Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

Даже на базе Скайнет была суета. Метались рабочие роботы, и боевые оборонительные турели на башнях крепости нацелили стволы своих 60 и 80 мм крупнокалиберных плазменных орудий СВS-250 и CBS-500 и 40 мм пушек Margret 45 в сторону того прозвучавшего над горами взрыва. И оборонительная система Скайнет, навела на звуки взрыва над горами, ракеты SKARB10. Но потом все затихло. Как будто уже ничего не случилось.

Алексея ненашутку это напугало. Ведь это случилось где-то, в направлении его деревни. Он снова вспомнил о матери и отце, и он разволновался, думая о случившемся. Он хотел поинтересоваться, хоть у кого-то, что это было. Но его заперли в этой комнате безвылазно. И никто, пока не приходил к нему. Ни Юлия, ни Верта, ни машины из свиты охранения. И он бесконца подходил весь день к зарешеченному своему из бронированного кварцевого стекла окну и все смотрел в него через крепостные стены на горящие там, в черном дыму Саянские заросшие густым еловым и сосновым лесом горы.

Так прошли еще одни сутки в своей выделенной ему Сканет специальной в блоке Х17 сектора В-16 комнате. Комнате со всеми надлежащими удобствами. С горячей и холодной водой. И даже с холодильником, заполненным разными пищевыми продуктами. Многих из которых, он Егоров Алексей еще в глаза не видел. Большая часть это были консервы. Хлеб и даже молоко. Много разных сладких напитков. И это Алексея приятно удивило. Такого не было даже в общем лагерном блоке Х19. Не было у пленных сидящих там, тоже в полной заперти, как и он здесь. Но он сидел индивидуально и отдельно теперь от всех в отдельном блоке и боксе. В весьма неплохо обустроенной со всеми удобтвами и лично для него тюремной все же камере. Так как был под замками и за решетками бронированных окон и стальными раздвижными на электронных кодовых замках дверями. Так что это, так или иначе, была всеже тюрьма.

— Откуда это все? — Алексей произнес сам себе вслух, перебирая руками продукты, рассматривая все, что держал в своих мальчишеских пленника Скайнет руках — Тут на несколько ртов. И все для меня одного. Часть продуктов была в готовом виде, и можно было уже, даже сразу их есть.

В его этой больше теперь похожей на городскую квартиру с двумя просторными из бетона пластика стенами, полом и потолком блоке тюремной камере, была электроплита для готовки самому себе пищи, при любой необходимости и без обслуживания машинами.

Верта рассказала и показала ему здесь все. Все что он первый раз здесь увидел. И как всем распоряжаться и все использовать. И он, Егоров Алексей быстро все это освоил. Хоть он и вырос в деревенском доме и при деревенской печке. Хоть тут было все подругому. И он понятия пока не имел, как и что. Но, уже пробовал пользоваться всем, что тут было. Все было на кнопках и электросенсорах от прикосновения, к которым пальцами все включалось в этом теперь его помещении. Даже свет. Не до конца еще все было понятно, и кое-что пока не срабатывало.

— «Наверное, не так делаю. Не в той последовательности» — думал Алексей — «Надо будет у Юлии или Верты спросить, как все это делать?». И так и решил, когда за ним опять придет машина Верта или Юлия.

Алексей открыл бумажный пакет молока и попробовал острожно, глотнув из оторванного уголка.

— Ничего — произнес он вслух. Хотя понятия не имел, что это такое. Это было молоко, о котором он только слышал от матери и отца, но никогда его еще даже не пробовал. Так как весь практически скот в их деревне пришлось зарезать и съесть. А часть животины, просто поумирала от голода и холода. И когда он, Алексей появился на свет, то и понятия не имел что такое корова или коза. Он знал только, кто такой хряк Борька. Тот, что чудом пережил лютую ядерную зиму, безвылазно много лет, сидя в заточении в деревянном и постоянно усиленно отапливаемом его отцом Егоровым Дмитрием сарае.

