Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

И Дмитрий Егоров не думал ни о чем, а только смотрел на это миленькое молодое пришедшее к нему из самого летнего соснового леса создание. Как на подарок судьбы.

— И как сама за рулем доехала? — спросил Дмитрий ее, любуясь крутящейся перед зеркалом Верой.

— Нет — быстро сориентировалась машина Скайнет в диалоге с человеком — Меня довезли до леса и высадили.

— Высадили! Кто и зачем? — удивился и возмутился Дмитрий — Высадили посреди дороги! А куда, вообще вы направлялись?

Машина Скайнет поняла, что допустила лишнее и попала в ситуацию, когда придется объяснить человеку, как она вообще тут оказалась. Раньше они при беседе пропустили этот пункт, в своем разговоре.

— Я не знаю. Мне было все равно. Я хотела уехать подальше из разрушенного войной до основания Зеленогорска. Чтобы не видеть голой без единого кустика пустыни вокруг рухнувших домов и расплавленных огнем фонарных столбов, машин и автобусов.

Она произнесла осторожно, и внимательно наблюдая за Дмитрием через зеркало.

— И мы не доехали — произнесла, делая грустные свои глаза и смотря на Дмитрия через отражение в зеркале ТОК715, мгновенно за секунды ориентируясь в своей программе и ЦПУ и анализируя поведение своего подопытного на коммуникационном дисплее 40000000битном мониторе. Его голос и варианты вероятных с его стороны вопросов и возможных своих на, те вопросы ответов.

— А как в лесу то оказалась? — спросил Дмитрий.

— На нас напали — произнесла Вера.

— Напали? Машины?! — возмущенно и удивленно, все также произнес Дмитрий Егоров.

— Да, дядя Дима — произнесла робот ТОК715 Вера, стараясь связывать одно с другим — Когда меня высадили, тут на нас и напали. И я убежала в лес. И пришла сюда.

— Машины убили всех, с кем ты ехала? — произнес, спрашивая Веру Дмитрий — А много вас в машине было?

— Не знаю, дядя Дима. Я сейчас не помню — ответила, маневрируя ловко, и выдумывая обманную историю, машина ТОК715, согласно программе своего внедрения и разведки — Я просто убежала, не оглядываясь в лес, и блуждала по горам пока не вышла к вам в деревню.

Вера вдруг замолчала и по щеке покатилась слезинка. Она потупила взор, глядя куда-то вниз зеркала.

— Дядя Дима — произнесла она вдруг тихо и мягко Егорову Дмитрию — Не выгоняйте меня. Я хочу остаться здесь у вас в этой деревне. Дядя Дима…

— Нет, что ты, что ты милая моя! — Дмитрий вдруг встрепенулся, весь даже забывая весь это поменявший так неожиданно русло и направление их диалог — Живи тут у меня и будь домашней моей хозяйкой. У меня и так нет никого сейчас и мне одному одиноко. Оставайся, хоть навсегда.

И улыбнувшись ему через отражение зеркала, и сверкнув почти черными карими девичьими красивыми глазами, Вера, внезапно обернулась и посмотрела лукаво, но с любовью и добротой на Егорова Дмитрия.

— Я тоже хочу быть твоей родственницей, дядя Дима — произнесла Вера.

— Ты ей и будешь — произнес в ответ Вере Дмитрий — Куда теперь тебе идти. Некуда. Оставайся здесь у меня дома и в нашей деревне. Ты и моему Борьке понравилась. Он вон как обнюхивал твои руки и хрюкал громко.

Вера рассмеялась. И подойдя к Егорову Дмитрию, сидящему на деревянном табурете у деревенской печи и стола с посудой и смотрящему с недвусмысленным мужским интересом на молодую совсем еще юную и довольно интересную и живую свою поселившуюся у него гостью. Гостью без места жительства и пришедшую из летнего соснового леса, наклонившись, поцеловала его как словно своего отца в мужскую заросшую густой седеющей бородой Дмитрия щеку.

— Спасибо, дядя Дима — произнесла ласково Вера, глядя на него своими почти черными карими семнадцатилетней девчонки шатенки глазами. Глазами, наполненными любви и благодарности.

08 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Лагерный блок Х19.

Сектор В-10.

23:50 вечера.

Военнопленный Белов Андрей прошлой прошедшей ночью умер. Это случилось внезапно и так неожиданно для самого Алексея.

Раздался его дужеразидрающий крик, переполошивший всю больницу и даже стоящий рядом детсткий садик с человеческими малышами и их воспитателями и нянечками из числа женщин военнопленных.

Алексей сам, аж, подлетел на своей постели, чуть не свалившись с нее на пластиковый пол своей больничной палаты.

Уже была вторая половина ночи, когда это все произошло.

К нему прибежала Юлия. И быстро заскочив в палату, поцеловав его в губы, приказала ему сидеть и никуда не входить, убежала, взяв все с собой необходимое, и даже не закрыв дверь в соседнюю палату, где кричал умирающий в болезненных мучительных конвульсиях Белов Андрей.

И Алексей, переведенный уже в блок с пленными Х19 в секторе В-10, лежал от нечего делать на своей тюремной теперь выделенной ему постели и думал сейчас о его смерти и о враче и новой знакомой Юлии, роботе андроиде, и одновременно человека, которая его и поставила на ноги после тяжелой контузии. Он, словно заново переживал тот момент, того ночного ужаса. Он молчал, отвернувшись к бетонной стене блока Х19, не обращая внимания, ни на кого кто находился в лагерном блоке пленных сектора В-10.

На Алексее смерть Белова Андрея оставила существенный отпечаток.

Смерть, от радиоактивного облучения и рака. И в особенности поведения самих присутствующих в этот самый момент трех машин.

В момент его смерти в соседней за стеной палате с Алексеем, где умирал Белов Андрей, были три машины. Три робота самого Скайнет. И там произошло нечто. Нечто ужасное, но в тот же момент потрясшее самого пленного Алексея.

Там были Верта, Юлия и Карл Эванс.

Еще один робот андроид и вроде как ученый и врач, как и робот андроид Юлия.

Он Алексей был в своей палате, и его врач Юлия приказала ему сидеть в постели и не выходить из нее, пока там за стеной спасали его соседа, пленного солдата Белова Андрея. Она схватила все необходимое и бросилась бегом в соседнюю палату.

Алексей слышал, как с ним там возились, кололи какие-то уколы и делали искустсственную вентиляцию легких. Электрошок и прямой укол в сердце лекарством под названием эндорфин. И делали снова искусственное дыхание, но все оказалось бесполезным. И его еще недавно хорошо уже знакомый военнопленный в прошлом разведчик КГБ Белов Андрей умер.

С ним произошел очередной болевой приступ. И, по-видимому, уже последний. Он умирал. Умирал от рака. Рака внутренних органов. Тот пленный его знакомый сосед Белов Андрей, впал в кому, и всполошил весь блок Х50.

Всех заперли по приказу Верты по палатам и закрыли прилегающий к больнице детский с человеческими малышами садик.

То, что там случилось и оставило отпечаток человеческой трагедии был более, чем само поведение людей при смерти особи такого же вида.