Кристофер Паолини - Эрагон. Наследие

– Ну да, предсказывала. Но никак не думала, что буду провожать тебя.

– Откуда ты узнала? От Арьи?

– От нее? Ха! Едва ли она бы мне рассказала. Нет, у меня иные возможности. – Анжела перестала вязать и посмотрела на Эрагона, поблескивая глазами. – Но тебе я о них не расскажу. В конце концов, и мне хочется иметь кое-какие тайны.

– Правда?

– Правда! И если ты намерен разговаривать со мной без должного уважения, то зря я вообще побеспокоилась и пришла сюда.

– Извини. Просто мне… немного не по себе. – И, помолчав, Эрагон спросил: – А зачем ты хотела меня видеть?

– Я всего лишь хотела попрощаться с тобой и пожелать тебе удачи в пути.

– Спасибо.

– Угу. Постарайся не слишком загружать себе голову, где бы ты в итоге ни решил поселиться. И старайся как можно больше бывать на солнце.

– Постараюсь. А чем займетесь вы с Солембумом? Останетесь здесь и будете присматривать за Эльвой? Ты как-то говорила, что собираешься ею заняться.

Травница фыркнула самым неподобающим для дамы образом.

– Остаться? Как я могу остаться, когда Насуада намерена за каждой ведьмой шпионить?

– Так ты и об этом слышала?

Анжела быстро на него глянула.

– Мне это не нравится ! Мне это очень не нравится ! Я не желаю, чтобы со мной обращались, как с набедокурившим ребенком! Нет, пришла, видно, пора и нам с Солембумом перебираться в более дружелюбные места, в Беорские горы, например, или в Дю Вельденварден.

Эрагон, поколебавшись, спросил:

– А с нами ты не хотела бы отправиться?

Солембум открыл один глаз и некоторое время пристально смотрел на Эрагона, потом снова зажмурился.

– Очень мило с твоей стороны было предложить это, – сказала Анжела, – но, думаю, мы твое предложение отклоним. По крайней мере, пока. Сидеть там и караулить Элдунари, а также учить молодых Всадников уму-разуму… Нет, по-моему, это скучно. Хотя воспитывать молодых драконов, пожалуй, неплохо. Даже увлекательно. Впрочем, пока что мы с Солембумом останемся в Алагейзии. Я действительно хочу приглядеть за Эльвой, ее еще хотя бы несколько лет нельзя оставлять без внимания.

– Ну, а свою «череду интересных событий» ты получила?

– Нет, конечно! Череда событий – это и есть смысл жизни. – Анжела продемонстрировала Эрагону наполовину законченную шляпу. – Как тебе? Нравится?

– Красивая. Особенно голубой цвет. Но что говорят эти руны?

– Раксакори… впрочем, неважно. Все равно это тебе ничего не скажет. Спокойного путешествия вам с Сапфирой. И помни, Эрагон: тебе следует остерегаться уховерток и диких хомяков. Свирепые твари, эти дикие хомяки.

Он невольно улыбнулся.

– И тебе спокойных странствий. И тебе, Солембум.

У кота снова приоткрылся один глаз, и он мысленно сказал Эрагону:

«И тебе спокойного пути, Убийца Королей».

Эрагон вышел из дворца и долго шел по городу, пока не добрался до того дома, где поселились Джоад и его жена Хелен. Дом был красивый, с высоким забором и большим садом, в дверях стояли и кланялись многочисленные слуги. Хелен явно преуспевала. Ей удалось создать новую торговую компанию, значительно большую, чем была у них в Тирме, и теперь она обеспечивала продовольствием не только варденов, но и все королевство Насуады.

Эрагон застал Джоада, когда тот умывался в преддверии вечерней трапезы. Но обедать с ними Эрагон отказался и немало времени потратил на то, чтобы объяснить Джоаду то, что только что объяснял Насуаде. Сперва Джоад был удивлен и даже огорчен, но под конец согласился, что Эрагону с Сапфирой необходимо покинуть Алагейзию. Как и в случае с Насуадой и Анжелой, Эрагон и Джоада пригласил присоединиться к ним.

– Искушение велико, – ответил ему Джоад, – и все же мое место здесь. У меня есть моя работа, да и Хелен впервые за долгое время действительно счастлива. Илирия стала нашим домом, и мы оба больше никуда не хотим переезжать.

Эрагон понимающе кивнул. А Джоад спросил:

– Вот ты собираешься в такие края, куда мало кто, кроме драконов и Всадников, заглядывал, а знаешь ли ты, что находится на востоке? Есть ли там другое море?

– Есть, если лететь достаточно далеко.

– А между этим морем и тем?

Эрагон пожал плечами:

– В основном безлюдные земли – так, во всяком случае, говорят Элдунари. И у меня нет причин предполагать, что за последнее столетие там что-то так уж сильно изменилось.

И Джоад, наклонившись к самому его уху, очень тихо сказал:

– Раз уж ты собрался покинуть Алагейзию… я вот что тебе хочу поведать. Помнишь, я рассказывал тебе об Аркаэне, неком ордене, который посвятил себя сохранению знаний?

Эрагон кивнул:

– Помню. Ты еще говорил, что монах Хеслант тоже к этому ордену принадлежал.

– Как и я. – Заметив изумленный взгляд Эрагона, Джоад пожал плечами и как-то робко пригладил волосы. – Я очень давно в этот орден вступил, еще в молодости, когда искал, кому и во имя чего служить. Я в течение долгих лет обеспечивал Аркаэну самыми различными сведениями, собирал для них свитки и манускрипты, а они в свою очередь помогали мне. В общем, я подумал, что тебе надо бы это знать. Бром был единственным человеком, которому я об этом рассказывал.

– И даже Хелен ничего не знает?

– Даже она… Короче говоря, как только я закончу ваше с Сапфирой жизнеописание и историю возрождения Всадников, я отошлю эту работу в один монастырь, принадлежащий нашему ордену – он находится в Спайне, – и ее включат в виде обширного приложения в «Домиа абр Вирда». Твоя история не будет забыта, Эрагон! Это я, по крайней мере, могу тебе обещать.

И Эрагону отчего-то было очень приятно узнать об этом.

– Спасибо тебе, – сказал он, крепко сжимая руки Джоада.

– И тебе, Эрагон Губитель Шейдов.

Эрагон вернулся в тот замок, где теперь жили они с Сапфирой и Роран с Катриной.

Все они ждали его к ужину.

Во время ужина только и разговоров было об Арье и Фирнене. Насчет своего отъезда Эрагон пока помалкивал – он хотел дождаться конца трапезы. Когда же ужин был окончен и они все – в том числе и малышка – перешли в другую комнату, за окном которой во дворе рядом с Фирненом дремала Сапфира, Эрагон все же решил затронуть неизбежную тему.

Как он и ожидал, Катрина и Роран отреагировали весьма бурно и попытались убедить его переменить это решение. Эрагон целый час излагал им разнообразные аргументы, потому что они спорили с каждым пунктом его плана и отказывались смириться с его отъездом.

Наконец Роран воскликнул:

– Черт побери, но ты же член нашей семьи! Ты не можешь нас бросить!

– Я должен. И ты понимаешь это не хуже меня. Ты просто не хочешь ко мне прислушаться.

Роран треснул кулаком по столу. На щеках у него заходили желваки, он встал и, широко шагая, отошел к окну.