Владимир Кучук - Навь Остров. Территория забытых богов (СИ)

Мужики шли словно водолазы — плавно переставляя ноги, оглядывая все вокруг широко открытыми глазами, в которых явно читался страх. И чем дальше они углублялись в странную пелену, тем больше хотелось как можно скорее вернуться в лес, который в этот момент казался более безопасным.

Но вот сопротивление тумана стало заметно ослабевать, впереди стали различимы стволы деревьев, под ногами опять зашуршала трава.

— Ну и ну, мужики! — Оглядываясь назад, сказал егерь. — Ощущение — не из приятных. Подобное я испытывал в Афгане, когда выходил на боевые задания. Чем дальше, тем страшнее. Со временем привыкаешь, но страх полностью не проходил до самого дембеля.

— Все правильно, Федь. — Василенко стоял в метрах пяти от «вынырнувших» из странного тумана искателей. — Сюда слабые духом вряд ли прошли бы. А вы — молодцы! Попрошу вас подойти, ребята. Посмотрите!

Открывшееся взору мужиков, подошедших к тому месту, куда пригласил их Григорий Семенович, повергло их в шок не менее, чем все то, что приключилось с ними за последние несколько дней.

Они стояли на возвышенности, у подножия которой раскинулась удивительной красоты долина. На залитом утренним солнцем пространстве сияло голубизной большое озеро, занимавшее больше половины доступной обзору территории, окруженное густым камышом и зарослями кустарника. Ветер, для которого простора было достаточно, что бы разгуляться, гнал по поверхности гребни волн, увенчанных белыми барашками, в левую сторону озера, которая была отделена полосой камыша от густого леса. К правой стороне примыкало поле, а за ним, словно клетки на шахматной доске, рассыпались квадратики огородов, большинство из которых, заросших высоким однообразным сорняком, выглядели заброшенными. Только за теми грядками, которые вплотную примыкали к постройкам начинавшейся за огородами деревни, и отличались друг от дружки разноцветными орнаментами, похоже, кто-то ухаживал.

Деревенские домики, выглядевшие с высоты холма, словно игрушечные, утопали в садах, показывая над деревьями только верхи крыш, крытых дранкой, или материалом попроще — камышом, которого в долине было предостаточно. Из печных труб некоторых домов вился сизый дымок. Его тут же подхватывал вездесущий ветер и уносил в туже сторону, в какую катил волны по озеру.

Поле между деревней и озером пересекали две дороги, или широкие тропы, одна из которых вела от селения к озеру, а другая уходила на задний план раскинувшегося перед искателями пейзажа — в противоположную от наблюдателей сторону, где виднелась большая ветряная мельница.

Между озером и подножием холма, с которого путешественники любовались местными пейзажами, расположилась березовая рощица, протянувшаяся, от самого поля, по всему ближнему к возвышенности берегу. Ближе к мельнице она сменялась густыми ивовыми зарослями.

Но насколько открывшаяся картина была великолепной, настолько во всю эту красоту не вписывалась тишина, царившая над долиной. Не было привычного и совершенно естественного для любой деревни звукового фона, состоящего из лая собак, крика домашней птицы, блеяния и мычания скота. На это сразу обратил внимание Федор, всю жизнь проживший в селе:

— Что-то слишком уж тихо в этом раю. Если бы не дым из дымоходов, решил бы, что все тут вымерли.

— Ну, вымереть — не вымерли, но дело к тому идет, если им не помочь.

— А как мы им можем помочь, Семеныч?

— Пока не знаю. — Ответил Лехе Василенко, тяжело вздохнув. — Но надеюсь, что вместе мы найдем выход. Я, все-таки, уверен, что не зря вам сюда разрешили прийти.

— Послушай, Гриша, что ты заладил — «впустили, разрешили»?! Кто они такие?! Кто может впустить кого-либо сюда, или не впустить?! В конце концов, на каком основании, и, главное — каким образом?!

— Вот же неугомонный какой! — Воскликнул Григорий Семенович, хохотнув. — Бубнов, дорогой, ну давай на эту тему конкретно поговорим тогда, когда я сам все до конца пойму! Ладно?! А сейчас нам нужно идти. Попрошу всех быть предельно осторожными. Насколько все тут может быть интересным, настолько же и опасным. Давненько я не был в долине. По пустующим, заброшенным огородам, по отсутствию рыбацких лодок на озере, скота на поле, по безлюдным улицам деревни, можно сделать вывод, что тут произошли большие изменения, и, к сожалению, совсем не в лучшую сторону.

Василенко снял с плеча свою «вертикалку», переломил, проверил патроны.

— Ты тоже держи наготове свою «сайгу», Федька. — Сказал он многозначительным тоном. — И, знаешь что?... поглядывай за нашими тылами.

В долину спускались по узкой тропке, изрядно заросшей травой, но, все же, достаточно заметной в густых зарослях холма. У самой рощи тропка расширилась до размеров грунтовой дороги, тоже выглядевшей достаточно запущенной. Пройдя сквозь тоннель из белых стволов и зеленых крон, искатели вышли в поле, сплошь укрытое высокой шелковистой травой, и по дороге, еле заметной в зеленом ковре, направились к ближайшим огородам.

— Гришаня! — Окликнул егерь Василенко, шагающего впереди всей команды. — Ты говорил, что тут не впервые, так?

— Говорил.

— Так, может, ты уже встречался с этими птичками?!

— С какими еще птичками, Федя?

Семеныч остановился. За ним остановились и все остальные.

— А вон те, что летят к нам со стороны озера?! Уж больно странные они, и большие!

Федор протянул отставному капитану бинокль.

— Нет, не видел я ничего подобного раньше. Да и не птицы это, скажу я вам, а.... Ну-ка, мужички, прибавим ходу! Быстрее, быстрее! К ближайшему дому! Федька, мы сзади, прикрываем!

— Да что это такое, можешь сказать?! — Егерь двигался, чуть ли не вперед спиной, беря наизготовку карабин.

— Не знаю я! Но уверен, что встреча с ними ничего хорошего не сулит!

Крылатые существа значительно приблизились к искателям, и стало видно уже даже невооруженным взглядом, что это действительно были не птицы, а огромные уродливые твари, с размахом крыльев от четырех, до шести метров. До слуха искателей донеслись крики, которые издавали чудовища. Они походили на крики чаек, но более резкие, с нотками ярости, ожесточения.

— Прямо динозавры какие-то! — Заметил Матвей, оглянувшись на бегу. — Драконы! Не хватало еще пламени из пастей!

— Беги, пацан! — Рявкнул на него Василенко. — Ворон потом считать будешь!

До укрытия оставалось совсем ничего — какая ни будь пара сотен метров, но высокие заросли бурьяна и травы сильно затрудняли бег, поэтому стало понятно, что от тварей друзьям не убежать.

— Федька, стой! — Григорий Семенович остановился, развернувшись в сторону преследователей, и вскинул ружье. — Может, получится отогнать их! А вы бегите! Бегите!!!

Егерь, остановившись, сбросил с плеч рюкзак, и, последовав примеру отставного капитана, навел свой карабин на приближающихся крылатых чудовищ. Профессор тоже избавился от своей внушительной ноши, и тут же стал лихорадочно копаться в боковых карманах, даже не думая выполнять команду Василенко. Алексей с Матвеем, осмотревшись вокруг, невдалеке обнаружили остатки заборчика, которым, вероятнее всего, был когда-то огорожен давно заброшенный огородик.