Джон Фланаган - Волшебник Севера

Орман пренебрежительно махнул рукой и с гримасой боли опустился в одно из кресел с прямыми высокими спинками, стоявшими перед столом:

– Не трать понапрасну слов. У меня нет сил препираться. Ты видишь, что мне нужна помощь. Срочная помощь. Враги добрались до меня, как и до моего отца. Вскоре я впаду в беспамятство, и тогда его уже не остановить.

– Враги? – переспросил Уилл. – Какие? Кто они?

Орман снова застонал, держась за бок и наклоняясь от боли. На его лбу выступили капли пота. Уилл понял, что дело действительно хуже некуда.

– Керен! – воскликнул наконец Орман. – Кто же еще! Это он виноват в болезни моего отца. Он пытается завладеть замком!

– Керен? – повторил Уилл. – Но…

Он замолчал, и Орман, которому после очередного приступа стало немного легче, сердито продолжил:

– Ну конечно, он и тебя одурачил, как и всех остальных. Предполагаю, ты вообразил себе, что это я пытаюсь избавиться от своего отца? – Он поднял глаза на Уилла, ожидая подтверждения своих слов. Увидев сомнение в глазах молодого человека, он тяжело вздохнул: – Ну да, как и многие вокруг. Легко прийти к такой мысли, когда человек тебе не нравится и его нельзя назвать всеобщим любимцем.

Уилл ничего не мог сказать в свое оправдание. Теперь он прекрасно понимал, что именно так он и попался на удочку. Ему не нравился Орман, и его предубеждение подтолкнуло его к выводу, что временному правителю замка Макиндо не стоит доверять. Открытый и дружелюбный сэр Керен, напротив, показался ему возможным союзником. Но последнее слово оставалось за Орманом. Временный хозяин замка с еще более осунувшимся лицом продолжил:

– Послушай, может, у тебя и много разных занятий, но ты точно не жонглер. – Он поднял руку, пресекая возможные возражения со стороны Уилла. – Да, ты достаточно талантлив, хотя твоя музыка мне и не по вкусу. Но ты сам выдал себя во время нашей беседы.

– Я выдал себя? – Уилл перебирал в памяти воспоминания об их предыдущем разговоре с Орманом непосредственно перед появлением Элис.

– Я спросил тебя о мандоле, помнишь? Спросил, не Гилперон ли это.

– Да, – вспомнил Уилл, пытаясь догадаться, к чему это приведет.

Он вспомнил, как на пару секунд впал в замешательство, когда Орман задал ему этот вопрос, и как он постарался скрыть, что имя этого мастера ему не знакомо.

– Просто я тогда запамятовал это имя, лорд Орман. Как я сказал, простой сельский музыкант не может себе позволить настоящий инструмент Гилперона, поэтому имя и не сразу пришло мне на ум.

– Никакого Гилперона не существует. На самом деле мастера зовут Гилет, – произнес Орман без всяких эмоций. – И об этом должен знать любой жонглер.

Уилл даже прикрыл глаза от досады на себя самого. Орман использовал старый, но сработавший трюк. Теперь уже никак не выбраться из этой ловушки.

А Орман продолжил:

– Потом я проверил, что за лошадь у тебя. Она походит на ту породу, что используют рейнджеры. И, похоже, очень хорошо обучена. И даже твоя одежда содержит определенный намек…

Он указал на черно-белый плащ Уилла.

– Она похожа на камуфляжные плащи рейнджеров. Цвета, конечно, у них другие, но для нашего зимнего пейзажа это сочетание идеально. Представляю, как ты мгновенно исчезаешь из виду на открытой местности.

– Забавное предположение, милорд, – сказал Уилл. – Но, к сожалению, это всего лишь ряд занятных совпадений.

В глазах Ормана промелькнул гнев.

– Не трать попусту мое время! Мне не так уж много осталось. Меня отравили так же, как и моего отца. Боль становится все сильнее с каждой минутой, и вскоре, через несколько часов, я лишусь сознания. И тогда враги получат все, о чем мечтали. Тебе нужно вывести меня отсюда.

– Вы хотите уйти отсюда? – спросил Уилл с явным удивлением в голосе.

Это было самое последнее, чего он ожидал.

– Мне нужно убраться отсюда, разве ты не понимаешь? – с отчаянием в голосе сказал Орман. – Я пытался бороться с ними, но они проникают в замок. Керен нанимает новых людей и постепенно избавляется от тех, кто предан мне. Тех, кому я могу доверять, осталось не более дюжины, тогда как под его началом уже десятка два, а то и более…

Очередной приступ боли заставил его согнуться пополам. Какое-то время он не мог говорить, но потом продолжил слабым голосом:

– Керен хочет стать хозяином замка. Он незаконнорожденный кузен, и поэтому у него нет никаких шансов получить замок законным путем. Некоторое время назад я начал подозревать, что он договорился с вождями скоттов и собирается отдать им земли удела, сохранив замок за собой. Если я прав, то, как только стает снег, скотты перейдут через перевал и займут северную провинцию королевства. Макиндо не будет мешать доставке припасов, поэтому они смогут осадить Норгейт и весь удел до конца весны. Ты этого хочешь? – добавил он с горечью, заметив, что Уилл все еще колеблется. – Будь воля Керена, он бы запросто убил нас обоих с отцом, чтобы захватить власть. Но он еще недостаточно силен, чтобы ему сошло это с рук. Он отравил моего отца и поддерживает его в бессознательном состоянии, а теперь собирается сделать то же самое и со мной. Если мы оба скончаемся от так называемого «колдовского проклятия», то он останется единственным живым наследником, получит желанную власть, и никто его не остановит. Но если мне удастся скрыться от него, он не сможет объявить себя лордом Макиндо. Пока я жив, у него связаны руки, и, убив моего отца, он ничего не добьется. Напротив, ему придется, по всей видимости, держать его в заложниках. Пока сюда не прибыли скотты, Керен должен играть осторожно. Если он слишком откровенно заявит о своих намерениях, то против него восстанет местное население. Все изменится, как только он станет лордом Макиндо. Тогда будет уже слишком поздно, да и скотты прибудут к нему на подмогу.

– Как он отравил вас? – спросил Уилл.

Орман пожал плечами:

– Мне же нужно есть и пить. Кто знает как? Я старался соблюдать осторожность и приказал готовить мне еду отдельно. Но враги могли подкупить моих слуг. Или же они отравили воду…

Взмахом руки он показал на лежащие на столе книги о Черном искусстве.

– Я чувствовал несколько дней, что что-то не так. Такие яды действуют медленно. Я пытался найти в книгах рецепт лекарства, какое-нибудь противоядие, но безуспешно.

Уилл поглядел на книги:

– Да, понятно. Я-то думал… – Он не закончил.

Орман грустно улыбнулся:

– Ты думал, я волшебник? Думал, это я наслал болезнь на своего отца?

Уилл кивнул. Отрицать очевидное смысла не было.

– Это казалось логичным, – заметил он.

Орман устало покачал головой:

– Как я и сказал, легко думать плохо о человеке, который тебе несимпатичен. – Он с заметным трудом встал с кресла. – Теперь все мои надежды на тебя как на рейнджера, потому что мне нужно выбраться из этого замка, а я сомневаюсь, что простой жонглер мне в этом поможет. – Он помолчал и добавил: – Леди Гвендолин, как я полагаю, тоже ненастоящая?