Валентин Леженда - Песнь кецаля

— Текилы? — удивился юноша.

— Это она шутит.

— Это я шучу, — подтвердила немочка.

Очевидно, находиться в объятиях прекрасного лейтенанта ей весьма нравилось. По крайней мере она не спешила спускаться с его рук на грешную землю. Даже поудобнее пристроила головку на широкой груди парня.

— Ей уже лучше! — заметила неприличие этой сцены мисс МакДугал.

— Нет! — попробовала посопротивляться хитрюга. — У меня еще голова кружится. И ноги ватные.

— Регентруда! — укорила ее кузина. — Что бы сказала тетка Германгильда?!

— Ой, да ну ладно тебе, — проворчало строптивое дитя, однако же приняв вертикальное положение. — Как вас хоть зовут, мой верный рыцарь?

— Лейтенант Хуан-Антонио Ордоньес, — поспешил представиться смущенный молодой человек.

— Очень приятно. Я — баронесса Регентруда фон Айзенштайн из Германии. А она из Великобритании. Элизабет МакДугал. Между прочим, ужасно знаменитый археолог! И тоже баронесса. Фон Эссенхауз. Это по отцу.

— Да, да. Я читал ваши документы. Рад. Весьма рад знакомству. Правда, оно состоялось при таких специфических обстоятельствах…

— Так это же прекрасно! — восторгалась Труди. — Лучше и дольше запомнится!

— Сеньор Ордоньес, — перебила ее Бетси, — а не могли бы мы взглянуть на место происшествия? Или хотя бы на фотографии?

— Туда, — юноша кивнул в сторону полицейских машин, — вам нельзя. Притом там уже все убрано, а тело отправили в морг. Фотографии же будут готовы лишь завтра. Я, правда, должен снять с вас письменные показания. Так что…

— Значит, — безапелляционно резюмировала девица фон Айзенштайн, — завтра мы наведаемся к тебе в участок, и ты нам покажешь эти самые фотографии! Договорились?

“Ого, она уже с ним на “ты”. Быстро, ничего не скажешь!”

Хуан-Антонио Ордоньес обреченно кивнул. Конечно же, он согласен.

А как еще он сможет увидеть эту резвую сероглазую брюнетку. Столь непохожую на мексиканских девушек.

И ее потрясающую кузину…

Фриц растерянно развел руками:

— Герр Адам, он не понимает по-немецки.

Крюгер медленно посчитал про себя до десяти.

Забавно щурясь на солнце, смуглолицый усатый мексиканец с интересом рассматривал двух иностранцев. Симпатичный зеленый “фольксваген-жук” скромно примостился у обочины дороги.

— Естественно, он не понимает по-немецки, — прошипел сквозь зубы Адам. — Откуда обыкновенному таксисту знать обыкновенный европейский язык?

— Ну… — Фриц замялся.

— Нам нужно такси, — медленно по-английски произнес Крюгер.

— Си, сеньор, — быстро закивал мексиканец, открывая заднюю дверцу своего автомобиля.

Таксистов у отеля “Марко Поло” было пруд пруди. Но оно и понятно, поскольку отель находился в так называемой Зона Роса — туристическом районе в самом центре Мехико.

Погрузились.

Жалобно застонав рессорами, машина слегка просела под весом крупногабаритного Фрица.

Адам с тревогой посмотрел на помощника. Думкопф со страдальческой физиономией пытался поудобнее расположить упирающиеся в переднее сиденье колени.

— Все о'кей, герр Адам, не беспокойтесь.

— Куда ездить? — на ломаном английском осведомился усатый таксист.

Для полной схожести с мексиканским мачо ему не хватало лишь сомбреро и звонкой гитары.

Крюгер протянул таксисту карточку с адресом Диего да Сильвы. Мачо кивнул. Натужно запыхтев, “жук” не спеша тронулся с места.

“Мехико — уникальный город, — думал Адам, рассматривая мелькающие за окном автомобиля улицы, — настоящий современный Вавилон”.

Прохожие были сплошь смуглые, коренастые и чернявые. Создавалось впечатление, что все светлокожие мексиканцы были заняты в данный момент на съемочных площадках многочисленных мыльных телесериалов.

Уличное движение выглядело и вовсе кошмарным. Адам даже невольно зауважал их таксиста, непонятно как ориентирующегося в этом жутком водовороте дымящих железных чудовищ всевозможных моделей и цветов. Недаром Мексика считается североамериканской свалкой разнообразного автохлама. Столько “фольксвагенов-жуков” Крюгер не видел даже в родной Германии.

Особенно поражали непонятные жонглеры-фокусники на перекрестках, глотающие факелы, бросающие мячики и поначалу принятые Адамом за регулировщиков движения. Зрелище было настолько нелепым, что Крюгер даже спросил у водителя, кто это такие.

— Не удивляйтесь, сеньор, — добродушно ответил таксист, — каждый зарабатывает себе на жизнь как может.

И действительно, многие проезжающие мимо мексиканцы бросали под ноги уличным артистам монеты…

— Я хочу есть, — мрачно сообщил Фриц, уныло массируя затекшую в тесной машине поясницу.

— Да мы же совсем недавно завтракали! — возмутился Адам.

— То, что вы считаете завтраком, для меня чепуха, — огрызнулся Думкопф, который на голодный желудок становился неимоверно строптивым.

— О Боже! — Крюгер картинно закатил глаза. — Ничего, подожди полчаса. Вот встретимся с этим да Сильвой…

— Дом номер шестьсот сорок? — уточнил таксист.

— Да, именно, — подтвердил Адам, — Долго еще ехать?

— Минут десять, — ответил водитель, сворачивая с проспекта на маленькую тенистую улицу.

— Хочу есть, — снова, как заклинание, хрипло повторил Фриц.

— Заткнись! — лаконично отреагировал теряющий терпение Адам.

Не то местный климат был виноват в этом, не то местная вода, но аппетит Думкопфа в центральноамериканских широтах проснулся с удвоенной силой.

— Приехали, сеньор, это здесь.

Такси остановилось, пристроившись в ряд к припаркованным у небольшого магазина автомобилям.

— Вот он, дом шестьсот сорок.

— Где, слева?

— Нет, сеньор, на той стороне.

Крюгер присмотрелся:

— Секундочку, а почему он окружен полицией?

Усатый таксист в ответ лишь безразлично пожал плечами, после чего принялся раскуривать толстую душистую сигару.

Адам лихорадочно соображал.

Явно запахло жареным.

Жареным черным археологом.

Как бы раньше времени не вляпаться в неприятности.

— Фриц, — Крюгер грубо пнул помощника локтем, — ну-ка пойди разузнай, что там произошло?

Думкопф нехотя стал выбираться из машины. Несчастный “жук” жалобно застонал.

— Герр Адам, подтолкните, — смущенно попросил толстяк. — У меня правое колено застряло.

Скорчив злобную гримасу, Крюгер со всей силы толкнул помощника в плечо.

Думкопф ойкнул и буквально выпал из вздрагивающего автомобиля.

— Настоящий мачо! — ни с того ни с сего заявил таксист, указывая на отряхивающего брюки Фрица. —Настоящий кабальеро.

— Вы имеете в виду его комплекцию? — не понял Адам, но скупое знание английского языка не позволило мексиканцу вразумительно ответить.