И он, Алексей, толком не спал эту ночь. Ему так и не спалось. Не спалось от волнения и постоянного состояния навалившегося напряжения и постоянных раздумий обо всем, что он уже успел пережить. Снова полил этот дождь. Уже третий раз, но Алексея это не беспокоило. Даже тот теперь в горах странный взрыв, встряхнувший всю базу Скайнет. Он не думал, совершенно ни о чем. Просто лежал на своей постели в собственном отведенном ему Скайнет отдельном жилом блоке. Познакомившись, тогда первый раз в больничной палате лагерного медицинского госпиталя в блоке Х50 в беседе с умершим военным Беловым Андреем с тем проливным дождем. Первый раз тогда, даже не зная, как выглядит этот с грозой дождь. А сейчас, Алексей уже привык к его непрерывному долгому и громкому шуму за зарешеченным решеткой узким небольшим застекленным кварцевым бронированным стеклом и чуть, приоткрытым, как и тогда в том больничном блоке окном. И за железобетонной толстой стеной наземного трехэтажного здания в секторе В-16, стоящего посреди крепостной цитадели А. Среди высоких технических наземных копусов, высоковольных проводных линий и труб. Идущих по всей лабораторной вооруженной на крепостных стенах и башнях поворотными боевыми турелями с ракетами и плазменным крупнокаллиберным оружием эстакадной, многоярусной железобетонной с башнями крепости.

Алексей даже больше не подходил к окну. Где в ночной темноте и под очередным проливным дождем суетились, разгоняя устройствами похожими на широкие лопаты тракторов, рабочие роботы машины, по уборке ночной территории. Другие откачивали воду из водяных стоков и канализации, заливаемой по решотчатым люками в глубину бункера. И ездили и ходили машины охранения, несущие постоянное бессменное дежурство по всей крепости Скайнет.

Он захотел снова увидеть Юлию. Особенно когда, набрав воды в ванну в отдельной ванной комнате, притушив яркий, падающий со стен и с потолка свет, залез в горячую воду, наслаждаясь в полудреме и думая о ней.

Юлия сказала ему, что Скайнет обещал заменить ей тело. И она станет снова человеком. Настоящим живым человеком. Хоть искусственно созданным, но человеком. С настоящей плотью и кожей, а не силиконом нарощенным на эндосклет машины. И они смогут, тогда сблизиться и любить друг друга.

Алексей уже забыл совершенно свою Багиру — Лескову Светлану. И он только думал о своей Юлии. Вспоминая ее недавний и неожиданный к нему утренний приход. Ее жаркие снова поцелуи и разговоры о жизни и любви. Он забыл сейчас обо всем. Ощущая как в горячей воде ванны, в разогретом и теперь возбужденном от любви к Юлии стучит его мальчишеское сердце и дрожью пробирает и приятно тянет все тело. И как его живая детородная плоть не дает ему покоя, пылая жаром любви и неудержимых половых желаний. И только Юлия стоит перед его закрытыми двадцатилетнего ее будущего любовника глазами. И в эти его любовные страстью наполненные и желаниями близотси мысли почему-то упорно врывается лицо и глаза той черноглазой с экрана молодой лет тридцати на вид женщины, женщины желающей его сделать своим сыном. Сыном самой главной в бункере машины. По непонятным пока ему и необъяснимым причинам, она хочет его. Хочет себе. И она на самом деле женщина. Он разговаривал именно с женщиной. Как и говорил этот назойливый из группы «ZET» Семен. Это же упомянула, осекшись при разговоре сама ему Юлия. Он убедился сам при общении со Скайнет. Такая же женщина как Юлия и Верта. И та женщина на экране нравится тоже ему. И Алексей, тянется почему-то к ней и даже сам себе это объяснить не может. Он видит ее черные те глаза, которые, сверкая из-под черноты непроглядных, как черная ночь гипнотических зрачков, красным все сжигающим светом, перекрывают синие глаза его Юлии, уничтожая все вокруг него, весь мир и всю жизнь. Все в ядерном пылающем огне. И он не может оторваться от того одновременно жуткого и одновременно любвеобильного жаждущего дикой любви и страсти взгляда, не может от себя отогнать этот взгляд, пристальный и сжигающий его мальчишескую душу и мужское сердце. Рвущий взгляд его взрослеющего, буквально на глазах мальчишки человеческую душу. И он, мечтает о любви и рассуждает сейчас, сам с собой, закрыв свои в полудреме синие глаза, уже не как вчерашний молодой двадцатилетний мальчик, а как уже взрослый созревший мужчина.