Джон Норман - Танцовщица Гора (ЛП)

— Ты где? — просипел клиент.

— Здесь, — шепнула я.

Петли панелей были хорошо смазаны жиром. Ни единого звука не должно было раздаться, когда они откроются позади ничего не подозревающего мужчины.

Наконец ему удалось принять сидящее положение. Правда, при этом его качало из стороны в сторону, как маятник. Кажется, он уже наполовину спал.

— Здесь, — прошептала я снова.

Он сонно заморгал глазами, пытаясь сфокусировать взгляд, глядя в направлении моего голоса. Поняв бесперспективность этого занятия, мужчина встал на карачки, и попытался ползти в мою сторону. Признаться, я уже не была уверена, что у него получится добраться до меня.

— Открой… свои… руки, — кое-как выговорил он.

Меня обдало неповторимой смесью запахов, перегара, чеснока и специй. Но я покорно открыла ему свои объятия. Рабыне не положено быть брезгливой. Мы должны довольствоваться тем, что есть. Всё дело в цене, которую эти люди заплатили нашим владельцам. Всё что нам остаётся, это служить им с энтузиазмом, умением и страстью. Они заплатили свои деньги, и должны получить наши услуги. А мы должны проследить, чтобы они эти услуги получили, найдя нас чудесными, служащими им с рвением и совершенством. И кстати, это вопрос не нашего желания и страсти, или отсутствия таковых, а фактически вопрос приспособления нашего желания и страсти. Безусловно, есть немало мужчин, которым нравиться брать женщину, ненавидящую их, или даже ненавидимую ими, и низводить её до состояния задыхающейся умоляющей рабыни, просящей об их прикосновении, которое они могут предоставить ей, а могут и отказать, в зависимости от своего на то желания.

Наконец, мужчина дополз до меня и, покачиваясь, уселся передо мной. Не теряя времени даром, я обхватила его руками, с отчаянной благодарностью прижимаясь к нему. Я надеялась, даже в это время, даже при этих обстоятельствах, что смогла бы получить от него мгновение-другое облегчения. А вдруг люди моего владельца ещё нескоро войдут в альков. А было бы ещё лучше, если бы они решили, что им не нужен этот мужчину. Он был слишком пьян и слишком тяжёл, чтобы я могла удержать его, и мне ничего не оставалось, как аккуратно придержав тело, позволить ему завалиться на меха. Он просто заснул. В этот момент обе панели бесшумно распахнулись.

— Отвали, шлюха, — сказал старший среди людей моего владельца.

Я покорно отползла назад к стене, наблюдая за тем, как мужское тело выносят из алькова.

— Я так погляжу, что сегодня вечером твои руки опять придётся сковывать за спиной, — усмехнулся старший.

Всхлипнув, я опустила голову.

— Повернись спиной ко мне, с колен не вставать, — скомандовал он.

Я ожидала, что он накинет на мою талию цепь живота с рабскими браслетами на спине и замкнёт её спереди на тяжёлый замок. Последние одиннадцать ночей мне пришлось носить такую цепь. Но, к моему удивлению, этого не произошло. Вместо этого мою талию опоясала пеньковая верёвка, а затем мои скрещенные запястья, были стянуты за спиной этой же верёвкой. То, что он делал, было необычно и непонятно. Мужчина отомкнул тяжёлый ошейник, а затем, схватив за плечо рукой, грубо вздёрнул на ноги.

— Твой господин хочет тебя видеть, — наконец снизошёл он до объяснений.

— Господин? — удивлённо переспросила я.

— Помалкивай, — бросил мужчина.

— Да, Господин.

— Расставь колени шире, Тука, — приказал мой владелец, Тиррений из Аргентума, и я поспешно повиновалась.

Он, сидя на высоком стуле, молча разглядывал меня, стоявшую перед ним на коленях на круглом алом коврике. Мои руки всё так же были связаны за спиной и притянуты к талии. Двое его мужчин, те самые, что участвовали во всех захватах, стояли подле него.

— Ты — Земная шлюха, не правда ли? — спросил Тиррений.

— Да, Господин, — ответила я. — Это так, я — женщина с Земли, которая была доставлена сюда и порабощена.

— Шлюха, — поправил он.

— Да, Господин, — не стала спорить я. — Я — шлюха с Земли, которая была доставлена сюда и порабощена.

Пожалуй, в некотором смысле, я была шлюхой уже на Земле. Само собой, я интересовалась мужчинами и всем что связано с сексом уже тогда, хотя и была застенчива и боялась и того и другого. Конечно, здесь на Горе, такого вопроса не существовало в принципе. Здесь я узнала, что была шлюхой и рабыней, привлекательной и возбуждающей.

— Расскажи-ка мне историю своей неволи, — приказал мой хозяин.

Признаться, я не поняла его интереса к моей истории. Но с другой стороны, раз он спросил, у него были на то какие-то свои причины. Он не казался мне человеком склонным к праздному любопытству. Кроме того, он был свободным мужчиной, который мне, рабыне, отдал приказание.

— Я была захвачена на Земле, — начала я, — и доставлена в ваш прекрасный мир, где и была порабощена. Я не знаю место, в котором я очутилась впервые, и где я была заклеймена и помещена в ошейник. Но как мне кажется это за морем.

— Кос, вероятно, — подсказал один из мужчин моего владельца.

— Возможно, — кивнул Тиррений.

— Оттуда я была продана оптовому работорговцу, располагавшемуся в торговом лагере вне стен Брундизиума, — продолжила я.

— Брундизиум, — повторил за мной один из мужчин моего владельца. — Тогда это точно Кос.

— Возможно, — не стал спорить мой владелец.

— Моя первая публичная продажа произошла в Рынке Семриса, — сообщила я, — в павильоне продаж Тэйбара. Купил меня Хендоу из Брундизиума, владелец таверны, у которого меня позже выкрали и продали в Самниуме. Там я была приобретена Гордоном, странствующим музыкантом. Именно у него, в Рынке Семриса, Вы, мой господин, меня купили.

— Чем Ты занималась в таверне Хендоу? — спросил Тиррений.

— Работала на кухне, — ответила я.

— Уверен, что Ты со своей красотой служила также и в альковах, — усмехнулся он.

— Да, Господин, — кивнула я.

— И танцевала, — то ли спросил, то ли уверенно сказал мой хозяин.

— Да, Господин, — признала я.

Мужчины обменялись понимающими взглядами. А я немного пошевелила затёкшими в петлях пеньковой верёвки руками. Связали меня надёжно. Гореанские рабовладельцы хорошо умеют это делать. Я смотрела на мужчин, никак не в силах понять их интереса к этим вещам.

— Ты хотела бы пойти на корм слинам? — ни с того, ни с сего поинтересовался Тиррений.

— Нет, Господин! — вскрикнула я, поспешно опуская голову до пола.

— Насколько я понимаю, шесть дней назад, на улице, — заговорил он, — Ты продемонстрировала мимолётную неуверенность в исполнении захвата.

Охваченная ужасом, я бросилась на живот перед его стулом и отчаянно закричала:

— Простите меня, Господин! Простите меня!

— Ты знала того человека? — спросил Тиррений.