Джон Норман - Предатели Гора (ЛП)

— Понятно, — кивнул я, нисколько не сомневаясь в словах капитана, что именно так всё могло и произойти.

— Таким образом, её рабство, — добавил он, — решись она чего-то там требовать, по-видимому, будет или просто оставлено на прежнем уровне, или станет чрезвычайно жестоким, но, ни в коем случае не будет поставлено под сомнение.

Я понимающе кивнул.

— Однако преступления свободной женщины редко переносятся на рабыню, поскольку у неё и без того, хватает своих собственных проблем и страхов, например, достаточно ли она хороша для хозяина, и тому подобных, я бы поставил на то, что всё останется по-прежнему, и ни о какой свободе речи даже не будет.

— Думаю, что Вы правы, — признал я.

Многие теоретики расценивают обращение в рабство, как разрыв с прошлым и так сказать, начало жизни с чистого листа. Предполагается, что женщина, в действительности начинает жить заново, но теперь как имущество, как простое животное. Безусловно, прошлый статус и дела женщины остаются частью её истории, даже если она — теперь всего лишь домашнее животное. Таким образом, по крайней мере, какое-то время, рабовладелец мог бы получать дополнительное удовольствие, размышляя, что его презренная рабыня ещё недавно была надменной свободной женщиной. Но, со временем, по мере развития их отношений, такие соображения постепенно уходят в прошлое и забываются, переходя в более простые отношения, просто господина и его рабыни.

— Используя бывшую Леди Клодии в камере, я иногда называл её «Хлоя», — рассказал я Каллидору.

— Косианское имя, — отметил тот.

— Она сама объявила о своих симпатиях к Косу, — напомнил я ему.

— И как, это имя использования помогало ей, отделить себя от того, что она, возможно, считала подходящим для Леди Клодии? — осведомил капитан.

— Думаю, что помогло, — ответил я.

Конечно, сексуальные отношения женщины и мужчины часто улучшаются, когда женщина начинает думать о себе как о ком-то другом, очень отличающемся от того как она была приучена о себе думать. Изменение имени может помочь в этом вопросе. Само собой, ни одна женщина не берёт своё прежнее имя с собой в рабство. После порабощения она теряет это имя. Даже если её бывшее имя, будет дано ей как рабыне, это уже не будет тем же самым именем в том смысле, что это теперь не является её официальным именем, на которое она имеет право. Это — не более чем рабская кличка. В этом смысле имя «Клодия», как имя свободной женщины — совершенно отличается от «Клодии» — клички рабыни. Например, имя своей рабыни, хозяин может изменить просто по прихоти. Эта потеря старого названия, кстати, и эмоции возникающие при получении нового, а также и само новое имя, если рабовладелец вообще захочет назвать её, хотя это — самое простое юридическое последствие помещения в неволю, как мне кажется, в психологическом плане является очень полезным стимулом помогающем женщине понять, что отныне она рабыня, и что она теперь радикально и абсолютно отличается от того, кем она была прежде. Так что, на мой взгляд, такая банальная вещь как новое имя, показывая рабыне, что она теперь находится в новой реальности, может помочь ей осуществить переход в неволю более гладко.

— «Хлоя» — превосходное имя, — заметил Каллидор. — Знавал я нескольких рабынь с таким имечком.

— Думаешь, — вмешался в наш разговор Амилиан, — «Клодия» слишком хорошее имя для рабыни?

— Думаю, что замечательное, особенно для рабыни, — улыбнулся Каллидор.

— Да уж я не сомневаюсь, — усмехнулся Амилиан.

Похоже, что Амилиан полагал, что косианские имена больше подходили в качестве рабских кличек, тогда как Каллидор имел тенденцию больше одобрять имена, типичные для юга, скажем, из Венны или Ара. И думаю, что оба они одинаково считали подходящими для рабынь имена характерные для многих других мест Гора. Большинство гореан, кстати, как известно, рассматривают земные женские имена, как пригодные только для рабских кличек. Рабыню Амилиана, например, звали «Ширли».

— Полагаю, что в данном вопросе вообще нет никаких сложностей, — пожал плечами Каллидор, — в любом случае, хорошее это имя или нет, теперь она носит его как рабскую кличку.

— Думаю, Ты прав, — кивнул Амилиан и, посмотрев на меня, поинтересовался: — А Ты что думаешь?

— Пожалуй, соглашусь, — улыбнулся я. — Это — теперь просто кличка рабыни.

Впрочем, это имя могло быть легко изменено. В одиссее неволи кличка женщины может поменяться бесконечное множество раз.

— Любопытно, что с ней будет дальше, — сказал я.

— Соблазнительная, — одобрительно заметил Каллидор. — Возможно, окажется в пага-таверне.

Это было возможно. Однако хотелось бы надеяться, что, в конце концов, она сможет оказаться в руках единственного владельца, для которого она станет любимой рабыней. По-моему, было в этой рабыне, теперь названной Клодией, что-то драгоценное и уязвимое, характерное для тоскующей по обожаемому хозяину, любящей рабыни.

— Амилиан, друг мой, — окликнул Каллидор.

— Да? — отозвался тот.

— Путь до Порт-Коса займёт у нас в несколько дней, — сказал Каллидор. — Ты не будешь возражать, если с завтрашнего утра эти две рабыни, Клодия и Публия, будут доступны для команды?

— Конечно, нет, — заверил его Амилиан.

— Мы прикуем их на корме цепью за шеи к кольцу в палубе, — предложил Каллидор. — На всякий случай, мало ли, вдруг поначалу они будут слишком потрясены. А так, хоть за борт не выпрыгнут.

— Это в сумерках-то, — усмехнулся командующий. — Не думаю, что они захотят броситься за борт.

— Вообще-то, я тоже так не думаю, — признал Каллидор. — Зато на корме, они будут подальше от свободных женщин.

— Используй их по своему усмотрению, — сказал Амилиан.

— Мы с парнями оставили Порт-Кос впопыхах, — пояснил капитан, — и не знали, придётся нам драться или нет. Так что мы как-то не подумали включить в судовое снабжение парочку девок для интимных нужд.

— Да не надо никаких объяснений, — отмахнулся Амилиан. — Также, если владельцы не возражают, твои парни могут пользоваться любой из остальных рабынь, которых вы забрали из Форпоста Ара, включая, конечно, мою Ширли.

Ширли немного отпрянула. Безусловно, даже притом, что она была любимой рабыней Амилиана, её использование могло быть передано так же легко, как и любой другой, даже самой низкой шлюхи в ошейнике находившейся сейчас на борту, например Клодии и Публии.

— Благодарю за великодушие, — сказал Каллидор. — Уверен, что остальные товарищи из Форпоста Ара окажутся столь же щедрыми, как и их командующий. Однако я думаю, что после того, через что вы прошли, мы предпочтём, со всей нашей добротой и любезностью, позволить таким рабыням, включая твою Ширли, подробно вспомнить науку угождения их собственным владельцам.