Робин Хобб - Судьба шута [litres]

Затем, не говоря больше ни слова, он опустился на постель Шута и растянулся на ней около огня.

Я никак не мог решить, что же мне делать. Я устал, а Черный Человек создал в маленькой пещере такой уютный теплый островок, какой легко мог бы создать вокруг себя Шут. Но, с другой стороны, именно здесь мне вдруг снова отчаянно захотелось завершить все свои дела. Я пожалел, что не смог предупредить Олуха о том, что уйду. Однако я почему-то был уверен, что он не испугается, когда проснется и обнаружит, что меня нет.

Значит, придется его оставить. Я надел еще холодный плащ и снова взял в руки заплечный мешок. Потом я окинул взглядом маленькое жилище Черного Человека, и перед моим мысленным взором встали роскошные палаты, где царила Бледная Женщина. В следующее мгновение у меня сжалось сердце, когда я представил себе своего друга в ее ледяном дворце. Я тихо вышел в серую ночь и плотно прикрыл за собой дверь.

Здесь, в тихих заводях реки, недалеко от города Дождевых Чащоб, лежат огромные бревна, их называют диводревом. Один матрос рассказал мне, что это оболочка, в которую облачаются змеи, чтобы превратиться в драконов. Большая магическая сила приписывается этому «дереву». Сделанные из них артефакты со временем обретают собственную жизнь; говорят, что живые корабли торговцев Бингтауна делали из такого дерева. Если любовники растирают диводрево в порошок, а потом обмениваются им, они видят общие сны. В больших количествах порошок может быть ядовитым. Когда я спросил, почему такой ценный материал до сих пор остается на дне реки, матрос ответил, что драконица Тинталья и ее потомство охраняют дерево так, словно дороже его нет ничего на свете. Одна щепка сто́ит больше человеческой жизни, заверял меня матрос. Все мои попытки подкупить его закончились сокрушительной неудачей.

Черный Человек был прав. Никакая ночь не могла скрыть от меня тропы.

Тем не менее идти в темноте по узкому извилистому проходу вдоль обрыва было совсем не просто. Изредка на утес накатывали волны, брызги долетали до тропы и моментально превращались в ледяные змейки под моими ногами. Дважды я едва не упал; а спустившись вниз, посмотрел назад и поразился, что мне удалось пройти по такому крутому склону.

И я увидел свой путь. Во всяком случае, его начало. Выше на скале, в стороне от двери в жилище Черного Человека, покрытый льдом камень испускал бледно-голубой свет. Я его узнал и содрогнулся, а потом, тяжело вздохнув, стал подниматься вверх.

Даже днем подъем был бы тяжелым. Мой недолгий отдых в пещере Черного Человека скорее отнял, чем восстановил мои силы. Не раз мне хотелось повернуть назад, чтобы вновь оказаться в тепле и поспать до утра. Однако я думал о возвращении не как о том, что я могу сделать, а как о несбыточном желании, и теперь, когда я был близок к цели, мне вдруг стало не по себе. Мне удалось воздвигнуть стену времени между скорбью и собой, но я знал, что этой ночью мне придется взглянуть в глаза правде и принять ее, какой бы горькой она ни была. Одновременно мне хотелось, чтобы все это поскорее осталось позади.

Когда я наконец добрался до трещины в стене, из которой лился свет, оказалось, что я с трудом могу в нее протиснуться. Тоненькие струйки воды, текущей по склону, замерзали, постепенно сужая проход. У меня даже возникло подозрение, что Черному Человеку приходилось ежедневно скалывать лед, чтобы им пользоваться.

Я вытащил нож и сколол часть льда, чтобы протиснуться в узкий лаз. Мой заплечный мешок едва не застрял. Мне даже пришлось его снять и двигаться боком в сторону света. Постепенно трещина расширялась, но, когда я обернулся, чтобы посмотреть назад, у меня возникли сомнения, сумею ли я самостоятельно выбраться отсюда. С этой стороны создавалось впечатление, что трещина заканчивается тупиком.

Проход вновь сузился и слегка опустился вниз, перед тем как пересечься с пробитым в камне туннелем. Здесь сияла одна из сфер Бледной Женщины – именно это сияние и привлекло меня.

Прежде чем войти в туннель, я внимательно осмотрелся по сторонам. Здесь царила тишина, и мне удалось различить едва слышный звук капающей воды и тихий шорох смеющихся пластов ледника. Уит подсказал мне, что поблизости нет живых существ, но это едва ли могло служить утешением. А если не все «перекованные» обрели свободу? Я приподнял голову, принюхиваясь, точно волк, но уловил только запах тающего льда и едва ощутимый аромат дыма. Я немного постоял, не зная, куда свернуть, а потом, сам не знаю почему, зашагал налево. Однако сначала я оставил знак на стене на уровне глаз, словно подтверждая, что намерен вернуться.

Вновь я путешествовал по холодным туннелям владений Бледной Женщины. Проходы казались знакомыми, но уверенности у меня не было, поскольку все здесь выглядело одинаковым. У меня появилось ощущение, будто я попал в место, где когда-то побывал, однако мне никак не удавалось вызвать нужные воспоминания, поскольку здесь совершенно не чувствовалось течения времени.

Свет, который испускали диковинные сферы, оставался ровным и неизменным, и я вдруг обнаружил, что стараюсь шагать бесшумно, а перед каждым перекрестком внимательно оглядываюсь по сторонам. Мне казалось, будто я проник в склеп – и не только из-за того, что я искал тело Шута. Быть может, причиной тому было движение воздуха в холодных туннелях и странные приглушенные шорохи, похожие на шепот.

Похоже, этой частью цитадели Бледной Женщины давно не пользовались. Большинство помещений, выходящих в коридоры, были пусты. В одном я нашел кучу мусора: старый носок, сломанную стрелу, потрепанное одеяло и потрескавшийся кувшин валялись на пыльном каменном полу. В другом обнаружил разбросанные по полу кубики из камня памяти, – очевидно, они упали с длинных узких полок. Интересно. Кто и когда обитал в этих помещениях? Возможно, здесь жили между набегами экипажи красных кораблей?

Или, как сказал мне Черный Человек, эту цитадель построили очень давно, в незапамятные времена? Я пришел к выводу, что люди появились здесь задолго до начала войны красных кораблей. Высоко на стенах сохранились древние барельефы: узкое женское лицо, летящий дракон, высокий стройный король. Впрочем, часть из них была уничтожена, остались лишь фрагменты. Возможно, Бледная Женщина приказала очистить от них стены, а может быть, «перекованные» по собственной воле расправились с искусными творениями мастеров? Постепенно я все лучше понимал людей, построивших эту цитадель, и у меня неминуемо возник вопрос: хотела ли Бледная Женщина стереть все свидетельства пребывания здесь Элдерлингов? И были ли они теми «древними», что погибли на глазах у Черного Человека?