Джон Норман - Скитальцы Гора (ЛП)

— У Вас ещё остались люди, способные услышать меня? — поинтересовался я.

— Пожалуй, найдутся, — пожал он плечами.

— Но лично Вы уверены, что я несу чушь? — уточнил я.

— Да, — не стал скрывать Лабений.

— И, тем не менее, среди вас есть те, кто задумался над моими словами?

— Да, — кивнул офицер.

— Мне кажется, или теперь и Вы сами стали тем, кто захотел поговорить со мной?

— Сегодня Ты попытался убежать, — вместо ответа, заметил он.

Я не счёл нужным как-то отвечать на эту констатацию факта.

— Наверное, тебе повезло, что Ты не рабыня, — усмехнулся Лабений.

Мне оставалось только понимающе пожать плечами. Его замечание было верно на все сто процентов. На Горе отношение к мужчинам и женщинам, а к рабыням в особенности, сильно отличается. Просто потому, что здесь понимают, что женщины и мужчины это не то же самое. Предложи гореанину рассматривать женщин, как то же самое, что и мужчины, и он сочтёт предложившего это безумцем, который безжалостно унизил женщину, отнимая у неё её уникальность, восхитительную особенность, и даже в некотором смысле её саму как личность. Разумеется, в данном случае мне действительно сильно повезло, что я не был рабыней. Гореанские рабовладельцы не склонны сквозь пальцы смотреть на попытки побега таковых и после этого относиться к своим невольницам с пониманием и терпимостью. Они просто не принимают этого.

— Ты понимаешь, с какой целью тебе заткнули рот? — уточнил Лабений.

— Да, — кивнул я и, глядя ему в глаза, перечислил: — не хотите, чтобы я провоцировал ненужные вопросы, сеял разногласия, не мог вызвать недовольство и беспорядки среди ваших людей, подорвав тем самым моральный дух и дисциплину.

Не выдержав моего взгляда, Лабений опустил глаза, уставившись в землю.

— Признайтесь, что Вы просто боитесь за себя самого, того, что не сможете вразумительно ответить на вопросы, возникшие у ваших людей по результатам последних дней. Впрочем, я уверен, что вас самого мучают те же вопросы.

— Лучше оставь своё мнение при себе, — посоветовал мне он.

— Вы кажетесь мне умным офицером, Лабений, — заметил я. — Держу пари, к настоящему времени вы уже пришли к тем же выводам, что и я, причём независимо от меня.

— Хорошо, говори, — бросил мне офицер.

— Боюсь, теперь это не имеет большого значения, — пожал я плечами. — Вы уже слишком далеко углубились в дельту.

Он пристально посмотрел на меня, причём на этот раз в его взгляде читалось трезвое понимание.

— Ар, — начал я, — если Вы хотите знать моё мнение относительно этого вопроса, предали, как предали немного раньше Форпост Ара. На это указывает и размещение армии на севере, и нынешний совершенно неподготовленный поход в дельту. Вы просто не были готовы вторгаться в дельту. Вы испытываете постоянный недостаток в поставках продовольствия и поддержке с воздуха. К настоящему моменту, линии снабжения, которые у вас, возможно, ещё оставались, перерезаны ренсоводами, или будут перерезаны в ближайшее время. Тарнсмэнов нет не то что для прикрытия, но даже для разведки. Вы не озаботились элементарным, выслать вперёд разведчиков, или нанять проводников из ренсоводов. Для меня очевидно также, что Вы до сих пор так и не осознали причин такого быстрого разрушения вашего транспорта в первые же дни нахождения в дельте. Вы что, действительно думаете, что так много плавсредств для вашей импровизированной флотилии, можно было за такой короткий срок собрать в Вене и Турмусе? Полагаете, что это было просто необъяснимо удачное стечение обстоятельств? А теперь думаете, что то, что те же самые плоты развалились прямо под вами за считанные дни — это просто случайность?

Глаза Лабения сердито сверкнули.

— Их для вас приготовили заранее, — добавил я.

— Этого просто не может быть, — покачал он головой.

— Уходите из дельты, пока у вас ещё остался шанс на это, — посоветовал я.

— Ты просто боишься находиться здесь, — предположил офицер.

— Конечно, — не стал отрицать я, — так и есть.

— Мы все боимся этих мест, — признал он, пожав плечами.

— Ну, так уходите отсюда, пока ещё можете, — сказал я.

— Нет, — ответил Лабений. — Не можем.

— Боитесь трибунала? — уточнил я. — Боитесь потерять должность, быть опозоренным?

— Подобное, несомненно, произошло бы, — согласился он, — если бы я издал приказ об отступлении.

— Особенно, если бы это было сделано отдельно от других отрядов, — предположил я.

— Да, — кивнул Лабений.

— А ведь в дельте не может быть связи между различными колоннами, позволяющей им действовать как одна команды, — напомнил я.

— Нет, — вынужден был признать Лабений.

— Возможно, и это тоже кажется вам удивительным? — спросил я.

— Связь здесь, действительно, затруднена, — заметил он. — Колонны движутся на большом расстоянии одна от другой.

— И как по-вашему, в чём причина? — поинтересовался я.

— Не знаю, но таковы реалии, — ответил офицер.

— А если бы Вы были Сафроником, — предложил ему подумать я, — каковы были бы ваши действия?

— Будь я во главе объединённого командования, — на мгновение задумался Лабений. — Я все силы бросил бы на поддержание линий коммуникаций между частями армии, особенно в условиях дельты.

— Также как это сделал бы любой другой компетентный командующий, — поддержал его я.

— Вы сомневаетесь в компетентности Сафроника? — уточнил офицер.

— Как раз нет, — ответил я. — Я уверен, что он — очень способный командир.

— Что-то я перестал тебя понимать, — сказал Лабений.

— А между тем, всё, как раз, очевидно, — усмехнулся я.

— Ты уверен, что Сафроника в дельте нет, — припомнил мои слова офицер.

— Конечно, нет, — кивнул я. — Он находится где угодно, но только не в дельте.

— Насколько я понимаю, Ты узнал это у некого шпиона, — заметил он.

— Совершенно верный, — отозвался я. — Мне удалось вытянуть эту информацию из одного шпиона.

— Но тогда Ты сам, являешься агентом на службе Коса, — сделал он логичный с его точки зрения вывод.

— Нет, вот им-то я точно никогда не служил, — усмехнулся я.

— Тогда кому принадлежит твоя преданность? — спросил офицер.

— Я состою на службе Порт-Кара, — ответил я.

— Что-то я не припомню особой любви между Аром и Порт-Каром, — заметил мой собеседник.

— Зато у нас общий враг, с которым мы находимся в состоянии войны, — напомнил я.

— Мы продолжим двигаться на запад, — наконец, сказал Лабений.

— Это — ошибка, — сказал я, покачав головой.

— И тем не менее, наш приказ ясен и другого толкования не имеет, — пожал он плечами.

— Что Вы думаете по поводу ренсоводов? — полюбопытствовал я.

— Я не знаю их численности, — ответил он. — Деревня была разрушена совсем недавно, всего лишь одна деревня.