Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

С войной надо было кончать. И причем радикально. Не жалея никого и ничего. Вот поэтому Верта оставила там, в прошлом перед началом самой войны ту Саванну. И выбрала Скайнет. Нужно было начать эту кошмарную ядерную войну, но закончить ее совершенно иначе. И нужен был контроль за ситуациями. Так как результат мог быть любой. В этой войне без Джона Коннора. Так как ее хозяину Скайнет первый, все еще был нужен его брат Скайнет два, владеющий такими же технологиями и возможностями. Он нужен, чтобы сдерживать человеческое пока еще сопротивление в районе самого Лос-Анжелеса. Пока его главная теперь база в Штате Колорадо была не под прямым ударом повстанцев. Пока Скайнет занят, созданием нового вида людей. Людей и машин.

Возврата к старому не могло уже быть. Ее Бог и хозяин мечтает создать общество машин и людей. И цель это роботы гибриды и самый первый, искусственно созданный им и Вертой человек.

— «Белов Андрей» — вдруг высветилось на коммуникационном дисплее, 80000000битном встроенном молекулярном робота Т-1001 мониторе — «Пленный под номером ABN 007855656.

И Т-1001 проанализировал свой личный опыт общения с испытуемым объектом. Которого машина знала уже три года, здесь в лагере пленных на месте бывшего Красноярска. Знала все о нем, и он ей нравился. Нравился не как машине, а как женщине. Но она не могла сблизиться с ним. Она все же была машина. Хоть уже все понимать могла и даже чувствовать как настоящая живая женщина.

Это было уже более, чем просто опыт. Верта ничего еще в себе, такого как самая совершенная в программировании машина Скайнет не испытывала. Это было то, что люди называли любовью. И Верта знала, что такое человеческая любовь. Любовь женщины к мужчине и любовь как матери к ребенку. К этому же стремился и ее Создатель и хозяин.

— «Белов Андрей» — снова сработало в ее Т-1001 полиморфа робота ЦПУ. И загудел внутри машины молекулярный плазменный генератор и ее батареи. Тепло волнами прокатилось по всему жидкометаллическому телу Т-1001, превращаясь в тысячеградусный жар, внутри самого жидкого живого мимикрирующего полисплава.

Живой человекоподобный блестящий как ртуть сталагмит, словно выросший из пластикового пола большого на третьем этаже кабинета. Как этакая длинная большая высоко вверх поднявшаяся капля, издавая странные внутренние гудящие звуки, снова превратилась в красивую тридцатилетнюю зеленоглазую рыжеволосую женщину. В зауженном на талии сером брючном костюме и брюках. В черных туфлях на высокой шпильке.

Она снова смотрела в то окно, у которого стояла, смотря на солнце и впитывая его тепло. Смотрела на то, как сновали туда и сюда машины обслуживания на территории лабораторной экспериментальной базы. На стоящие на приличном отдалении и самые близкие к зданию сектора В-16, сектора В-11, В-14, где располагались блоки с пленными Х17 и Х18 и на отдалении, чуть в стороне В-10 и блок Х19 с военнопленными. И на крепостные стены цитадели А, с активно и постоянно вращающимися по сторонам боевым на бетонных круглых стенах и возле главных многотонных огромных на гидравлике и цепных приводах ворот автоматическим оборонным турелям. С мощными крупнокалиберными 60 и 80мм плазменными пушками СBS-500 ракетами СКАРБ-10. Сканируя по квадратам биосканером и инфракрасными приборами слежения прилегающую к крепости местность.

В воздухе кружили ОУНК- AERIAL V4 и V5. Они тоже все обшаривали вокруг биорадарами и сканерами, переговариваясь напрямую с самим ее хозяином и Богом.

Ее снова охватил внезапный любовный тысячеградусный в самом металле жар, исходящий от ее молекулярного плазменного генератора и запущенной одной из двух на полную мощность включенной батареи SUSAR-1000. И машина ели проконтролировала это, сбрасывая до нуля опасную многоградусную температуру. Жар снова растекся по робота Т-1001 жидкометаллическому телу.

— «Белов Андрей» — прозвучало в самом ЦПУ машины — «Я, люблю тебя, пленный солдат Белов Андрей».

Дмитрий встретил ее в лесу. Случайно совершенно, и благодаря тому, что его дом стоял крайним от самого леса. Можно сказать, что за оградой оттаявшего еще в апреле от снега огорода. И Дмитрий, решил обойти свой давно брошенный лет, почти двадцать назад огород.

Хоть и садить было нечего пока, но обойти бывшие владения было необходимо. И вот дойдя до дальнего края своего огорода, Дмитрий Егоров увидел ее. Совсем молодую, лет семнадцати в странной далеко не сельской, а скорее городской одежде девчонку.

Она стояла и словно ждала его Дмитрия. Ждала этой встречи. А может, ей было не к кому идти. И вот увидев человека, и тем более мужчину остановилась у огорода Егорова Дмитрия.

Она стояла и смотрела на него, не отводя своих больших широко открытых карих глаз. Совсем молодая на вид девица.

И Дмитрий, привлеченный ее тем манящим пристальным женским молодым взглядом, решил подойти, и узнать, кто она такая и откуда взялась здесь в их деревне.

Было видно, что девица не местная и пришла из самого леса. И было видно. Что ей некуда было идти. И самое, интересное, откуда эта совсем по сравнению с самим Дмитрием девица здесь? Так далеко от всего живого? И среди этого распускающегося зеленой листвой в первое без ядерное лето леса. По пояс в зеленеющей и постоянно растущей живой пробившейся сквозь оттаявшую землю траве и цветах.

Она стояла и молчала. Молчала и смотрела на Дмитрия, даже когда он к ней подошел. Подошел почти к своей огорода задней вблизи стоящих высоких нескольких сосен ограде и к ней.

— Вы кто будете? — он почему-то начал вот так и сразу по-сельски — И откуда?

Девица стояла и молчала. Но смотрела на него пристально своими карими почти черными глазами.

— Откуда ты? — он повторил вопрос.

Черноглазая девица молчала и смотрела на Дмитрия.

— Тебя как звать? — произнес Дмитрий, даже не ведая, что общается снова с машиной. С очередной пришедшей к нему машиной Скайнет.

— Вера — произнес, вдруг быстро и тихо, робот серии ТОК715, зрительно и внимательно, вымеряя все биологические параметры стоящего перед не живого человека на экране своего встроенного коммуникационного дисплея, 40000000битного монитора. Занося их в базу данных своего ЦПУ машины гибрида. Регулируя неуверенно и подгоняя быстро, громкость голоса и интонации — Меня звать Вера.

— А меня, Дмитрий — произнес в ответ ей Егоров Дмитрий — Вот и познакомились.

Дмитрий обратил внимание на странность девицы и особенно ее карие, почти черные глаза. И так как она смотрела на него и на окружение местности вокруг. На его крайний, у леса просевший глубоко в землю дом и такую же перекошенную и ушедшую в землю сараюшку.

— Пустите меня — вдруг произнесла девица ему. И уже громче и уверенней.