Джон Норман - Предатели Гора (ЛП)

— Однако, я думал, что в городе, в тот момент, когда началась осада, должны были остаться многие тысячи жителей, — заметил я.

— Так оно и было, — вздохнул мой собеседник, с горечью посмотрев вокруг.

— И это — всё что осталось? — спросил я.

— Бывало и дезертирство, — пожал он плечами.

— И всё же? — настаивал я.

— Многие умерли от голода или болезней, — ответил мужчина. — Несомненно, немало народу погибло в пожарах.

Я пристально посмотрел на него, ожидая продолжения.

— Не все смогли добраться до цитадели, — продолжил он. — Многие улицы и даже районы оказались отрезаны.

— Понятно, — кивнул я.

— Почему не прибыли подкрепления из Ара? — спросил меня он.

— Не знаю, — ответил я ему, хотя уже был уверен, что знал ответ на его вопрос.

— Говорят, что косианцы устроили в городе кровавую резню.

— Возможно, — не стал я разубеждать его.

— Под стенами цитадели, — процедил он, — они выставили напоказ телеги трофеев и колонны наших женщин, раздетых и связанных как рабыни.

Я кивнул. Конечно, я не мог видеть всего этого из своей камеры, но я нисколько не сомневался, но так оно и было. Это была типичная гореанская шутка.

— Скорее всего, даже сейчас сотни из них, посаженных в клетки рабских фургонов, едут в Брундизиум, чтобы там быть побритыми, а затем прикованными к нарам в трюмах невольничьих судов, для доставки на рынки Коса и Тироса.

— Возможно, — пробормотал я.

Правда, в действительности, я предполагал, что многие будут распроданы на континентальных рынках, прежде всего, чтобы быстрее извлечь из них прибыль и избежать обрушения рынка на островах. Однако я не сомневался, что многие из самых красивых, действительно окажутся в пути на Кос и Тирос, но в основном в качестве примера военных трофеев. Ими также неплохо украсить триумф победителей. Красивые, голые женщины прекрасно смотрятся в золотых цепях, идя перед боевыми животными их владельцев. Несомненно, многим предстоит пройти перед Луриусом из Джада, Убаром Коса, во время какого-нибудь великого триумфа, хотя сам он в войне никакого участия не принимал, и даже из своего дворца в Тельнусе не выходил.

— Тем не менее, — покачал он головой, — здесь ещё много людей.

— Да, — вынужден был признать я, оценив примерное количество людей собравшихся на пристани и на причалах у реки. — Так и есть.

— Резня здесь будет жуткая, — кивнул мой собеседник.

Амилиан устало опустился прямо на мостовую. Гвардеец присел рядом, поддерживая его приобняв за плечи.

— Командующий, — обратился я к нему, окинув взглядом стену, — многие из ваших людей находятся в пределах досягаемости лучников стоящих на стене.

Надо признать, что трудно было бы не попадать в цель, стреляя по толпе.

— Я устал, — пробормотал он.

— Многие просто боятся уйти на пирсы, — объяснил мне всё тот же мужчина. — Они боятся косианских кораблей. Им ничего не стоит сейчас снять боны и напасть. Им страшно покинуть территорию порта и убежище стен цитадели.

— Какое убежище? — раздражённо спросил я.

— Многие другие, — продолжил он, — боятся ходить по мосткам.

— Там акулы, — пояснил другой мужчина.

— Вы можете увидеть плавники в воде, — добавил третий. — Вон там, как раз, два появилось!

— Река вынесла трупы и кровь к дельте, — с горечью сказал четвёртый. — Речные акулы зашли теперь далеко западнее Турмуса. Тела акул дельты, оставивших соленые воды устья Воска, разжирели от обилия попавших в реку трупов.

— Есть даже большая причина не выходить на мостки, — вздохнул пятый.

— Какая же ещё? — поинтересовался я, но тот только махнул рукой и не ответил.

— Что Ты сказал? — внезапно спросил Амилиан, посмотрев на меня.

— Надо приказать вашим людям перейти на причалы, — сказал я, присев около командующего. — Мостки следует разрушить. Тогда косианцы смогут подойти только со стороны реки.

— Там нет еды, — запротестовал было один из мужчин.

— Её нет и здесь, — напомнил я.

— Это уже не имеет никакого значения, — вздохнул Амилиан устало.

— С военной точки зрения — это вполне обоснованная мера, — заметил я.

— У меня в глазах темнеет, я почти ничего не вижу, — внезапно простонал он.

— Сделайте носилки, — велел я. — Несите командующего к пирсам.

— У меня есть сеть, — тут же проявил инициативу один из мужчин.

Два копья быстро продели через сеть, примерно в двух футах одно от другого, и на эти импровизированные носилки уложили Амилиана.

— Косианцы на стене! — вдруг прохрипел он, открыв глаза.

— Они там уже давно, — успокоил его я.

— Почему людей не отправили на пирсы? — поинтересовался командующий.

— Вероятно, потому, что никто не отдал им приказа, — ответил я.

— Где Марк Тульвиний? — спросил он.

— Здесь, — отозвался офицер.

— Уводи людей на пирсы, — приказал ему Амилиан.

— Боюсь, ничего не получится, — ответил тот.

Амилиан изо всех сил пытался сфокусировать на нём свой взгляд.

— Проход на мостки перекрыт, — объяснил Марк. — Люди, что сейчас на причалах, ушли туда раньше, ещё до того, как косианцы заняли внутреннюю стену. Вы можете увидеть тела тех, кто попробовал сделать это позже. Все попытки подойти к мосткам пресекаются сотней арбалетов.

— Похоже, нам оставили небольшой выбор, — горько усмехнулся Амилиан, — мы можем выбрать между смертью там или смертью здесь.

— Лично я не хотел бы облегчать косианцам задачу, — проворчал я, и Амилиан встретил моё замечание улыбкой.

— Ситуация безнадежна, — выступил офицер. — Я предлагаю обговорить условия сдачи.

— С косианцами? — улыбнулся Амилиан.

— Смотрите! — крикнул кто-то. — Там, на стене!

Мы все, как по команде, подняли головы, увидели высокую фигуру позади крепостных зубцов, в шлеме, украшенном гребнем волос слина. За его спиной торчало множество штандартов.

— Это — командующий осадного лагеря! — закричал кто-то из толпы.

— Командующий? — переспросил офицер.

— Делайте, что считаете нужным, — устало проговорил Амилиан.

Офицер повернулся и, вытащив из-под плаща белую тряпку, поднял её над головой и направился к подножию стены. Его действия, были встречены насмешками со стороны косианцев. Мужчина в шлеме с гребнем из волос слина никак не отреагировал.

— Амилиан просит о капитуляции! — крикнул офицер, глядя на верх стены.

Я видел, как кулаки Амилиана, лежавшего на импровизированных носилках, непроизвольно сжались.

Со стены послышался издевательский смех.

— Пусть ваши женщины раздеваются догола, — крикнул ему в ответ кто-то со стены, — и подходят к воротам одна за другой, демонстрируя себя для нашей оценки.

— Возможно, некоторые из них нам понравятся, — поддержал его другой голос.