Михаил Ланцов - Дмитрий Донской. Пробуждение силы

Для достижения стабильности результата Дмитрий построил рядом с домной довольно внушительную печь, в которой воздух, нагнетаемый в домну бронзовыми поршневыми насосами, сильно нагревался. Это позволило существенно повысить выход чугуна из сырья и поднять температуру выходящего чугуна (почти на двести с гаком градусов, по сравнению с холодным дутьем), что, в свою очередь, повысило его текучесть и качество процедуры переделки. Кроме того, в конвертор нагнетался горячий воздух по той же схеме, что дополнительно поднимало температуру на сотню градусов в ванне. Ну и в завершение шло частичное прогревание загружаемой в конвертор отожженной извести. Все вместе это позволило повысить температуру в ванне в процессе передела и, как следствие, добиться более качественного выгорания различных примесей. Одна беда – контролировать как-то процесс он не мог. Поэтому делал ставку на максимальное выжигание углерода, что давало на выходе железо либо настолько низкоуглеродистую сталь, что отличить ее в тех условиях от железа было невозможно.

Суточная производительность конверторов составила 72 тонны, годовая – 26,2 тысяч тонн. Дмитрий мог бы поставить и более крупные конверторы, но решить проблему с необходимой производительностью воздушных насосов, продувающих горячий воздух, пока не смог. Тем более что и 26,2 тысячи тонн в год качественного, мягкого железа, лишенного примесей, по меркам тех лет в XIV веке выглядело чем-то за рамками добра и зла – магией.

14 тысяч тонн ежегодно конверторного железа уходило на переработку прокатом и на склады, а вот 12,2 тысячи тонн отливалось на заготовки, например, бойков молотов, валов, шестеренок, шкивов и так далее.

Коксовый завод пережигал без доступа воздуха в простых кирпичных печах брикетированный верховой торф в кокс, пригодный для металлургии. Выделяемые торфом газы в процессе пережигания пропускались через холодильник с водяным охлаждением. Вместе с водой, насыщенной разными полезными фракциями (включая аммиак), осаждалась и смола. Эту воду впоследствии использовали для интенсификации процессов образования селитры в селитряных реакторах. Смолу тоже пускали в дело.

Стальной завод имел семьдесят маленьких тигельных печей, пятьдесят из которых действовали, остальные загружались, выгружались или ремонтировались. Производительность каждой печи – 2 плавки в сутки. Вот только с первых опытов Дмитрий печи несколько усовершенствовал. Теперь они вмещали в себя по четверке многоразовых тиглей (огнеупорная глина с графитом), по 5 кг каждый с вдуванием воздуха между ними. Так что суточная производительность стального завода составляла порядка 2 тонн, а годовая – 730 тонн. Основной объем плавок давал обычную низкоуглеродистую (конструкционную) сталь, но пятая часть плавок выдавала высокоуглеродистую и легированную сталь, которая шла на оружие, доспехи и инструменты.

Прокатный завод обеспечивал переработку получаемого железа и стали в полуфабрикаты. К сожалению, не всю, а только 20 тонн в день (7,3 тысячи тонн в год). Больше пока «прокручивать» не удавалось. Избыток железа поступал на склады и консервировался. Продукцией завода были лист и пруток. Листы железа и стали прокатывались стандартного размера двух вариантов толщины (1 и 2 мм). Пруток выдавался большей номенклатуры.

Проволочный завод занимался протяжкой железного прутка в проволоку стандартных калибров. Стальную проволоку пока выпускали только в опытном порядке.

Метизный завод изготавливал проволочные гвозди на ручных прессах, болты, гайки, нагели и скобы. Все стандартных размеров, но довольно небольшой номенклатуры.

Инструментальный завод производил различные инструменты, начиная с топоров и лопат и заканчивая резцами по металлу и напильниками. Здесь трудилась наиболее квалифицированная часть кузнецов и технических специалистов, выросших под теплым крылышком Димы. Кроме того, инструментальный завод изготавливал все станки в отдельном опытном цеху. Механические молоты, прессы, токарные и сверлильные, фрезеровальные, нарезные и так далее, а также кучу всякой другой механики (сеялки, насосы, лебедки и прочее).

Оружейный завод изготавливал все виды холодного оружия, а также арбалеты. Кроме того, он изготавливал доспехи. Имелся отдельный цех по производству арбалетных болтов. Такие же цеха были развернуты в Твери, Владимире, Смоленске, Суздале, Новгороде, Ростове и Ярославле. Что позволяло выпускать стандартные болты двух типов (легкие и тяжелые) в поистине космических масштабах по меркам XIV века.

Кроме указанных девяти заводов, размещенных в Москве и ее окрестностях, имелось два десятка различных малых производственных объектов самого разного профиля. Плюс около сотни малых связанных производств, размещенных на просторах от Смоленска до Галича Мещерского. Большая часть из них, конечно, занимается сбором и доставкой кузнечных шлаков, добычей и доставкой торфа (его ведь не только возле Москвы добывали) и так далее. То есть, поддерживающие производства разного толка.

Совокупная годовая производительность металлургического комплекса составила:

• 36,5 тысячи тонн чугуна выплавки;

• 26,2 тысячи тонн чугуна переделывается в железо;

• 10,3 тысячи тонн чугуна уходило в отливки;

• 12,2 тысячи тонн железа отливалось в заготовки для последующей механической обработки;

• 7,3 тысячи тонн железа и стали прокатывалось в стандартный лист и пруток;

• 730 тонн железа переделывалось в сталь в тиглях (в том числе легированную).

По меркам XIV века, при задействовании порядка 4 тысяч человек это было очень и очень много.

Лесной комплекс

В отличие от металлургического комплекса, лесной был куда больше разнесен территориально.

Ядром комплекса являлось 6 лесопильных заводов, расположенных в Москве, Владимире, Суздале, Твери и Смоленске. Эти заводы выпускали доски и брус стандартных размеров в поистине товарных количествах, по меркам XIV века, конечно. При каждой лесопилке имелся цех постобработки, который занимался мокрым прессованием опилок в топливные брикеты.

Кроме лесопилок имелся лесной завод, находящийся в Москве. На нем изготавливали лущеный шпон, а также деревянные части клееных пик.

Особняком стояло более полусотни артелей, занимающихся заготовкой и транспортировкой леса до мест переработки. Сверх того Дмитрий развернул к 1371 году уже четыре технологических пруда. В них была заложена древесина для многолетнего морения. Само собой, не абы какая древесина, а предварительно отобранная и подготовленная.

Совокупно в лесном комплексе было задействовано около 500 человек, которые ежегодно изготавливали совершенно немыслимое для XIV века количество досок и строительного бруса.