Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

Было такое ощущение, что Верта хотела понравиться Алексею и пробовала разное, анализируя его взгляды и вкусы как почти взрослого мужчины на себе. Она словно пыталась привлечь его внимание к себе.

А Алексей думал, скорее о Юлии. И у него болела время от времени голова.

Юлия ставила ему уколы. Как она говорила от его контузии. Что такая травма еще долго будет докучать ему головными болями время от времени, но она все сделает, чтобы вылечить Алексея. И сказала ему, что хочет вернуться назад в тело человека. И что это возможно. Она рассказала Алексею про обещание Скайнет вернуть ее назад. Сделать обратное. Что Скайнет создаст ей новое живое из человеческих костей и тканей тело. Новое и молодое. Скайнет вообще, хотел создать первого искусственного живого человека, а не машину. Он на пороге этой тайны. И он хочет создать теперь новое человечество, и только война ему мешает в этом.

Так говорила сама ему Алексею, робот андроид и его врач, Юлия. Она человек в теле машины и уже давно, но все можно исправить теперь. И он, Скайнет ей обещал уже скоро. Обещал то новое первое, созданное здесь внизу в лабораториях секторов В-28 и В-29 экспериментальное тело живого человека. Первой живой настоящей женщины. И Юлия должна быть первой кто его освоит.

— Тогда мы сможем быть вместе — произнесла Юлия Алексею — Я буду настоящим человеком, как и ты — она ему сказала. И он Алексей вспомнил их этот сейчас разговор еще в больничной той палате. Когда, снова появился розовощекий трехлетний карапуз, сбежавший из-под надзора воспитателей и нянечек из детского садика, пристроенного к больничному блоку Х50. Он умудрился каким-то чудом не заблудиться в коридорах и переходах и прийти в палату. Этот больничный блок, единственное место, соединенное с детским садиком военного крепостного лагеря, где двери были обычными. И которые были из белого и простого пластика. Они легко открывались руками. И часто просто были не до конца закрытыми. Вот так и получилось, что уже второй раз тот трехлетний карапуз сбежал из садика по длинному изогнутому коридору сюда в больничный блок. И подбежал к ним двоим. И Юлия взяла его на руки. Взяла как настоящая живая любящая детей женщина. А не как машина Скайнет. И прижала его к своему больничному белому врача халату.

Это было просто потрясающе. Она взяла этого человеческого малыша очень нежно и осторожно, боясь причинить тому по неосторожности своими машины под силиконовой искусственной нарощенной плотью андроида гидравлических рук какой-либо вред, а тот радостный, и веселый смотря на незнакомого ему Алексея, заулыбался ему вдруг широкой игривой улыбкой, когда на пороге появилась женщина. Одна из нянечек и воспитательниц из пленных Скайнет и работающих в этом рядом с медчастью детском садике. Он не знал ее имени, но она была видимо иностранкой, толи американкой, толи немкой и была еще врачем и помощницей Юлии.

Она посмотрела пристально и как-то не очень дружелюбно на Алексея. И быстро забрав карапуза из рук Юлии, ушла, унося крикливого вырывающегося из ее человеческих женских рук раскричавшегося на весь больничный блок и коридор трехлетнего малыша.

И он почему-то сейчас вспомнил о их разговоре и о Юлии, и думал теперь о ней, когда шел недавно к Скайнет рядом с Т-1001, Вертой, которая искоса, прищурив свои зеленые робота полиморфа женские глаза, посматривала на него, совершенно не смотрящего почти на нее. И это ей сейчас не нравилось. И как машине и как женщине. И она знала почему. Но молчала. Она повела его сначала по приказу Скайнет к своему хозяину и шла рядом с Алексеем, посматривая на него, на своего уже внешне и фичически практически взрослого пленника и пленника Скайнет, боковым взглядом тех своих ревнивых и неравнодушных робота Т-1001 глаз.

Верта посоветовала ему дать свое согласие Скайнет и не отказывать хозяину ни в чем. И он согласился. Сам не зная почему, но согласился.

Их близкая настоящая беседа была долгой и увлекательной.

Он Скайнет рассказал все о себе, а Машина все о себе, ничего, как показалось, Алексею, не скрывая. Вероятно, пытаясь предрасположить ближе к себе. И было, похоже, между ними наладился некий близкий контакт. Некая уже взаимосвязь между машиной и человеком.

Алексей даже не заметил, как наступил поздний вечер в той близкой наедине при закрытых дверях их беседе. Между той черноглазой убийственной ледяной красоты брюнетки лет тридцати женщины. Женщины с черными вьющимися длинными и живыми, как черные змеи густыми волосами. Сползающими на голую грудь и плечи, уходящих в яркий свет горящего голубоватым светом экрана монитора. И те черные ее с красноватым изнутри отливом призрачного какого-то не мигающего света глаза. Они гипнотизировали его Алексея и притягивали к себе. И тогда, он уже не знал, кого больше всего любил. Ему нравилась Юлия. И стала нравиться рыжеволосая красавица машина из жидкого металла Т-1001, Верта. Как женщина, а не как машина. И вот, стала нравиться и она, эта черноглазая брюнетка лет тридцати с того горящего голубоватым искрящимся живым светом экрана во всю стену блока сканирования и программирования экрана огромного монитора.

Что творилось с Алексеем. Он становился другим, и он это чувствовал. Именно сейчас, понимая, что что-то с ним происходит уже. И это не возможно уже остановить никак и никаким образом. Что это было?

Он просто становился взрослым мужчиной. Настоящим взрослым мужчиной. И окруженный пристальным женским вниманием трех машин в этом бункере Скайнет, он видел перед собой впервую очередь не машины и не роботов, а именно женщин. Красивых женщин. Женщин желающих более близкого с ним общения. И все остальное уходило на второй план.

Алексей уже и не помнил о той, что осталась там, где-то в ракетном подземном бункере. Той, что предала его и подставила. Он не знал этого, но какая теперь разница. Даже если бы и знал, то все равно бы забыл ее, ту, что отдала его в руки Главной Машины, по имени Скайнет. Машины назвавшей, почему-то его своим близким приемником и даже сыном. Женщины, которую он видел с самого детства в своих тех кошмарных снах. И встретил здесь. В этом крепостном железобетонном бункере. Женщины, которой он дал свое согласие, слушаться ее во всем и выполнять любые ее приказы и пожелания. В ответ та обещала ему свободу. И даже обещала выпустить из крепости и из плена, заручившись дружбой.

Она обещала отпустить его Егорова Алексея домой к отцу и матери, когда будут завершены переговоры с местным военным человеческим сопротивлением. И он дал свое ей согласие. Они скрепили этот договор взаимными обещаниями.

Алексей сам не мог понять, но он ей почему-то поверил. Поверил ее невероятно красивым женским черным как темная безлунная ночь умопомрачительной красоты гипнотическим глазам. Глазам под крутым изгибом черных бровей. И он согласился.