в глаза. Она была выше Уилла на целую голову, и ей всегда нравилось, что этот факт нисколько его не смущает. Вообще-то выше Уилла были почти все, так что ему было не привыкать. Он же, в свою очередь, восхищался тем, что Элис никогда не сутулится и не скрывает своего роста, а держится гордо, расправив плечи, подчеркивая грациозной осанкой изящность своих движений.

Когда их взгляды встретились, он увидел в ее глазах отблеск грусти. Потом она подалась вперед и коснулась своими губами его губ – легко, словно бабочка крыльями. Подождав несколько секунд, она шагнула назад и печально улыбнулась, словно извиняясь, что вынуждена покинуть его так быстро.

– Береги себя, Уилл, – сказала она.

Уилл кивнул. В горле у него пересохло, и он не сразу смог ответить. Наконец он выдавил:

– И ты себя.

Потом он наблюдал, как она удаляется с двумя сопровождающими, пока они не исчезли из виду. И даже после этого он некоторое время продолжал стоять и смотреть на дорогу.

Теперь же ему предстояло узнать, в чем заключается его новое задание. К тревоге неведения примешивалась грусть от мыслей о расставании с Элис и от вида пустой лужайки Собора. Потом он тряхнул головой, отгоняя от себя печальные мысли, а когда из-за палатки показалась знакомая фигура, то и вовсе позабыл о грусти.

– Холт! – крикнул он радостно и, слегка ударив коленями бока Тягая, поскакал галопом к палаткам.

Застигнутая врасплох овчарка ответила отрывистым лаем и бросилась за ним, словно выпущенная из лука стрела.

Угрюмый рейнджер, нагнувшийся было к костру, при звуках голоса своего бывшего ученика выпрямился, подбоченился и, нахмурившись, посмотрел на скакавшего к нему Уилла. Но внутри он, конечно, испытывал радость, как и всякий раз, когда встречался со своим учеником. Правда, как повторял он себе, мальчишке знать об этом было вовсе не обязательно.

«Нет, – поправил он себя, – пусть Уилл и молод на вид, но мальчишкой его уже не назовешь». Если человек носит серебряный значок рейнджера, то он зарекомендовал себя настоящим мужчиной. Исключений не было.

Тягай остановился только прямо под самым носом Холта, эффектно встав на дыбы и вздымая пыль из-под копыт. Уилт соскользнул с седла и бросился к своему бывшему учителю, заключив его в медвежьи объятия:

– Холт, как поживаешь! Чем занимался в последнее время? Где Абелард? Как там Кроули? Что все это значит?

– Я рад, что ты ценишь моего коня выше командира нашего ордена, – сказал Холт, приподняв бровь в столько знакомом Уиллу выражении.

В самом начале их знакомства Уилл считал, что таким образом его учитель выражает свое неодобрение. Но он уже давно понял, что на самом деле это аналог улыбки. Покончив с объятиями, Уилл наконец-то шагнул назад и изучающе осмотрел Холта. Они не виделись всего лишь несколько месяцев, но, к удивлению Уилла, на голове и в бороде более старшего рейнджера виднелось уже гораздо больше седых волос.