Джон Норман - Танцовщица Гора (ЛП)

— Тогда, она, скорее всего, окажется где-то в другом месте, в цепях другого мужчины, и её ждёт другая судьбе. По-видимому, она никогда не увидит его снова. В конце концов, она всего лишь рабыня.

— Да, Господин, — пробормотала я.

Его слова напугали меня. Насколько же глубоко мы были во власти наших владельцев! Мы были всего лишь их рабынями!

— Господин, я — ваша рабыня. Я принадлежу Вам. У Вас полная власть надо мной. Скажите, Вы будете нежны и добры со мной? — спросила я.

— Ты — рабыня, — напомнил Тэйбар. — А по сему, я буду обращаться с тобой именно так, как мне это понравится.

— А мне будет разрешена одежда? — полюбопытствовала я.

— Только если это понравится мне, — ответил мой господин.

— А наказывать плетью меня будут часто? — не отставала я.

— Когда рабынь ставят под плеть? — вместо ответа спросил мужчина.

— Всякий раз, когда её господину того захочется, — ответила я.

— Это, означает, — сказал Тэйбар, — что я буду тебя пороть, всякий раз, когда мне это доставит удовольствие.

— Да, Господин, — вздохнула я. — Простите меня, Господин.

— Ты — соблазнительная шлюха, — заметил он.

— Спасибо, Господин.

— И Ты очень женственна, — добавил он.

— Спасибо, Господин.

— Как по-твоему, много ли таких женщин как Ты на Земле? — поинтересовался Тэйбар.

— Думаю да, Господин, — ответила я. — Но, честно говоря, не знаю точно.

— Кажется невероятным, что они смогли выжить, учитывая глубину и широту развёрнутой там программы омужичивания женщин, которой они там подвергнуты, ценности, которой их учат принять, модели поведения, которой они поощрены подражать, ещё и получая за это разнообразные преференции и награды. Неужели они не понимают, что становясь суррогатами мужчин, они мужчинами не становятся. Они просто теряют любовь и свою биологическую женственность. У меня там складывалось впечатление, что все средства массовой информации, учреждения образования и закона сошли с ума, и не нашли для себя лучшей цели, кроме как уничтожить, разрушить человеческий генофонд, лишить его разнообразия.

— Это только там, Господин, — успокоила его я. — Здесь это невозможно.

— Как могло случиться, что такая женщина, как Ты должна была появиться в таком месте? — поинтересовался мой господин.

— Я уверена, что там живут тысячи, а возможно и миллионы, таких как женщин, — предположила я.

Я, правда, думаю, что это должно быть именно так, что все женщины, по крайней мере, когда они остаются наедине с самими собой, осознают правду, хотя бы внутри их животов.

— Возможно, — пожал плечами мужчина.

— Вы сами занимались захватом рабынь на Земле, — напомнила я. — Очевидно, Вы находите нас весьма привлекательными.

— Верно, — признал Тэйбар.

— Разве, оказавшись в ошейниках, мы не оказываемся превосходными рабынями? — осведомилась я.

— Но ведь если бы вы не стали таковыми, вас ждала бы плеть, не так ли? — усмехнулся мой господин.

— Пусть так, но ведь оказываемся, — заметила я.

— Да, — согласился Тэйбар. — Это верно.

— Получив свободу, мы уничтожим вас, а затем и самих себя, — вздохнула я. — Оставаясь в ошейниках, мы будем преклоняться перед вами и служить вам изо всех своих сил.

— Возможно, я прикажу тебе, написать свою историю на английском языке, — сказал он.

— Но кто сможет прочитать её здесь? — удивилась я.

— Я был на Земле, — снова напомнил мне Тэйбар. — Я видел там кое-какие произведения, явно написанные в моём мире.

Я поражённо уставилась на него.

— Да, это так, — заверил он меня.

— Но откуда? — спросила я. — Как такие вещи могли попасть на Землю?

— Я не уверен, — пожал плечами мой господин. — Но предполагаю, что их могли поместить на платформы находящиеся у ограждения Сардарских гор для Царствующих Жрецов. А потом, Царствующие Жрецы могли проследить, что они достигли Земли.

— Я думала, что Царствующие Жрецы не существуют, — призналась я.

— Большинство людей, понятия не имеют, что те монстры существуют, — парировал Тэйбар.

— А такие могут существовать на Земле? — спросила я.

— Думаю, что некоторое количество может присутствовать, — предположил Тэйбар, — возможно, сосланные или потомство изгнанников, одичавших преступников, выброшенных в чужой мир, выродившихся ветвей Народа, и что-нибудь в этом роде.

— А где? — полюбопытствовала я.

— Если только в удалённых регионах, — ответил он, — в горах Азии, например, в леса на северо-западном побережье Тихого океана, или ещё где-то.

— Но, если такие произведения существуют, — заметила я, — тогда некоторые женщины должны знать, что существует такой мир как Гор.

— Или, хотя бы предполагать, что такой мир мог бы существовать, — добавил мой господин. — Вот Ты, например, знала об этом?

— Нет! — ответила я. — Но ведь те, кто прочитал должны знать, что такая охота за рабынями ведётся.

— Возможно, лишь немногие способны поверить в такое, — пожал плечами Тэйбар. — В конце концов, такие книги позиционируются, как фантастика. Это наилучший путь, как Ты думаешь?

— Я не знаю, — испуганно ответила я, коснувшись правой рукой своей груди, такой мягкой, а левой рукой ошейника, такого твёрдого.

Теперь я была гореанской рабыней. Интересно, было бы для меня лучше, если бы ещё в бытность мою на Земле я знала или хотя бы подозревала, что такое возможно? Трудно сказать. Но, в любом случае, я здесь, и я в ошейнике.

— Утром, мы уходим, — предупредил Тэйбар.

Каким же мужчиной он был, этот великолепный, огромный зверь, которому я теперь принадлежала. Он даже не дал мне одежду!

— Господин держит свою девушку голой, — обиженно надув губы, сказала я.

— Иногда кусочек одежды хорошо смотрится на женщине, — заметил мой господин, — если он является достаточно открытым, и может быть быстро снят или сорван.

— Господин? — не поняла я его.

— Например, кое-что из нижнего белья, как вы это называете, которым вы земные женщины втайне украшаете себя, скрывая его под предписанными вам одеждами.

— Но я-то больше не земная женщина, — напомнила я, целуя своего господина.

— Такие детали одежды, наверное, слишком неприличны, чтобы показаться в них на улице или на рынке, однако гореанский рабовладелец мог бы потребовать от своей рабыни носить их дома, в его частных апартаментах.

— Да, Господин, — согласилась я.

— Если, конечно, ей будет разрешена одежда, вообще, — добавил мужчина.

— Вы забрали ту рабскую полосу и пояс из скрученной ткани, что подарила мне Тупита, — сказал я. — Они были почти ничем, но они были всем, чем я могла хоть немного прикрыть себя.

— Это было сделано в соответствии с моим решением, — объяснил он, — и, по крайней мере, в настоящее время, Ты будешь оставаться голой.