Михаил Ланцов - Дмитрий Донской. Пробуждение силы

К счастью, Энрико решил последовать совету «автора письма» и купил в Венеции на рынке несколько рабов из Северо-Восточной Руси. Из числа тех, кто уже освоился с итальянским языком. Вот они и пригодились для ведения переговоров. В очередной раз.

Как оказалось, о каком-то воинском отряде, идущем на Москву откуда-то издалека, сообщили «добрые люди». Посему князь и отправил кирасирскую роту встретить гостей.

– Как князь узнал о нас? – поинтересовался Энрико.

– То мне неизвестно, – ответил командир кирасирской роты. – Не моего ума дело.

– Но нас никто не обгонял!

– Даже птицы? – лукаво прищурившись, поинтересовался Петр Бирюк [30] Петр Бирюк – выдуманный персонаж. Командир роты кирасир, который вырос из младшей дружины. , который прекрасно знал о голубятне и голубиной почте, что применяли лазутчики юного князя. Ну как применяли? Потихоньку осваивали. Итальянцу этого намека тоже хватило. Он просто не ожидал, что в этой глуши кто-то держит голубиную почту.

– Твой князь – Дмитрий, сын Ивана?

– Да, – кивнул Петр. – Дмитрий Иванович Московский.

– А нет ли при нем некой Анны? – оживился Энрико, ведь князь, упомянутый в письме, действительно имелся.

– Как же нет? Есть Анна Андреевна. Хотя она называет себя дочерью Андреа.

– Значит, все не зря, – широко улыбнулся Энрико. – Значит, именно к твоему князю в гости еду.

– По какому делу? – нахмурился командир. – С таким крепким отрядом да без товаров?

– По приглашению князя. Я брат Анны.

– О! – почтительно кивнул командир Петр, совсем по-другому взглянув на Энрико. – Князь предупреждал нас о том, что может пожаловать кто-то из ее родичей.

Дальнейшая дорога прошла для итальянца довольно быстро и легко – в болтовне с Петром. Три дня проскочили как один час. Пока, наконец, не показался город Москва.

Несмотря на сходную с прочими городами русских княжеств архитектуру, этот город сразу выделялся. Здесь было много, слишком много странных и неправильных вещей. К счастью Петр охотно согласился провести небольшую экскурсию.

– Вон там стоит лесной завод.

– Завод?

– Да. Заводами Дмитрий Иванович называет большие мастерские. Там делают доски. Без лишней скромности скажу – лучшие доски на всем свете! Одна к одной. Да быстро и ладно так, аж диво берет! А еще чурки из опилок для отопления печей давят [31] Подразумевается влажный метод прессовки опилок с последующей просушкой. Разбухшие опилки склеиваются лигнином, образуя довольно плотные бруски, прекрасно горящие в топке. . Князь не любит, когда много отходов. Все старается в дело пускать.

– А там что? – указал Энрико на несколько сараев с трубой.

– Кирпичный завод. На нем кирпичи делают да черепицу. А вот это – таверна с большим постоялым двором, – кивнул командир на довольно внушительную двухэтажную деревянную постройку. – Ее князь пожаловал твоей сестре.

– А за ней что?

– Спиртовой и пивной заводики да коптильня.

– Спиртовой?

– Князь говорил, что в Италии спирт называют «живая вода» – «аква вита». Он же именует спиртом, то есть, духом вина, извлекаемым из оного.

– Оу… – удивился Энрико. – Интересно.

– Видишь вон тот холм?

– Да, – кивнул итальянец. – Там какие-то большие сараи.

– В них князь держит кур, свиней, коров и кроликов.

– И давно они стоят?

– Первый год только. Но с пчелами у князя нашего все вышло исправно. Пасека растет – уже больше ста семей пчелиных. Мед и воск пошел в достатке. Так что никто не сомневается в удачном исходе дела.

– А вон там что? – указал итальянец на деревянную вышку странного вида.

– Это пожарная каланча. С нее весь город как на ладони. Днем и ночью на ней стоят княжьи люди. И если где пожар или происшествие какое – направляют туда команду, что подле ее основания ожидает. Там же и бочки с водой, поставленные на колеса, и все прочее потребное для тушения пожаров.

– Странно, – покачал головой Энрико, обращая внимание на то, что в округе еще три такие каланчи было разбросано – аккуратно на возвышенностях. – Почему в других городах Руси я их не встречал?

– Так то другие города. У нас князь большой затейник. А вот, кстати, и он, – указал Петр на выехавший им навстречу конный отряд…

– Доброго дня, – поздоровался князь с Энрико, когда они сблизились.

– И тебе доброго дня, синьор, – чуть оторопел брат Анны, не ожидая увидеть перед собой юношу лет пятнадцати, да еще и знавшего язык его родины. Ведь сестра в письме писала о десяти годах. Неужели оно так долго шло?

– Удивлен?

– Да, – не стал отрицать Энрико.

– Я выгляжу старше своих лет. А языку твоя сестра учила. Мы много времени проводим вместе.

– Я могу ее увидеть?

– Конечно, следуй за мной. А своих людей можешь разместить в таверне. За мой счет, разумеется. Вы ведь мои гости. Только постарайтесь не спалить ее.

– Это очень любезно с вашей стороны, – удовлетворенно кивнул Энрико и, кивнув Витторио, направился за князем.

Спустя минут пятнадцать Энрико, проследовав через ворота деревянной крепости, достиг крыльца в какой-то большой деревянный дом. И замер, словно парализованный. Там стояла его сестра, придерживая большой живот, и нервно улыбалась. Для него это было совершенно неожиданно. Все-таки смириться с гибелью близкого человека и жить с этим, а потом вдруг увидеть его живым и здоровым – непросто.

Энрико спрыгнул из седла и, чуть пошатываясь, направился к Анне.

– Я… я уже не верил…. Мы все потеряли надежду….

– Молчи… – тихо произнесла она и, пустив слезу, обняла брата.

Чуть-чуть «поплакав на крыльце», они прошли внутрь княжеского терема. Не дворец, конечно, но Дмитрий изрядно его благоустроил. Отчего комнаты сильно прибавили в уюте и комфорте, наполнившись массой анахроничных для XIV века вещей. Там они и уселись рядом с изящным декоративным камином, приступив к трапезе. Само собой, вызвав Витторио из таверны. Тоже родич как-никак.

Анна же впервые поведала всем присутствующим полную и детальную историю своих злоключений. Дмитрий попросту ее не расспрашивал, стараясь не бередить старые раны, а она и не навязывалась. Разве что мать Дмитрия, узнав о сексуальных отношениях между сыном и этой странной девицей, пригласила Анну в свою комнату и устроила натуральный допрос. Да такой допрос, после которого оказалась лучшей подругой для молодой женщины – слишком уж остросюжетную историю поведала ей Анна. Натурально «Санта-Барбару» XIV века. Сопереживания и сочувствие било в матери Дмитрия натуральным гейзером.

Все началось в далеком 1349 году, когда ее отец, Андреа Дандоло, поехал в Милан в качестве посла Венеции. Но лишь для того, чтобы познакомиться со своей роковой любовью – Изабеллой Фиеска [32] Изабелла Фиеска – реальный персонаж. В 1349 году действительно была любовницей Андреа Дандоло, что породило знатный скандал. , представительницей одного из четырех главных аристократических родов Генуи. Последовал бурный, но скоротечный роман. Им пришлось расстаться, даже несмотря на то, что в нравах Венеции иметь любовницу для аристократов было нормально. Однако такие отношения всем бы показались чудовищными. Фиеска и Дандоло не могли быть вместе и, уж тем более, оставлять общее потомство.