Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

— Отсюда не сбежишь — произнес снова ему Яков.

— Ну и что — ответил Якову Виктор — А я все же попробую. Я буду искать любую возможность сбежать отсюда. И Алешку прихвачу с собой.

— О нем забудь, Виктор — произнес Яков.

— Почему забудь? — спросил в ответ ему Кравцов.

— Если собираешься действительно бежать, то беги один — произнес Михаил — Нас не впутывай в это пагубное и безнадежное мероприятие.

— Вы просто жалкое сборище слабонервных педерастов! — прокричал им Виктор Кравцов — Вы смирились здесь со всем, кроме меня одного. А я не смирюсь никогда. Вы перестали быть даже мужиками тут в этом гребанном плену. Вам, что машины скажут, вы то и делалете за кусок хлеба и их вкуного и сытного пойла. Я не мытьем дак катаньем, добьюсь встречи с Алешкой. И мы сбежим с ним, даже если мне придется прорыть подземный туннель под этим железобетоном.

— Знаешь что, Виктор? — произнес, сдержанно и спокойно Яков.

— Что? — ответил ему дерзко и нарывисто Кравцов.

— Лучше бы ты оставался там в том отель-хаусе Скайнет и не появлялся тут — произнес ему Яков — Как ты тут появился все только и, знаешь, баламутишь тут и скандалишь как тот Горбунов Илья, что был тут до тебя.

Виктор Кравцов и вправду, как только появился в блоке Х19, в первый же день устроил драку у умывальника с одним из заключенных и их еле растащили по сторонам. И недавно снова чуть все дракой не закончилось у тюремного в блоке Х19 туалета. Он сцепился за право первым войти в туалет с одним здоровяком со шрамом на щеке. Толи морским пехотинцем, толи десантником из бывших, но, правда, обошлось без драки. Они как военные поняли друг друга при долгих взаимных у туалетных дверей переговорах на матерках. Да при вмешательстве самого старшего блока Якова и его подручного Михаила. Включая американцев Джона и Фредерика и всех в этом блоке.

— Был такой у нас в команде пленных здоровяк и товарищ Белова Андрея — произнес Виктору Кравцову Яков — Да его Верта увела на свои опыты. И о нем, так ни слуху, ни духу. Назад он больше не вернулся. Докричишься, вот так и там же будешь как наш Илья.

Кравцов было чуть опять с дурру, не ляпнул — Да, имел я эту Верту во все щели и она меня тоже — но удержался.

— Плевать! — произнес в ответ Якову Виктор — Хоть сдохну, а не буду пахать на эту тварь под названием Скайнет.

Виктор скрыл про секс с машиной по имени Верта. Ему бы никто бы и не поверил, а только бы осмеяли. Он сгоряча, было, чуть не ляпнул, когда вчера разговор заведен был неожиданно о женщинах здесь неким Владимиром про это, но осекся и умолчал про то, как его трахнула машина Скайнет. Но на языке так вертелось рассказать всем, какие титьки у той любвеобильной женоподобной машины нимфоманки. И, что между ног той рыжеволосой жидкометаллической стервы по имени Верта.

— Я слышал, что по распоряжению Скайнет работы будут за периметром самой базы — произнес Яков.

Все даже как-то напряглись от недопонимания, думая, что это шутка.

— Откуда тебе это известно? — произнес ему в ответ сам Виктор Кравцов, подкалывая Якова — Что ветерком залетевшим на территорию Скайнет надуло? В смысле голову?

Но, Яков ему на грубость не ответил, но продолжил всем.

— Нет — ответил ему спокойно, явно недолюливая, как и многие здесь и теперь, нового тюремного товарища поневоле старший блока Х19 Яков. И все отвернулись от Кравцова и уставились на Якова.

— Пока вы сегодня обедали, мне об этом сказал сам Клаус Вернер. Это распоряжение непосредственно от самого Скайнет. И за периметром крепости в районе восточного рва. Там засорился сток после сильных последних дождей. Намыло много рыхлого грунта и нужна срочная очистка. Иначе вода будет стоять по всей площадке базы.

— Это шанс — произнес Виктор — А вы, говорили, нельзя будет сбежать. Сама свобода идет прямо нам в руки.

Он снова был в своей жилой комнате в секторе В-16 в блоке Х17, на самом верхнем наземном ярусе бункера. В своем, только для него, отведенном и лично ему благоустроенном для жизни боксе, обставленном, всем необходимым для жизни пленного. Пленного человека. Но теперь все, что тут было, было ему никчему. Он, ведь теперь был не человек. Он мог теперь обходиться без всего. Без пищи и воды, но ему необходима была профилактика биокамуфляжа машины три восьмерки. Для поддержания жизнедеятельности маскировочного слоя нарощенной плоти, и кожи на бронированом колтаном эндоскелете машины. В этом нуждались все машины, совмещенные с живыми органами и плотью и кожей. Как просто боевые киборги, так и киборги-гибриды всех видов и моделей. Но ему теперь как боевой Скайнет машине не требовалось ничего больше. И из его жилого бокса по его уже распоряжению убрали все, все, что напоминало о человеке. О прошлом, которое забыть было не возможно совсем. Оно постоянно теперь напоминало о себе.

Он не знал, кем он теперь был и как теперь жить. Жить ли вообще, теперь как машина или как человек.

Она генеральная машина получила его. Получила как машину, но еще не как человека. И он теперь был ей подконтролен. Полностью. И понимал, что не сможет с собой даже сделать что-либо, что могло бы лишить его жизни. Если бы даже захотел. Просто дублирующие системы машины, в которую его поместили, не дадут ему это сделать. Даже если он оторвет себе ногу или руку, включаться дублирующие системы и машина не умрет от потери, например гидравлической жидкости или крови в маскировочной верхней оболочке из человеческих биотканей. Его человеческое Я заключенное в машину тесно слилось с носителем. И одновременно этот носитель автоматически контролирует это человеческое Я.

Это все она сделала. Она дала ему такое тело. Она сделала его своим. Своим личным, личной машиной Скайнет. Скайнет первый. Сканет Эвелина.

Она и себе дала имя, оставив ему свое как память о человеческом прошлом. Память о том, кем он был до этого.

Что это было? И зачем?

Ради чего? Будущего мира? Окончания долгой непрекращающейся уже лет вдадцать войны между людьми и машинами?

Одно ясно, он включен в ее семью в ее огромный электромеханический «УЛЕЙ». В этот бронированный титаном и колтаном муравейник. И она его сделала одной из приближенных максимально к ней машиной. Машиной и одновременно человеком. Машиной, единственной, именно такой, каким он теперь является. И она контролирует его.

Эта черноволосая и черноглазая с экрана огромного в центре программирования и сканирования видеомонитора красавица, лет тридцати женщина по имени Эвелина контролирует его. Контролирует теперь полностью как все свои машины, хотя старается не лезть в его нейронный разум человека и машины.

И этот искусственно ей созданный для него боевой терминаротра и инфильтратора робота организм из металла, биотканей, гидравлики и сервоприводов, является всего лишь его носителем его человеческого Я.