Джон Норман - Предатели Гора (ЛП)

— Предателями? — осведомился Амилиан.

— Предателями? — не понял Марк.

— Конечно, — кивнул Амилиан. — И я, и Ты, и другие, все мы. Нас всех объявили предателями.

— Так что же, Ар не должен быть предупрежден? — поражённо спросил юноша.

— Значит, Ты думаешь, что мы, те, кто были брошены Аром на произвол судьбы, те, кого он держит в позоре и презрении, те, на чей Домашний Камень он плюёт, те, кого он объявил предателями, должны теперь его предупреждать?

— Мы для него ничего не значим, — горестно вздохнул Марк. — Но я всё ещё хотел бы видеть его предупрежденным.

— Так же, как и я, — улыбаясь, заверил его Амилиан. — Так же, как и я.

— Но как его предупредить? — растерянно спросил юноша.

— И главное с кем именно там можно говорить, — проворчал я.

— Мы не знаем наверняка, что должно произойти, — сказал командующий. — В настоящее время всё, что у нас есть, это не более чем наши подозрения и наши опасения.

— Ар разгромит косианцев на севере, а потом разобьёт их и на юге, — уверенно заявил Марк.

— Вполне возможно, — пожал плечами Амилиан.

— Тогда, получается ничего не надо делать, — медленно сказал он.

— По крайней мере, не сейчас, — кивнул Амилиан.

Мы уже были в гавани Порт-Коса. До забитых людьми пирсов оставалось не больше трёхсот ярдов. Музыка гремела. Реяли флаги. Маяк высившийся на мысу остался где-то в пасанге позади и слева от нас. Флотилия, втягивалась в гавань вслед за её флагманом. Все корабли выглядели просто роскошно, украшенные флагами и гирляндами вымпелов. Думаю, с причалов уже можно было разглядеть двух рабынь свисавших с демонстрационных брусьев, торчавших по обе стороны от изогнутого форштевня «Таис».

— Не забивай свою голову этими вопросами сейчас, — посоветовал Амилиан своему молодому воину. — Сегодня радуйся. Мы живые добрались до Порт-Коса.

Рабская плеть, хлопнула снова, громко, резко и безошибочно напомнив рабыням о своём присутствии и о своей власти над ними. Обе женщины опять не удержали испуганных криков. Публия дико дёрнулась в своей сбруе, как будто она и вправду была поражена, хотя тугое жало плети даже не прикоснулось к ней. Клодия тоже вздрогнула, даже не получив удара.

— Публия, Клодия! — окликнул рабынь надсмотрщик.

— Да, Господин! — отозвались женщины.

— Ты, Публия, готовься хорошо отдаваться косианцам.

— Да, Господин, — всхлипнула девушка.

— Ты, Клодия, кажется, была предательницей своего города.

— Да, Господин, — простонала та.

— И Вы обе новообращённые рабыни, — сказал матрос.

— Да, Господин! — послышались голоса из-за борта.

— Таким образом, — продолжил он, — вы и войдете в Порт-Кос как рабыни и как шлюхи.

— Господин? — не поняла его Публия.

— Движения ваших бёдер, ваши изгибы и взгляды, не должны оставлять сомнений относительно правильности наложения на вас неволи, — пояснил надсмотрщик.

— Господин! — вскрикнула в протесте Публия.

— Пожалуйста, нет, Господин! — вторила ей Клодия.

— В основном ваши движения должны быть медленными и чувственными, но при этом ужасно значимыми и сексуальными, — не обращая внимания на доносившиеся из-за борта плачи, продолжил мужчина свой инструктаж. — Иногда можете чередовать их с резкими, как будто удивлёнными, спазматическими движениями. Полагаю, что вы уже понимаете, о чём я говорю. Если возникнут трудности, моя плеть вам поможет их преодолеть.

Публия запрокинула голову и заплакала.

— Публия, начинай, — приказал он.

