Алексей Федорочев - Лестница в небо (СИ)

— Василий…, как по батюшке? — прекратив суетиться, медленно иду к уголку отдыха со столом, куда Борис пристроил наших гостей.

— Нестерович. Рогов Василий Нестерович.

— И? — вопросительно гляжу на второго.

— Верещагин Игорь Петрович, — представляется лейтенант.

Оба в цивильном, но звания я их запомнил, обстоятельства наших предыдущих встреч слишком хорошо запали в голову. Рука опять непроизвольно тянется к седому виску, что не укрывается от внимательного взгляда ПГБшника. Капитан выдает кривоватую усмешку, но не оскорбительную, а какую-то виновато-извиняющуюся. Явно им что-то от меня надо.

Рогову примерно 30–32, Верещагин чуть помоложе, вряд ли разменял третий десяток. Оба — не маги, точнее настолько слабые одаренные, что говорить о способностях бессмысленно, у меня даже в самом начале восстановления искорка источника ярче светилась. Примет особых нет, разве что короткие стрижки выдают в них служивых, гражданские предпочитают патлы подлиннее отпускать, хотя я со своим куцым хвостиком, собранным в резинку, тоже уже выделяюсь. Надо бы постричься , ни к селу, ни к городу приходит мысль.

— Васин Егор, — на всякий случай озвучиваю свои данные, — и Чёрный Борис, — мотаю головой в сторону приятеля.

— Так мы не вовремя? — повторно спрашивает Рогов.

— Еще не знаю, — честно признаюсь, слегка озадачивая собравшихся, — Смотря, что у вас за вопрос?

— Мы хотели извиниться и помириться, — встревает Верещагин.

Недоуменно смотрю в его сторону — в обеих моих жизнях это первые сотрудники силовых ведомств, которые пришли к потерпевшему извиняться. А если учитывать, что в той ситуации они были в своем праве — вообще что-то из области фантастики.

— Проехали! В смысле, зла не держу, никаких заявлений на ваш счет не писал и не собираюсь.

Оперативники переглядываются и гримасничают, мимикой обсуждая что-то свое.

— У меня действительно мало времени, так что выкладывайте. Обещаю хотя бы подумать, не обращая внимания на прошлые недоразумения.

Василий замирает, глядя мне прямо в глаза, а потом набирает воздуха, как перед прыжком в воду, и честно выдает:

— Мне нужно знать, как ты это сделал, иначе я распрощаюсь с работой!

— Как ты это себе представляешь? Еще раз продемонстрировать что ли? — не совсем въезжаю.

— Нет! — испуганно открещивается капитан, — Мне нужно, что бы ты научил этому!

— Тебя?!! Или его?!! — окончательно запутываюсь, потому что даже в сумме тех нескольких УЕ, которые есть у Рогова и Верещагина, не хватит и на щекотку.

— Нет, конечно! Специалистов найдем. Нужно принципиальное согласие.

Появившийся Ван оделяет всех кружками с крепко заваренным кофе. Задумавшись, сажусь на лавку, потягивая черный напиток. Оперативники не отказываются и тоже делают по глотку, сосредоточенно глядя на меня в ожидании ответа. Борис так и искрится любопытством, но вместе со всеми молча пьет, предпочитая оставить вопросы для более уместной обстановки. В присутствии чужих он обычно мало говорит, ограничиваясь необходимыми по этикету фразами. Зато, когда осваивается, начинает нормально общаться, нередко отпуская весьма язвительные и остроумные комментарии.

Кружка кофе на принятие решения. Странно отмерять время кружками, но у меня сейчас состояние, как на войне, а там частенько приходилось пользоваться нетипичными мерками. Сигарета до вылета, пара рюмок водки до сна, пять ударов сердца до смерти…

Научить болевому непростительному не особо сложно, хотя этим скорее интересно, как защититься от блокираторов и колдануть спиной. Это уже на порядок дороже идет, такие фишки тщательно хранят для личного использования, но опять же, зная результат, другие рано или поздно найдут решение и повторят. Итого, минусы: раскрою секрет, опять попадусь на заметку этому ведомству. Плюсы: я и так под надзором ПГБ, а тут вроде как помогу им, да и секрет не такой уж и секрет, раз засветил. Еще стоит прибавить личную благодарность оперативников, вряд ли Рогов врал, когда говорил, что со службы может вылететь.

А теперь уже мои собственные насущные проблемы: чем руководствовался Костин, влезая в эту авантюру, я примерно представляю. Очень уж он напирал, что я по молодости в реалиях не разбираюсь и перестраховываюсь там, где это не требуется. Контрактов с трофеями по Москве единицы вывешивают, для этого чаще в глушь или на какую-нибудь границу ехать надо. Прошлое дело ему глаза застило. Вот только нет у заказчика никакой легитимной власти предлагать эти трофеи, раз хутор по другую сторону дороги стоит. И не верю я в то, что удастся такое втихушку провернуть, где-нибудь, да всплывет информация. А после такого нас всех за яйца — и привет. Полиция в попытке откреститься всё так может вывернуть, что это мы уже преступниками окажемся. И, что хуже всего, отчасти они будут правы.

А еще больше я не верю в военный гений Ярослава. Организовать конвойную или охранную службу — это не то же самое, что спланировать налет. А пилоты привыкли, что он начальник и имеет право отдавать приказы, так что наверняка послушают его и в этом. Даже то, что Лехин МБК на складе остался, уже не в его пользу говорит: лишить перед операцией одаренного бойца больше, чем половины его возможностей — это еще додуматься требовалось.

Что ж, попробуем скрестить ужа с ежом. Воображаемый вид Ярослава Костина (позывной — Ёж), пытающегося совершить противоестественные действия с ужом, заставил меня усмехнуться. Во все времена силовые структуры между собой конкурировали, наверняка и здесь так же. Попробуем этим воспользоваться, тем более что ПГБшникам от меня помощь требуется.

Все эти размышления на самом деле уместились едва ли в пару минут, но кофе я как раз успел допить.

— На юге от Москвы фуры пропадают, может быть слышали? — неожиданно для собеседников начинаю я.

— Проходило что-то такое в сводках, только это дело полиции… — озадаченно отзывается Рогов.

— Точно, дело полиции. А точнее — дело рук полиции!

Рогов и Верещагин, и так сосредоточенные, еще сильнее подбираются.

— И?

— Баш на баш. Вы помогаете мне, я — вам.

— В чем именно?

Выкладываю оперативникам и ход расследования, и наши выводы, и про собственное незавидное положение владельца «Кистеня», умалчивая лишь о состоявшемся допросе ДПшника.

— И чего ты хочешь?

— Прикройте нас. Сделайте это спецоперацией ПГБ. Плюшки и ордена — вам, трофеи, если будут — нам, но готов отступиться, если как вещдоки потребуются.

Узнав о ведомственной принадлежности гостей, Борис строит изумленную физиономию. Обернувшись, лихо подмигиваю ему, настроение медленно, но верно ползет вверх, потому что мужчины уже явно прикидывают детали, согласившись в главном, хотя пока еще и неосознанно.