Александр Федоров - Белая Башня (Хроники Паэтты)

– И в чём заключается ваш план, мессир? – спросила лирра.

– Прошу прощения, дорогая, но я предлагаю вывезти вас из города в гробу… – смущённо ответил Каладиус.

– В гробу? – изумлённо вскричал Кол, тогда как Мэйлинн просто застыла, раскрыв рот.

– Именно так, – ответил маг. – И не просто в гробу, а в гробу заколоченном. Мы скажем, что там кто-то, кто умер от синивицы, и мы хотим похоронить его в родной деревне недалеко от города. Сомневаюсь, что кто-то из стражников потребует вскрывать гроб.

– Это, конечно, весьма оригинальное решение, – недовольно протянул Кол. – Однако, мне кажется…

– Я согласна! – перебила его Мэйлинн. – Мессир прав, это весьма удачный способ! Только вот нам понадобится гроб…

– Это не проблема, – ответил Каладиус. – Я думаю, что вы можете обратиться за помощью к вашему приятелю Бабушу. У него наверняка есть знакомые гробовщики.

– Это точно, – нехотя кивнул Кол. Идея заколотить в гроб Мэйлинн ему по-прежнему активно не нравилась. – Кроме того, я только что вспомнил, что у нас ведь было ещё одно дело в Лоннэе, о котором мы совершенно позабыли из-за всех этих событий.

– Что за дело? – нахмурился, пытаясь припомнить, маг.

– Помните, мы говорили о воротнике, который должен скрыть знаки Наэлирро на шее Мэйлинн?

– А ведь точно! – воскликнула лирра. – Я и забыла совсем. Ну я думаю, что среди знакомых мэтра Бабуша сыщется и ткачиха.

– Вот и славно, – подытожил Каладиус. – Значит, на сегодняшний день у нас есть занятия. Кстати, я подумал, что неплохо было бы заказать гроб побольше – тогда там же мы смогли бы спрятать и векселя.

– Отличная идея, мессир! Действительно, простолюдины с кипами банковских бумаг могли бы показаться слегка подозрительными, – одобрил Кол.

– Я хотела бы поговорить о мэтре Бабуше, – смущаясь, начала Мэйлинн.

– Вы хотите просить разрешения взять его с собой?

– Да, мессир. Его и двух сироток. Только до Найра. А там, я надеюсь, вы поможете приобрести для них небольшой домик. Я понимаю, что это – наглость с моей стороны…

– Ну что вы, милая, – расплылся в добродушной улыбке маг. – Для меня это не составит никакого труда. С нашими средствами мы вполне можем без особенного ущерба потратить небольшую часть денег на дом. На задаток хватит, а уж остальную сумму всегда можно будет привезти из моего дворца. А вы говорили об этом с трактирщиком?

– Нет ещё. Но, надеюсь, он не станет возражать.

– Что ж, тогда идите к мэтру Бабушу, договаривайтесь обо всём, а после сообщите мне.

– Спасибо, мессир! Бин, Кол, идёте со мной?

– Я, пожалуй, останусь, – ответил Кол. – Хочется последний денёк побездельничать.

– А я с тобой! – немедленно вызвался Бин.

– Отлично, пойдём!

В этот момент раздался стук в дверь. Каладиус жестом приказал всем оставаться на местах. К двери подошёл слуга.

– Кто? – с ужасным акцентом произнёс он.

– Палаш, – прозвучало из-за двери.

По кивку мага слуга немедленно распахнул дверь. На пороге стоял Палаш:

– Я с вами, мессир, – улыбнувшись, проговорил он.

– Вот и славно! Мудрое решение. Да не стойте, заходите! А что же заставило вас так скоро принять решение? Признаться, у меня были сомнения, что вы решитесь.

– У меня тоже были сомнения, но их развеял один не в меру ретивый полковник, который сейчас разбирает наши баррикады. По его тону я понял, что он уже воспылал ко мне чересчур нежными чувствами. Я решил не ждать, пока он велит арестовать меня за мятеж против его величества.

– И правильно! Что ж, друзья мои, похоже, что нам потребуются два гроба.

