Джон Норман - Наёмники Гора (ЛП)

— Конечно, — кивнул он.

— О! — протянул я.

— Всё здесь, — предъявил торговец. — Я думаю, что Вы найдете, что с этим у меня всё в порядке.

Ну да, я чуть не забыл, что этот товарищ был от Табора.

— Этот документ кажется немного устаревшим, — заметил я. — Подозреваю, что он уже не действителен, и не является юридическим документом. Как Вы можете видеть, он датирован две недели назад. Эй-эй, куда это Вы направляетесь?

— За гвардейцами, — проворчал он.

— Давайте-ка решим возникшие проблемы без них, — предложил я.

Пришлось, без большого удовольствия, конечно, полностью возместить решительному, несгибаемому торговцу указанное им количество монет, которые он ранее, совершенно добровольно, о чём я не стал ему напоминать, подарил моему другу, Хурте.

— А за моральный ущерб? — напомнил он.

— Серебряного тарска будет достаточно, — буркнул я.

— Конечно, — согласился торговец и, получив ещё одну монету, с довольным видом отправился по своим делам.

Как мало нужно порой для того, чтобы понравиться некоторым людям. Пожалуй, стоит поговорить с Хуртой по этому поводу, решил я для себя и направился к нашему походному костру.

— Думая, я возьму себе несколько пряных кубов верра, — заметил я, садясь на своё место.

— Увы, мой друг, — ответил Хурта, — мы их уже прикончили. Кстати, Ты должен был пригласить моего друга отужинать с нами.

— Я это сделал, — сообщил я. — Но он что-то не проявил желания присоединиться к нашей компании.

— Ну, возможно, это даже кстати, — сказал Хурта, — У нас уже не так много осталось. А что он хотел?

— Да, ничего особенного, — отмахнклся я.

— Интересно, — задумался Хурта.

— Он только хотел удостовериться, что Ты наслаждаешься его подарком, — усмехнулся я.

— Он просто превосходный товарищ, — кивнул Хурта.

— Но с этого момента, прежде чем Ты решишь попросить ссуду или рассмотреть принятие необычно щедрого подарка, особенно имея при себе топор, по крайней мере, в то время пока мы путешествуем вместе, я оценил бы, если Ты возьмёшь меня с собой, и прежде чем что-либо предпринять, проконсультируешься со мной.

— Конечно, мой дорогой друг, раз уж Тебе так хочется, — пообещал Хурта, но заметив мой пристальный взгляд, удивлённо спросил: — Я сделал что-то не так?

— Нет, — ответил я ему.

— Фух, Ты меня успокоил, — с деланным облегчением вздохнул он. — С этими цивилизованными людьми приходится быть таким осторожным в деловых отношениях.

— Хурта!

— Чего? — с невинным видом отозвался алар.

— Ничего!

— Если мне не изменяет память, Ты сказал мне, практически вынудил меня поверить, что нет нужды возражать людям, предлагающим мне ссуды или делающим подарки, — напомнил он.

— Это верно, — признал я.

— Я же не виноват, что совершенно незнакомый человек, почувствовав ко мне внезапную симпатию, мгновенно решает сделать мне прекрасный подарок, — заявил этот нахал.

— Конечно, нет, — сказал я.

— Ну, вот видишь!

— С этого момента, сначала Ты будешь спрашивать у меня, — предупредил я.

— Конечно, мой дорогой приятель, — пообещал Хурта.

— Благодаря Тебе, я теперь почти нищий, — проворчал я.

— Не беспокойся, — улыбнулся он. — Половина того, что есть у меня — твоя!

— Если не ошибаюсь, это составляет приблизительно семь медных тарсков, — заметил я.

— Точно, — подтвердил Хурта.

— Поесть чего-нибудь осталось? — раздражённо поинтересовался я.

— Боюсь, не очень много, — сообщил Хурта.

— Пага есть? — спросил я.

— Ага, — сказал он, встряхнув бутыль, и собираясь к ней приложиться.

— Дай сюда!

