Робин Хобб - Судьба шута [litres]

– Я не понимаю, – перебил его Пиоттр. – Я знал, что в вашем отряде не все согласны с тем, что дракона необходимо убить. Но что вы имели в виду, когда сказали, что чувствуете его?

– Не только у вас есть секреты, и этот я не стану вам раскрывать, по крайней мере пока. Вы же не говорите нам, каким образом Бледная Женщина с вами связывается. Ведь она приказала вам отравить Фи… Тома пирогом, который вы нам принесли?

Пиоттр выпрямился и поджал губы. Дьютифул кивнул, словно соглашаясь с собственными мыслями.

– Да, тайны. Если бы вы не хранили ваши, мы с самого начала могли бы действовать заодно, не против дракона, а против Бледной Женщины. Если бы вы только поговорили со мной…

Неожиданно нарческа со стоном завалилась на бок, вздрогнула и замерла.

Блэкуотер опустился рядом с ней на колени.

– Мы не могли! – с горечью вскричал он. – Вы даже не представляете, какую цену пришлось заплатить этой малышке, чтобы поговорить с вами сегодня откровенно. Мы оба должны молчать.

Неожиданно он повернулся к Барричу:

– Старый воин, если в тебе есть хоть капля сострадания, ты не мог бы принести мне снега?

– Я принесу, – тихо ответил я, понимая, что Баррич почти ничего не видит.

Но он уже встал, взял пустой котелок и направился к выходу из палатки. Блэкуотер перевернул Эллиану на живот и бесцеремонно поднял тунику. Принц вскрикнул, увидев ее спину, а я отвернулся, не в силах выносить это зрелище. Татуировка, изображавшая дракона и змей, воспалилась и распухла, кое-где проступили капли крови. Вся спина девушки походила на свежий ожог. Сжав зубы, Пиоттр сказал:

– Однажды она пошла гулять с Хенией, служанкой, которой доверяла больше других. Через два дня Хения привела Эллиану назад с этими отметинами на спине, девочка едва держалась на ногах. Хения передала нам требования Бледной Женщины, потому что Эллиана не могла рассказать о том, что с ней произошло, – иначе драконы жестоко наказали бы ее. Даже упоминание имени Бледной Женщины заставляет девочку страдать.

Вернулся Баррич с котелком, наполненным снегом, и, с ужасом глядя на нарческу, поставил на пол рядом с ней. Он не понимал, что случилось.

– Кожная инфекция? – с сомнением спросил он.

– У нее отравлена душа, – печально ответил Пиоттр.

Взяв пригоршню снега, принесенного Барричем, он осторожно положил его на спину девушки. Она пошевелилась и открыла глаза. Мне показалось, что она едва не теряет сознание, но с ее губ не сорвалось ни звука.

– Я освобождаю вас от всех обязательств передо мной, – прошептал Дьютифул.

Пиоттр удивленно вскинул голову, а принц продолжал:

– Я не стану заставлять нарческу держать слово, данное по принуждению. Но я убью дракона, – тихо сказал принц. – Сегодня. А после того, как мы предадим смерти наших людей, попавших в плен к Бледной Женщине, когда больше ничья жизнь не будет подвергаться риску, я сделаю все, что в моих силах, чтобы покончить с Бледной Женщиной раз и навсегда. – Он набрал воздуха и, словно опасаясь, что над ним станут потешатся, добавил: – И если кто-нибудь из нас останется в живых, я спрошу у Эллианы, готова ли она взять меня в мужья.

– Я возьму тебя в мужья, – едва слышно, не поднимая головы, проговорила Эллиана. – По своей воле. – Эти слова она произнесла с нажимом.

Не думаю, что Пиоттру или Чейду это понравилось, но они промолчали. Затем нарческа знаком показала, чтобы Пиоттр убрал руку со снегом, и, держась за него, села. Она по-прежнему очень страдала, и вид у нее был такой, будто она получила смертельную рану.

Чейд посмотрел на меня:

– В таком случае, будем действовать. Сейчас. – Оглядев нас по очереди, он, видимо, решил отбросить все предосторожности. – Мы не можем больше ждать, ведь никто из нас не знает, как быстро летает дракон. Если мы будем действовать вместе и не теряя времени, возможно, нам удастся справиться с нашей задачей и свернуть лагерь до того, как здесь появится Тинталья. – Неожиданно он покраснел и, не сумев сдержать довольной улыбки, объявил: – Я действительно изобрел взрывную смесь, которая обладает силой молнии. Я прихватил с собой некоторое количество этого средства, хотя меньше, чем надеялся использовать для наших целей. Основной запас остался на берегу. Но возможно, того, что у нас есть, хватит. Если положить смесь в закрытый ящик, а потом бросить его в огонь, произойдет сильный взрыв. Если мы поместим мою смесь в туннель, она уничтожит бо́льшую часть льда. Может даже прикончить дракона. А если нет, откроет к нему дорогу.

Я встал на ноги.

– У тебя есть лишний плащ? – спросил я Баррича.

Не обращая на меня внимания, он смотрел на Чейда.

– Это что-то вроде того, что ты использовал в ту ночь, когда умер Шрюд? Уж не знаю, чем ты намазал свечи, но вели они себя совсем не так, как ты рассчитывал. Чем мы рискуем на этот раз?

Но Чейду так хотелось поскорее проверить свое изобретение на деле, что он забыл об осторожности. Он был ужасно похож на мальчишку, которому не терпится испытать новый воздушный змей или игрушечную лодку.

– Это совсем другое. Там нужно было все очень точно рассчитать, а я спешил. Ведь мне пришлось обработать свечи и дрова, заготовленные на вечер. Никто не оценил моего изобретения, как, впрочем, и другие чудесные вещи, которые я придумал ради блага Видящих. Но в любом случае сейчас будет иначе. Тут все гораздо серьезнее, и я постараюсь использовать столько смеси, сколько необходимо. На сей раз никаких полумер.

Баррич покачал головой, наблюдая за тем, как я вынимаю левую руку из повязки и пытаюсь засунуть ее в рукав. Она болела, но слушалась. Мысль о том, что, возможно, сегодня мы прикончим дракона, наполняла меня энергией и новыми силами. Более рассудительная часть моего сознания твердила, что у меня есть только обещание Бледной Женщины отпустить Шута, когда Айсфир будет мертв. Вряд ли стоило ей безоглядно верить, но выбора у меня не было. Если же гремучая смесь Чейда убьет дракона, а Бледная Женщина не отдаст нам Шута, вторая порция порошка откроет вход в ее царство. Впрочем, эти соображения я пока решил оставить при себе.

– А что нам может угрожать? – спросил Дьютифул, но Чейд лишь отмахнулся от его вопроса.

– Я множество раз проверял действие смеси. Я выкапывал яму на берегу, разводил в ней огонь, а потом бросал в него ящик. После взрыва на берегу оставалась яма, размеры которой были пропорциональны количеству смеси. Почему со льдом и снегом должно быть иначе? Да, они тяжелее и плотнее, и поэтому мы используем больше смеси. Что же до огня…

– Это совсем не сложно, – перебил его я, уже обдумывая, как мы его разведем. Мне удалось отыскать плащ Чейда, и я надел его. – Нам нужно найти что-нибудь для смеси, может быть большой котелок, в котором мы готовим жаркое или растапливаем снег. Да, он подойдет. Сначала разведем в нем огонь, а потом добавим туда масло, его возьмем в палатке Шута. Я спущусь в туннель, разожгу огонь, положу туда смесь и быстро уберусь восвояси. Очень быстро.