Глядя на комично вытянувшееся лицо Палаша, друзья рассмеялись, а затем объяснили ему смысл столь странной фразы. Палаш был просто в восторге, поскольку всю дорогу сюда он тщетно ломал голову над тем, как бы ему незаметно покинуть город. А, как оказалось, всего и нужно-то, что два гроба, старая телега, да какая-нибудь кляча, чтобы это всё дотащить.

Мэйлинн и Бин ушли к мэтру Бабушу. Оставшиеся же решили провести несколько весёлых часов за игрой в карты.

***

К огорчению Мэйлинн Бабуш категорически отказался уезжать.

– Я, конечно, помогу и с гробами, и с портнихой, и телегу с лошадью достану. Но уехать не могу. Этот дом принадлежал ещё моему отцу, а основал гостиницу мой дед. Сюда столько вложено заботы, столько пота пролито, что мои предки не подадут мне руки на Белом Пути, если я брошу всё это. Да и не хочу я никуда уезжать. Пройдёт какое-то время, и Лоннэй станет прежним тихим и спокойным городом. Я подожду. А вот детишек забирайте, если они согласны, – старому трактирщику тяжело дались эти слова, поскольку он всей душой прикипел к сироткам.

– Я останусь с дедушкой! – решительно проговорила Шайла, которая, как обычно, сидела в обнимку с Мэйлинн. – Я его не оставлю. Кто же по хозяйству-то ему поможет?

Из глаз трактирщика брызнули слёзы, которые он попытался скрыть, отвернувшись и начав перебирать какие-то безделушки. Мэйлинн тоже глотала слёзы: до сих пор она убеждала себя, что и мэтр Бабуш, и дети отправятся с ними хотя бы до Найра. Она чувствовала, как предстоящее расставание раздирает ей душу. Глаза Шайлы оставались сухими, хотя она и очень страдала от предстоящего расставания. Она, не отрываясь, глядела на Бина, но тот был поглощён вознёй с Астуром, пытаясь этим заглушить душевные терзания.

– Вы побудете ещё с нами? – глухим голосом спросила Шайла.

– Мы будем с вами до самого вечера, дорогая! – обняла девочку лирра. – Чем бы ты хотела заняться сегодня?

– Расскажите мне как можно больше о том, как вы жили в детстве, – попросила Шайла. – О своих семьях, о своих друзьях, о том, где вы жили. Я хочу больше узнать о школе лирр и о Латионе.

– Хорошо, – чуть подумав, согласилась Мэйлинн. – Поговорим об этом.

Мэтр Бабуш тем временем примерно на час исчез из дома, чтобы, вернувшись, сообщить о том, что он нашёл и гробы, и телегу, и даже лошадь. Также он принёс кусок тонкой эластичной материи, цветом довольно близко похожим на цвет кожи.

Мэйлинн взялась за шитьё. На удивление оказалось, что и эту премудрость воспитанницы Наэлирро осваивали в должном объёме. За шитьём плавно текла беседа. До самой поздней темноты то Мэйлинн, то Бин рассказывали какие-то истории из своего прошлого. Шайла с одинаковым вниманием слушала как истории об обучении Мэйлинн в Наэлирро, так и истории о семье Бина, о его мальчишеских проделках на улицах Нового города. Мэтр Бабуш, который с возвращением королевской армии перестал быть старостой квартала, всё это время находился рядом, то слушая рассказы, то хлопоча по дому.

Лишь когда стало уже совсем поздно, Бин и Мэйлинн вынуждены были проститься со стариком и двумя детьми, ставшими им почти родными. Было пролито неимоверное количество слёз, были произнесены все возможные клятвы, начиная от обещаний никогда не забывать, заканчивая заверениями в будущих встречах. Никто не мог решиться первым прервать эти прощания, поэтому они затянулись на продолжительное время. Наконец Мэйлинн, собравшись с последними силами, напоследок поцеловав всех троих в щеку, решительно направилась прочь от гостиницы. Бин, также расцеловавшись, бросился ей вдогонку. Он взял лирру под руку, и они быстрым шагом пошли к дому Каладиуса, ни разу не обернувшись. Ночь скрывала крупные слёзы, которые текли по их щекам.