Джон Норман - Скитальцы Гора (ЛП)

— Нас предали, — проворчал солдат.

— Конечно, — не мог не согласиться я.

— Я должен поблагодарить тебя, — заявил он, — за мою жизнь и свободу.

— Насколько я понял, Ты здесь не один, — заметил я.

— Нас горстка выживших, — вздохнул Плиний. — Но мы погибаем один за другим.

— А что с Лабением? — полюбопытствовал я.

— Он тоже выжил, по-своему, — проворчал он.

— По-своему? — переспросил я.

Но воин только пожал плечами, похоже, не желая вдаваться в подробности.

— Пожалуй, теперь нам лучше всего разойтись, — сказал я — и сделать вид, как будто мы никогда не встречались.

— Это точно, — признал солдат Ара. — Вот уж никогда бы не подумал, что буду обязан своей жизнью и свободой шпиону Коса.

— Сколько раз мне нужно повторить, что я не шпион Коса? — поинтересовался я. — И я никогда им не был!

Плиний, всё ещё не веря, озадаченно посмотрел на меня.

— Ну что смотришь? — усмехнулся я. — Кажется моей главной ошибкой, стало то, что попытаться быть полезным Ару.

Теперь его взгляд стал поражённым.

— Откуда мне было знать, — заорал я на него, — в те времена, когда я старался помочь моему другу, молодому офицеру Марку из Форпоста Ара, работавшему для Ара, что Ар отблагодарит своих друзей веревками и ударами плети!

— Так Ты что, правда не с Коса, и не шпионил для них? — спросил Плиний, когда, наконец, смог говорить.

— Нет! — выкрикнул я. — Конечно, нет! Обвинения против меня были ложными, потому что их выдвинули те, кто действительно работает на Кос.

— Сафроник? — уточнил Плиний.

— Ну конечно, — ответил я, постепенно успокаиваясь.

— Теперь-то его предательство понято всем, — признал он.

— Жаль до вас это не дошло раньше, — проворчал я. — Но лучше поздно, чем никогда.

— Вот только, я подозреваю, что только мы здесь в дельте действительно понимаем то, что было им сделано, — предположил солдат.

— Возможно, — не мог не согласиться я.

— А там снаружи, — с горечью продолжил он, — Сафроника вполне могут считать героем.

— Почему-то я нисколько в этом не сомневаюсь, — проворчал я.

— И мне кажется, что я знаю имя ещё одного предателя, — заявил он.

— Кого именно? — поинтересовался я.

— Это та самая надменная шлюха, Леди Ина, — выплюнул он.

— Возможно, — не стал спорить я.

— Точно она, — с ненавистью произнёс воин. — Она ошивалась при штабе Сафроника и, наверняка, была посвящена в его измену.

— Верно, — признал я.

— Как бы я хотел, чтобы она оказалась в моих руках, — прорычал он.

— Шест, с помощью которого я тебя вытащил из зыбуна, с её баржи, — сообщил я ему. — Если ты осмотришь его внимательно, то увидишь остатки позолоты там, где она не обгорела.

— То есть её баржа была захвачена, — сделал он вполне логичный вывод.

— Да, — не стал разубеждать его я, — очевидно, её захватили сожгли ренсоводы. Этот обгоревший шест я нашёл на болотах. Кроме того, намного позже, на одном из островов, мне попался обломок форштевня.

— А что насчёт Леди Ины? — поинтересовался Плиний.

— Для меня очевидно, что она попала в руки к ренсоводам.

— Значит, они с ней уже покончили, — мстительно усмехнулся воин.

— Может они сделали её своей рабыней, — предположил я.

— Нет, — отмахнулся он. — Она не из тех женщин, которые могут понять, чем должна быть рабыня, уже не говоря о том, чтобы ей быть.

— Возможно, — пожал я плечами.

— Точно тебе говорю, — сказал Плиний. — Жаль только, что она не попалась нам в руки здесь в дельте. Военный трибунал она вполне заслужила.

— А что было бы с ней потом? — полюбопытствовал я.

— А разве это не очевидно? — спросил он.

— Так что? — настаивал я.

— Кол, конечно.

— Понятно, — кивнул я.

— Ну, желаю тебе всего хорошего, — попрощался Плиний.

Я промолчал, задумавшись о своём.

— Честно, говоря, мне жаль, что Ты так ненавидишь мужчин Ара, — сказал он напоследок.

— Согласись, у меня есть веские причины для этого, — сказал я.

— Не буду спорить, — признал Плиний.

— А что Ты здесь делал? — спросил я, у уже поворачивавшегося, чтобы уйти воина.

— Пытался охотиться, — ответил он.

— Кажется, удача тебе не сопутствовала, — заметил я.

— Мы не можем жить в дельте, — пожал мой бывший конвоир плечами, — но и уйти мы отсюда тоже не можем. Приходится учиться выживать.

— Ар добился бы куда больших успехов, если бы рассмотрел эти вопросы прежде, чем вошёл в дельту, — сказал я.

— Несомненно, — признал он.

— Вы для меня всё равно остаётесь врагами, — предупредил я его.

— Тогда можешь начинать радоваться, — с грустью проговорил Плиний, — поскольку нас всех здесь ждёт смерть.

Я предпочёл промолчать.

— Всего хорошего, — снова попрощался он и, так и не дождавшись моего ответа, развернулся и, обойдя топь и тщательно проверяя почву перед каждым шагом, исчез в зарослях ренса, держа направление на юго-восток.

Я ничего не сказал ему вслед, у меня не было причин желать хорошего этим людям. Гнев и ненависть по-прежнему не перегорели во мне. Долго мне не забыть солдат Ара, в чьих руках мне пришлось побывать, и чью безжалостность я испытал на собственной коже. Теперь я ненавидел их всем сердцем. Признаться, мне было всё равно, погибнут ли они в дельте, или выйдя за её пределы падут под мечами наёмников. Для одного мужчины покинуть дельту труда не составляло, для мужчины с женщиной всё усложнялось, но было вполне преодолимо. Но вывести отсюда большой отряд, было задачей непосильной. Подождав ещё немного, я развернулся и, не спеша, направился назад к плоту.

Ина, как только заметила меня, мгновенно опустилась на колени. Её широко раскрытые глаза смотрели на меня с вполне понятным мне страхом. Она сразу, без напоминаний, расставила колени максимально, настолько, насколько смогла, широко в стороны. По обе стороны от её коленей даже образовались небольшие холмики песка.

— У тебя нет моего разрешения говорить, — предупредил я её, и она захлопнула открытый было рот, подавившись уже рвавшимся вопросом.

Мне нужно было подумать.

— Обернись, — приказал я, — и опусти голову на песок.

Я должен тщательно всё обдумать. Конечно, всех людей Ара ждала смерть, теперь я это понимал.

— Ой! — вскрикнула женщина.

— Я, кажется, сказал тебе молчать, — напомнил я, отвесив шлепок по ягодице, добавил: — А ну, тихо.

Ина задохнулась от боли, но промолчала.

Они унижали меня, издевались надо мной. Но имело ли это какое-либо значение, если в конечном итоге, всем им до последнего человека предстояло погибнуть, в зеленой дикой дельте?

— Голову не поднимай, — рассеянно бросил я Ине.

Они были для меня никем, убеждал я себя.

— О, о-ох, — тихонько простонала Ина, но я не стал делать ей замечаний, поскольку не предупреждал ее относительно тихих стонов.