Парень проконтролировал, как рабыня исполняет возвратно-поступательные движения низом живота, а затем поперечные движения бёдрами, и проинструктировал её чередовать эти движения в различных вариантах, а заодно комбинировать с периодическими короткими рывками.

— Теперь, — сказал он, — займись плавными переходами от одного типа движений к другому.

Мои руки рефлекторно вцепились в планширь. Рабыни были необыкновенно соблазнительны.

— Теперь, — продолжал меж тем надсмотрщик, — медленные, вращательные движения бёдрами. Ещё медленнее! Уже лучше.

Кажется, многим из пришедших сегодня на причалы, возможно, придётся гнать своих девушек домой бегом, если они вообще смогут дотерпеть до дома. Лично я уже был на пределе.

— Неплохо получается, девочки, — похвалил надсмотрщик. — И не забывайте про красоту своих грудей, и изгибов, а также взглядов и улыбок.

Публия вскрикнула от стыда.

Мы были уже всего в ста ярдах от пирсов. Двое матросов из носовой швартовной команды уже стояли на палубе бака вплотную к борту, держа наготове выброски.

— Относительно вас рабыни, было решено, что вы будете проданы с аукциона, — сообщил женщинам надсмотрщик. — Однако, поскольку ранее решили, что вы обе должны принадлежать косианцам, то персонал проследит, чтобы на торгах были только граждане Коса. После того, как кто-то из них купит вас, он, конечно, сможет делать с вами всё, что он захочет. А теперь внимание, мы подходим к причалу. Сейчас я укажу вам на косианцев, которых хватает в толпе. Их легко распознать по одежде и характерным аксессуарам. Вот в первую очередь им-то вам и нужно будет адресовать свои взгляды и свои движения. Особенно им. Будьте соблазнительны. Пробудите интерес в самих себе. Мы хотим, чтобы они торговались за вас до хрипа, до кровавого пота!

Амилиан уже поднял руку, приветствуя толпу. Ответом ему был радостный рёв с причалов.

— Ого, смотрите! — крикнул мужчина, стоявший у самой кромки пирса, указывая на рабынь пальцем.

— Да! — крикнул другой.

— Чувственные шлюхи! — засмеялся третий.

Клодия вскрикнула от унижения, но двигаться не прекратила.

Многие из собравшихся на причале приветливо махали нам руками, я, как и многие других стоявшие на баке у правого борта, махал в ответ. Это было похоже на бунт музыки и цвета.

— Вон, — сказал надсмотрщик, указывая плетью, когда мы подошли почти вплотную к причалу. — Это мужчина с Коса! Продемонстрируйте ему себя! Вы — рабыни! Сделайте это! А вон ещё один!

— Я не такая женщина! — внезапно выкрикнула Клодия, и тут же запрокинула голову и завопила, что было сил.

Плеть, словно молния, метнулась к ней и словно огонь, обожгла её тело. Она вначале отчаянно задергалась, а потом беспомощно обвисла на цепях, трясясь от рыданий, хотя была ударена всего-то один раз.

— Я — такая девушка! — страстно закричала Публия, заметив, что надсмотрщик повернуться в её сторону. — Я именно такая девушка!

— Эй, если она хочет быть упорной или застенчивой, — крикнула какая-то весёлая рабыня с пирса, — стегните её ещё разок! Всыпьте ей, Господин! Накажите её! Накажите её построже!

Рабыня, сама находящаяся под строжайшей дисциплиной, зачастую хотела бы, чтобы и другие почувствовали на себе такую же власть, с точностью и совершенством, какое это было наложено на них. Похоже, она была глубоко обеспокоена тем, чтобы Клодии хоть что-то сошло бы с рук, не больше, чем ей самой. Она что, не такая же рабыня? Так что, как это ни странно, но зачастую рабыня сама более чем рьяно интересуется тем, чтобы рабовладельцы были строги со своими невольницами.