Тильда Гир - Мир Иеро

— Да, но в наших краях телепатические способности стараются развивать! — возразил Клуц. — А здесь, выходит, их истребляют? Какой в этом смысл? Мысленное общение куда удобнее словесного!

— Наверное, они думают иначе, — отмахнулась Лэса. — Так мы идем дальше, или мы стоим на месте?

Они вышли на дорогу и спокойно зашагали по ней — теперь им не от кого было прятаться. А если бы их нагнал запоздавший путник, они всегда успели бы укрыться в лесу. Иеро упорно продолжал думать о том, что услышал от лошадей. Он хотел понять, в чем может скрываться причина такого странного отношения к способности ментального взаимопонимания. Неужели Новая Римская Церковь вернулась к тому, что было в седой, незапамятной древности, много тысяч лет назад? Неужели теперь здесь, в Европе, вернулись к тому, что всегда считалось стыдом человечества — к уничтожению «непохожих»? Священник просто не в состоянии был поверить в подобное. И еще одного он не мог понять. Если здесь много мыслящих четвероногих — а ведь наверняка не только лошади разумны и способны общаться ментально, — то почему они не заявят о своих правах, почему не попытаются занять достойное их способностей место в обществе? Почему так боятся шпионов Новой Церкви?…

Лес внезапно кончился, и беглецы, выйдя на опушку, увидели, что дальше дорога идет под уклон, а в раскинувшейся внизу долине лежит огромный город.

Это был город странный и необычный. В его центре располагалось огромное круглое строение без крыши, а от него лучами расходились во все стороны широкие прямые улицы, — и город при взгляде на него сверху напоминал распластавшегося на дне моря осьминога. В секторах, на которые делили город улицы-лучи, беспорядочно толпились здания. Ближе к центру это были огромные дома, окруженные пышными садами и соединенные между собой прямыми проездами. Но чем ближе к окраинам, тем ниже становились строения, сады уменьшались, словно усыхая, а проезды теряли прямизну и превращались в невообразимую путаницу ломаных линий. Судя по всему, когда-то и этот город окружала стена, — но со временем Рим разросся, распух, как растущее на дрожжах тесто, и вывалился за стену, попутно развалив ее. Иеро, пристально всматриваясь в город, без труда находил взглядом остатки этой кольцевой стены — теперь она проходила бы посередине Рима…

Между лесом и городом лежало огромное пространство, занятое огородами. Аккуратные высокие грядки были засажены самыми разнообразными овощами и ягодами, большинство из которых священник видел впервые. Но кое-что он узнал. Вон там — резные листья огурцов. По другую сторону дороги — подвязанные к высоким крепким кольям кусты помидоров. А то — наверняка земляника, только очень крупная, каждый кустик высотой в полметра… Над грядками тянулись крепкие деревянные лотки, поднятые над землей почти на полтора метра. Дубовые стояки, поддерживавшие этот своеобразный водопровод, были толстыми и почерневшими от времени. Кое-где между грядками виднелись сложенные из веток хижины или шалаши. То ли в них хранились инструменты огородников, то ли там ночевали сторожа… Иеро забросил ментальный щуп в ближайший шалаш. Да, там, внутри, мирно спал человек. Если он и должен был охранять посадки, он делал это не слишком старательно.

— Ну, чем займемся теперь? — Мысленный голос Лэсы оторвал священника от созерцания города и его окрестностей. — Пойдем напрямик? До утра еще далеко.

— Подождем, пока луна сядет, — предложил Клуц. — Мы же среди этих грядок будем как на ладони!

— Да мы в любое время будем как на ладони, — возразила иир'ова.

— Нет, — решительно сказал Иеро. — Сейчас мы никуда не пойдем. В городе нам не спрятаться. Сначала нужно все хорошенько разведать. Вот проснутся все — мы послушаем, что там происходит, а тогда уже будем решать.

— Очень аппетитно выглядит вон та грядочка, — вздохнул лорс. — А я, между прочим, проголодался.

— Я тоже, — заявила Лэса. — Но жевать траву не собираюсь.

— Да тебе никто и не предлагает, — фыркнул Клуц. — Иеро, я…

— Нет, — сказал священник. — Лучше пусть Лэса надергает этой травы и принесет сюда. Ты слишком заметен, друг мой. Слишком заметен. А в каждом шалаше — человек. Они спят, конечно, ну, а если проснутся?

Лэсе не понадобилось много времени, чтобы притащить с грядки огромную охапку очаровавшей Клуца травы. Сторож в ближайшей хижине и ухом не повел, когда кошка грабила его огород. Клуц с удовольствием принялся за угощение. Сама же иир'ова вернулась в лес, чтобы раздобыть харч для себя и священника. Иеро пока что изучал ментальный фон города в долине. Конечно, большинство горожан спали. Но где-то по улицам бродила ночная стража, где-то бодрствовали веселящиеся напролет пьяницы… и, конечно, где-то там ехала по городским улицам клетка на колесах, — клетка, в которой валялись прямо на полу связанные и опоенные дурманом молодой эливенер и огромный черный медведь.

Священнику не понадобилось много времени, чтобы мысленно найти отряд, сопровождавший пленников. Воины в блестящих шлемах с пышными перьями не на шутку испугались завывавшего среди столетних дубов невидимого чудища, и подняли такой мысленный шум, что их, собственно говоря, и искать-то не надо было. Они просто «бросались в глаза». Но тем не менее священник видел: кто бы ни напал на отряд, воины защищали бы клетку с пленниками до последнего вздоха. Что-то было в этом… какой-то немалый личный интерес. И вдруг Иеро, внимательно вслушивавшийся в мысли солдат-римлян, понял: во-первых, они ожидали хорошей награды за доставку таких необычных пленников, а во-вторых, ожидали получить немалое удовольствие, когда эти пленники начнут сражаться с другими… с какими-то другими людьми и животными, которые точно так же были захвачены в плен в разных дальних местах. И еще воины рассчитывали «сделать удачные ставки». Иеро не понял, что это значит, но запомнил, на всякий случай. Впрочем, он подозревал, что речь идет о каком-то споре на деньги, и воины рассчитывают его выиграть. Вскоре брата Лэльдо и Горма, по-прежнему ничего не соображавших, вытащили из клетки и отнесли в какое-то помещение.

Теперь уже Иеро ничуть не сомневался в том, что римляне и в самом деле восстановили доисторическую забаву: бои гладиаторов. Да, в это трудно было поверить… чтобы страна, когда-то, до ядерной катастрофы, бывшая не просто цивилизованной, а еще и весьма религиозной, превратилась в оплот самого разнузданного язычества… Впрочем, лошади говорили ведь о какой-то Новой Римской Церкви… и что же это за церковь, если она одобряет рабство и дикие развлечения? Да еще и преследует мыслящих четвероногих?… Как это странно!

Вернулась Лэса и принесла священнику птичьих яиц. Судя по довольному виду кошки и по тому, как она время от времени облизывалась, сама она тоже голодной не осталась. Потом Лэса собрала все кожаные фляги и снова умчалась — на этот раз за водой к ручью, который она обнаружила неподалеку. Клуц, доев сочную траву и немножко подумав, тоже отправился к ручью. Он чуял воду за несколько километров, так что указывать ему дорогу не пришлось. Иеро на несколько минут остался один.