— Ну, и когда мы наконец продолжим наш путь, Ты, ленивый слин, — проворчала Боадиссия, рассевшаяся фургонном ящике. — Я уже подумала, что Ты никогда не появишься!

— Пожалуйста, — простонал Минкон. — Моя голова.

— Это ещё нормально после вчерашнего! — съязвила Боадиссия.

— Ты как себя чувствуешь? — поинтересовался я у Минкона.

— Трезв, как стекло, — заплетающимся языком заявил Минкон. — По крайней мере, я вижу, что дорога одна.

— Ты отлично справился, — поздравил меня Хурта. — Я даже не знал, что выходцы из городов могут так пить.

— Мы можем делать много замечательных вещей, — заверил его я, — когда должным образом мотивированы.

Если держать глаза, закрытыми, то их не так режет яркий свет от солнца и блики от камней дороги. А ещё можно держаться за край кузова фургона одной рукой. Правда, так недолго и ногой в выбоину попасть.

Хурта вдруг растянулся прямо у борта фургона.

— Ты в порядке? — забеспокоился я.

— Конечно, — донёсся до меня его хриплый голос.

— Вы — все монстры, и ленивые слины, — ругалась Боадиссия сверху. — Я уверена, что теперь, нам никогда не догнать остальных, разве что только после наступления темноты!

— Это уже мои проблемы, — отчаянно моргая, покачал головой Минкон.

— А не пора ли проявить к ним своё драгоценное внимание? — ядовито полюбопытствовала Боадиссия.

— О, пожалуйста, тише — хватаясь за голову, взмолился Минкон.

— А вот интересно было бы посмотреть, что скажет о таком небрежном отношении к графику движения, о таких недобросовестных задержках и пренебрежении своими обязанностями, офицер, отвечающий за снабжение, когда ему об этом доложат, — сказала она. — Ты, правда, думаешь, что Тебе платят за твою неторопливость? У Тебя, между прочим, провизия, которую надо доставить вовремя!

— Пожалуйста, — простонал сморщившийся Минкон. — Пожалуйста, не кричи!

Боадиссия доставала нас с самого утра. Она даже не дала нам толком проспаться, начав доставать нас ещё на рассвете, когда остальные извозчики только сели завтракать, а позже она повторила свои безуспешные попытки, когда в лагере начали запрягать тарларионов. Нам удалось подняться только когда обоз начал покидать лагерь.

— Мы же остались одни на дороге, — причитала Боадиссия. — Вы лишили нас возможности безопасно ехать вместе с другими. Мы подвергаем себя неоправданному риску! Почему Вы не послушали меня? Что, если мы теперь встретим разбойников?

Я очень надеялся, что этого не случится, поскольку никак не мог найти свой меч. Ах да, вот он, где и должен быть, в своих ножнах, на левом бедре. Единственная проблема, как поймать эфес, чтобы вытащить его на свет божий.

— Вам-то хорошо, Вас разбойники могут только убить, — заявила Боадиссия, — но я — свободная женщина! У меня-то поводов бояться их гораздо больше! Они же могут надеть на меня ошейник, и сделать рабыней. Такой же, как те шлюхи сзади! Вы только подумайте, каково бы мне было!? Вы никогда обо мне не думаете!

Как раз об этом я думал часто. К этому моменту я всё-таки смог твёрдо встать на ноги, стараясь не обращать внимания не боль в гудящей голове. Это было бы интересно. Но было ли это правильно? Кстати, если память мне не изменяет, в кодексах воинов не было ничего, что явно требовало бы оказать сопротивление разбойникам, хотя, возможно, это предполагалось. Этот интересный вопрос, вероятно, требовал разъяснения высшим советом. Если разбойник своим мечом снесёт мне голову, размышлял я, то это избавит меня от этой ужасной головной боли. Безусловно, средство это действенное, жаль только использовать его можно лишь один раз. Это, конечно довод против этого. Всё-таки, это не правда, что мы никогда не думали о Боадиссии. Мы часто о ней думали. Фактически, я ней и теперь думал.