Кристофер Паолини - Эрагон. Наследие

« Нам удалось!» – возразил он.

Блёдхгарм, по-прежнему сидевший у Сапфиры на спине, развязал крепежные ремни и соскользнул на землю, и у Эрагона на мгновение даже голова закружилась: перед ним была точная копия его самого. Но, приглядевшись, он решил, что ему не нравится, как курчавятся волосы у «копии» на висках.

Блёдхгарм сказал нечто невнятное на древнем языке, и тело его задрожало, окуталось дымкой, точно мираж в сильную жару, и он снова стал самим собой – высоким, покрытым шерстью, желтоглазым, длинноухим и острозубым эльфом. Если честно, Блёдхгарм никогда не был особенно похож ни на эльфа, ни на человека, однако сейчас на его напряженном, жестком лице все же читалась глубокая, почти человеческая печаль.

– Губитель Шейдов, – сказал он, кланяясь Эрагону, – Сапфира сообщила мне о гибели Вирдена. И я… – но договорить он не успел: десять его верных помощников-эльфов, вынырнув из густой толпы, подбежали к ним с мечами в руках.

– Губитель Шейдов! – восклицали они восторженно. – Аргетлам! Сверкающая Чешуя!..

Эрагон устало приветствовал их и даже отчасти ответил на их многочисленные вопросы, хотя предпочел бы, чтобы его оставили в покое.

Но тут разговор их был внезапно прерван страшным ревом. Темная тень мелькнула над площадью, и Эрагон, подняв глаза, увидел Торна, целого и невредимого, который парил прямо над ними в восходящем потоке воздуха.

Эрагон выругался и вскочил на Сапфиру, выхватывая из ножен Брисингр. Арья, Блёдхгарм и другие эльфы тут же заняли возле драконихи круговую оборону. Их совместная мощь была поистине великолепна, и все же Эрагон не был уверен, хватит ли ее, чтобы отогнать Муртага.

Вардены дружно, как один, тоже задрали головы кверху. Они, может, и проявляли храбрость в бою, но все же любой храбрец мог спасовать при виде разъяренного дракона.

– Эй, братец! – крикнул Муртаг, и его усиленный магией голос прозвучал так оглушительно, что Эрагон невольно зажал уши. – Я возьму у тебя столько крови, сколько мне понадобится в уплату за те увечья, которые ты нанес Торну! Ты можешь захватить Драс-Леону – для Гальбаторикса этот город ничего не значит. Но это еще далеко не последнее наше сражение, Эрагон Губитель Шейдов, клянусь тебе в этом.

И с этими словами Муртаг развернул Торна и полетел над Драс-Леоной куда-то на север; вскоре они скрылись в клубах дыма, поднимавшегося над охваченными пожаром домами близ разрушенного храма.

Эрагон быстро шел через темный лагерь, стиснув зубы и решительно сжав кулаки.

Последние несколько часов он провел на совещании с Насуадой, Ориком, Арьей, Гарцвогом, королем Оррином и их многочисленными советниками, обсуждая события минувшего дня и оценивая сложившуюся ситуацию. Под конец собрания они связались с королевой Имиладрис и сообщили ей о смерти Вирдена и о том, что вардены захватили Драс-Леону.

Эрагону было чрезвычайно неприятно рассказывать королеве эльфов, как погиб один из ее старейших и наиболее могущественных заклинателей, да и сама королева весьма болезненно восприняла это известие. Она настолько опечалилась, что Эрагон даже немного удивился. Ему и в голову не приходило, что они с Вирденом могли быть так близки.

Разговор с Имиладрис привел Эрагона в отвратительное настроение, ибо он снова начал корить себя из-за нелепой и, в общем-то, бессмысленной смерти Вирдена. «Если бы это я шел во главе отряда, эти каменные пики проткнули бы меня… А что, если на месте Вирдена оказалась бы Арья?..»

Сапфира, зная о его планах, предпочла вернуться к палатке и немного поспать. «Если я буду бродить тут среди палаток, то перебужу всех варденов, а они заслужили отдых», – заявила она. Впрочем, мысленную связь с Эрагоном она поддерживала, и он знал, что если она ему понадобится, то уже через пару секунд окажется рядом.

Стараясь беречь глаза, способные хорошо видеть в темноте, Эрагон старался не подходить близко к сторожевым кострам и ярко горевшим факелам – они были, собственно, почти у каждой палатки, – однако он все же старался осматривать каждое световое пятно в поисках той, что была ему нужна.

Впрочем, он предполагал, что она может и вовсе от него скрыться. Он не испытывал к ней особо дружественных чувств, а значит, она легко могла определить, где именно в данный момент он находится, и по желанию избегать его. И все же Эрагон полагал, что она не струсит. Все-таки, несмотря на свою юность, она была одной из самых суровых и твердых людей, каких ему доводилось встречать как среди своих соплеменников, так и среди эльфов и гномов.

Наконец он ее высмотрел: Эльва сидела возле маленькой, неприметной палатки и плела колыбель для кошки. Рядом с ней горел умирающий костерок, а по ту сторону костра сидела ее «нянька» Грета, в узловатых руках которой с невероятной скоростью мелькали деревянные спицы.

Некоторое время Эрагон просто наблюдал. У старухи, похоже, вид был вполне довольный, и ему не хотелось нарушать ее покой.

Эльва заговорила первой:

– Что ж ты теперь-то боишься, Эрагон? Ты ведь уже так далеко забрался. – Голос девочки-ведьмы звучал как-то странно, приглушенно, словно она только что плакала. Однако когда Эльва вскинула на Эрагона глаза, взгляд ее был свиреп и в нем сквозил вызов.

Грета, похоже, немного удивилась, когда Эрагон вышел на свет; подобрав свою пряжу и спицы, она поклонилась ему и сказала:

– Приветствую тебя, Губитель Шейдов. Могу ли я предложить тебе что-нибудь поесть или выпить?

– Нет, спасибо. – Эрагон остановился прямо перед Эльвой, не сводя с нее глаз. Она тоже посмотрела ему прямо в глаза, а потом вернулась к прежнему занятию, ловко пропуская между пальцами шерстяную нить. Ее странные, фиалкового цвета глаза были почти того же цвета, с каким-то сосущим чувством под ложечкой заметил вдруг Эрагон, что и те кристаллы аметиста, с помощью которых жрецы Хелгринда убили Вирдена, а его и Арью взяли в плен.

Он опустился на колени и перехватил спутанную нить посередине, останавливая движение пальцев Эльвы.

– Я знаю, что ты хочешь мне сказать, – заявила она.

– Это вполне возможно, – сердито возразил он, – но я все же намерен произнести это вслух. Ты убила Вирдена – ты убила его, как если бы сама вонзила в него кинжал! Если бы ты тогда пошла с нами, ты могла бы предупредить его об этой ловушке. Ты могла бы всех нас предупредить! Я видел, как умирал Вирден. Я видел, как Арья чуть полруки себе не оторвала – и все из-за тебя. Из-за твоего вечного гнева на меня. Из-за твоего упрямства. Из-за твоей гордыни… Ты можешь меня ненавидеть, но не смей заставлять других страдать из-за твоей ненависти ко мне. Или, может, ты хочешь, чтобы вардены эту войну проиграли? Что ж, тогда ступай, присоединяйся к Гальбаториксу, и покончим с этим. Ну, говори, ты этого хочешь?