Джон Норман - Скитальцы Гора

— Я должен был бы отдать тебя погонщику тарларионов, — бросил Марк.

— Как Господину будет угодно, — отозвалась она.

— Или продать тебя за бит-тарска!

— Как Господин захочет, — прошептала рабыня.

— Но, ни одним из этих способов, — заметил я, — Ты не сделаешь на ней денег.

— О, не волнуйся, — засмеялся юноша, — я оставлю её, по крайней мере, на какое-то время.

— Чтобы возместить твои инвестиции полностью, — улыбнулся я, — как мне кажется, тебе потребуется, время побольше нескольких анов.

Марк в ярости повернулся ко мне лицом.

— Всё молчу, — сказал я, выставив вперёд руки. — Извини.

— Это что, типичное для Порт-Кара чувство юмора? — хмуро поинтересовался он.

— Честно говоря, никогда не задумывался над этим, — признался я. — Но некоторые из нас, конечно, довольно веселые парни, по крайней мере, при случае.

Вообще-то, Порт-Кар, в целом на Горе, заслужил репутацию логова воров, головорезов и пиратов. С другой стороны в городе теперь есть Домашний Камень. Правда, некоторые люди, даже в нём самом, просто не знают об этом.

— Если Ты хочешь, я готов выкупить ей, — повторил я своё предложение.

— Нет, — отрезал он.

Конечно же, я не думал, что он примет моё предложение. Если бы я даже предположил, что он его примет, я бы просто не предлагал этого.

Рабыня, лежавшая на земле около нашего маленького костра, украдкой посматривала то на меня, то на своего хозяина.

Конечно, предположительно, я мог бы использовать Фебу время от времени, если мои потребности станут невыносимыми, всё же она была удобством и рабыней. Но, что-то заставляло меня подозревать, что для всех будет лучше, если я оставлю её целиком для Марка, глаза которого сверкали всякий раз, когда он смотрел на неё, беспомощно лежавшую у его ног.

Я улыбнулся про себя. Ой, не думаю, что пылкий юноша действительно согласился бы разделить её хоть с кем-нибудь, однако в открытую он этого никогда не признает, и будет продолжать утверждать, что презирает её.

— На живот, рабыня, — приказал Марк, и девушка поспешно перекатилась спиной вверх.

Он жадным взглядом окинул соблазнительные контуры её фигуры, выдававшие её рабскую уязвимость. Феба задрожала в ожидании пинка. Но на этот раз юноша не стал бить ей, а только перевернул ногой её снова на спину.

— Да, — задумчиво сказал он, испуганно молчавшей рабыне. — Ты весьма привлекательна. Не трудно понять, почему мужчина мог бы хотеть тебя до потери разума.

Нижняя губа девушки задрожала.

— Да, — признал Марк, — ошейник отлично смотрится на тебе, как впрочем, и клеймо. Вы будешь превосходной рабыней, женщина с Коса.

Феба всё также испуганно смотрела на него.

— Я думаю, что оставлю тебя, — кивнул Марк.

— Я надеюсь, что смогу доставить удовольствие моему господину, — прошептала девушка.

— О-о, Ты будешь доставлять мне много удовольствия, — заверил он её.

— Да, Господин, — испуганно дёрнувшись, прошептала она.

— А знаешь ли Ты рабыня, — спросил он у обессиленной девушки, лежавшей на спине у его ног, — почему я хочу оставить себе?

— Я надеюсь, что Вы находите меня интересной, — ответила она.

— О да, я действительно нахожу тебя интересной, — усмехнулся Марк.

— Спасибо, Господин.

— А ещё я ненавижу тебя, — добавил мой друг.

— Господин?

— Ты, наверное, думаешь, что я оставлю тебя из-за потраченного золота? — осведомился он.

— Я не знаю, Господин, — пролепетала рабыня.

— А вот и нет, — бросил Марк. — Я оставляю тебя совсем не из-за золота. Я из алой касты. Я — Воин. Я могу просто выбросить золото, в качестве красивого жеста.

— Да, Господин.

— Оно для меня бессмысленно.

— Да, Господин.

— Так почему же тогда я должен оставить тебя? — поинтересовался он.

— Возможно, для того, чтобы использовать меня как рабыню, Господин?

— Об этом Ты можешь не беспокоиться, — усмехнулся Марк, — я не упущу возможности использовать тебя как рабыню.

— Да, Господин.

— Но Ты же знаешь, — продолжил он, — что такое использование, в прямом смысле, может быть легко и дешево куплено где угодно.

— Конечно, Господин, — всхлипнула девушка, и слезы опять потекли из её глаз.

— Так почему тогда я оставляю тебя себе? — не отставал Марк от неё.

— Я не знаю, Господин, — заплакала она.

— А всё дело в том, что Ты с Коса, — объяснил молодой воин.

— Господин? — не поняла она.

— Именно поэтому я оставляю тебя, — усмехнулся он. — Ты должна будешь постоянно напоминать мне о Косе. Вы будешь для меня вместо Коса. Полномочным представителем Коса. Ты, красивая и беспомощная, зависящая от моего милосердия, будешь находиться в моей власти, словно сам Кос. Через тебя, косианку, я смогу выразить свою ненависть и ярость к Косу.

Рабыня задрожала.

— Ты будешь маленькой частичкой Коса, — сказал он, угрожающе, — которая будет платить по счетам целого.

— Как Господин пожелает, — прошептала рабыня.

— Надеюсь, Ты не думаешь, что со мной тебя ожидает лёгкая жизнь? — осведомился Марк.

— Нет, Господин! — заверила она его.

— У нас в лагере найдётся рабская плеть? — спросил он у меня.

— Нет, — ответил я, и тогда Марк, скинув с плеча портупею с ножнами и мечом, расстегнул свой поясной ремень, и освободил его от кошеля и ножен кинжала.

— На колени, косианская шлюха, — бросил он рабыне.

Когда девушке удалось, извернувшись, подняться на колени, он сложил ремень вдвое и окинул её хищным взглядом.

— И как Ты теперь собираешься назвать её? — снова не вовремя влез я с тем же вопросом.

— Как Ты говоришь, звали её раньше, когда она была свободной женщиной? — осведомился мой друг.

— Феба, — напомнил я.

— Отлично, — кивнул Марк. — Будет забавно, если она будет носить то же самое имя, но уже в качестве рабской клички.

— Замечательно, — поддержал я его.

— Ты — Феба, — объявил он. — Кто Ты?

— Феба, Господин, — ответила рабыня.

— Целуй мой ремень, — приказал Марк.

Девушка быстро прикоснулась губами к тугой коже, а потом, видя, что её хозяин не убрал своё ремень, поцеловала его снова, на этот раз медленно и нежно, лизнув его языком, лишь после этого подняла глаза на стоящего над ней мужчину. Но стоило Марку обойти её и встать за спиной, как она склонилась вперёд уткнувшись головой в землю, дрожа всем телом в ожидании удара его пояса.

Однако юноша опустил свой ремень и, отложив его на рюкзак, присел подле неё легонько провёл пальцами по её талии.

— О-ох, — послышался тихий стон.

Признаться, мне редко приходилось видеть женщину, столь отзывчивую, по крайней мере, в первый же момент, к прикосновению мужчины. Конечно, я не сомневался, что Марк был по своему совершенно особенным для этой красивой молодой рабыни, человеком, над которым она не имела никакой власти. Вот только эта реакция с её стороны, похоже, привела парня в бешенство.