Владимир Ильин - Уровни Эдема [СИ]

С такими мыслями, попросил отца сделать круг по району и только потом возвращаться к подъезду. Тот удивился, но возражать не стал - а потом как-нибудь объяснюсь. Сделать это будет гораздо проще, чем под крики бабки и обвинении в низкой социальной ответственности сына. А я не такой. Я, в общем-то, добрый и положительный человек - что и поспешил доказать, подхватив одну банку с медом и прошествовав с ней прямо к поджавшей губы старушке на лавочке.

- Это вам, за заботу, - успел я раньше, чем она произнесла жесткое и обвинительное в мой адрес.

Трехлитровая банка меда тут же была положена под левый ее бок. Сам я присел рядом и, легонечко подхватив ее руку, которую та от удивления не отдернула, осторожно, но искренне потряс в рукопожатии.

- Если бы не вы, Клавдия Никитична, не знаю, что и делал бы. Спасибо вам огромное!

- Да ладно, что уж, - смутилась она, поглядывая на банку с медом и меня с интересом. - Как будто я не понимаю.

Хотя по лицу было видно - не понимает. Но разубеждать не стал, вредно это.

- Вы уж извините, нашумели немного, запутались. Без вас бы не разобрались, точно говорю!

Отпустил ее руку, порывисто встал и изобразил поклон до пояса.

- Дорогой вы наш человек!

- Сережа, что уж ты, - растрогалась она вконец, пытаясь подняться.

- Теперь все хорошо будет, - придержав ее за плечи, я вновь присел рядом, расцветая улыбкой.

- Так а что случилось то? - Смотря совсем дружелюбно, поинтересовалась она.

- Социальные сети, Клавдия Никитична, вы ведь слышали наверняка. 'Лайк' поставил под фотографией, и уже считают за измену.

- Ай-яй-яй, - сочувственно покачала она головой.

- Только благодаря вам помирились. Вот, посмотрите, - демонстративно включил я телефон и поднес экран с открытыми смсками к ее лицу.

- 'Что б ты помер, тварина', - прищурилась она близоруко.

- Вы ниже читайте.

- 'Давай начнем все с начала'.

- Вот! - Вновь расцвел я улыбкой, чуть нервной из-за накладки.

- Помиритесь, - произнесла она снисходительным тоном под умудренный взгляд, но под конец замялась. - А с кем...?

- Так с девушкой своей! - Ответил я открытым взглядом.

На что переспрашивать и уточнять она не стала. И слава Богу.

А тут еще папа подъехал - весь из себя солидный, на красивой машине и с большими хозяйственными сумками с добром, которые мы совместно перенесли ко мне в квартиру.

Заодно по пути Клавдии Никитичне помогли ее банку до порога донести.

- Какой замечательный у вас сын! - Напоследок произнесла она искренне, когда я уже заходил в лифт.

- Весь в меня, - с гордостью посмотрел папа в мою спину.

Еле удержался, чтобы не обернуться и не побуравить его подозрительным взглядом.

Впрочем, кто его знает, как там было тридцать лет назад, до того, как они с мамой встретились. Будем верить, тоже найду себе такую одну единственную. Ну или трех, кто суммарно были бы столь же положительными.

Показал отцу квартиру - только-только после ремонта, чистую и проветренную (окно забыл закрыть по вчерашним несуразностям). Получил полное одобрение и пожелание радовать дальше.

Когда провожал только вышла накладка - дверь-то я вчера помыл, но в темноте, да при торопливости кое-что осталось...

'Путана!' - фиолетовым маркером, почти неразличимым на фоне двери, оттого пропущенным во вчерашней полутьме. Но сейчас, при свете дня, заливавшего лестничную площадку через окна коридора, надпись на уровне пояса и по левому краю двери виднелась отчетливо... Ладно хоть не ключом по краске нацарапали...

- Кто рядом живет? - вопросил папа, чуть сжав губы.

- Девушка. Хорошая! - Поспешил заверить я отца, защищая подругу. - Это не про нее!

- Ты с ней поосторожней, - строго, но с заботой выговорил он. - И такую - указал он на надпись. - Домой не приводи!

Затем окинул недовольным взглядом соседскую дверь и пошел к лифту.

Хорошо хоть, не оборачиваясь. Иначе наверняка увидел бы мои горящие огнем уши и смущение на лице... Перед Лилией было стыдно. Да и за себя - тоже.

В полном раздрае чувств отправился в клуб. Благо, было уже под пятый час дня.

Вцепился в свое копье, да так и сел с ним в руках возле стены, пытаясь разобраться в мыслях. Выходило, что Лилия из трех кандидаток на 'начать сначала' исключалась, да и у самого, если честно, меньше, чем к другим двум лежала душа. Но вот сам формат решения, что виной тому не мое осознанное желание, а возможное неприятие родителями... Да еще по ложному поводу, виноват в котором, как ни крути, я сам и мое молчание... Приедем вот так вот к моим родным на ее бмв, представлю ее работницей банка, а тут всплывет про соседство - и кто ей, такой красивой, поверит, что умная? А как начнет она выяснять причину ухмылок - то и мне конец настанет. Тяжело и муторно.

Может, отцу позвонить, пока не поздно, и объяснить все? А если с Лилией не заладится, то зря душу открою? А вдруг заладится? Но ведь Таня может быть лучше? Но ведь знаком-то три дня... А если Лена? Раздобыл чистый блокнот, ручку (в два раза дороже рыночной цены, но зато быстро) и принялся выписывать девичьи имена, обрамляя положительными и отрицательными характеристиками. Остановился, когда понял, что опять совершаю какую-то лютую глупость и окончательно поник.

Рядом присел Михаил, задал какой-то пустяковый вопрос и тут же в ответ получил целый ворох моих мыслей, соображений и метаний. Естественно, без имен и подробностей, но схематически верно и со всеми теми терзаниями относительно выбора одной единственной и недостатков-достоинств возможных кандидатов, включая нештатных Оксан, Свет и даже Юлию с работы, которые в последний час основательно захламили голову. Михаил порывался было перевести все в шутку и вернуться к прежнему вопросу, но потом затих и стал слушать со всей серьезностью. Мне же с каждой секундой становилось легче, и даже проступило некоторое смущение относительно своей откровенности. С другой стороны, отчего-то чувствовал, что этому человеку довериться можно.

Под конец вынырнул из себя настолько, что начал замечать неестественную тишину вокруг себя. Поднял взгляд и увидел притихших пацанов-школьников, с нешуточным уважением внимающих моей истории чуть поодаль. Разве что Тимур стоял чуть впереди.

- Женщины - это да, - уловив мой взгляд, произнес он бывало и значительно.

И неспешным жестом выудил из внутреннего кармана сигарету. Затем спохватился, но было уже поздно.

- Так! - Лязгнул голос Михаила, тоже заметившего залет бойца. - Сигареты на стол! Двести отжиманий!

- Но...!

- Упал-отжался! И остальные - тоже по пятьдесят!

Народ горестно вздохнул и приступил к отталкиванию земной тверди от груди.

- Правильно говорят, если у тебя нет девушки, у кого-то их две, - хмыкнул Михаил тихо.

- Три... Или семь. Хотя, наверное, ни одной, - поправившись, с силой провел я ладонями по лицу. - Впрочем, разберусь. Спасибо что выслушал и извини.