Галина Гончарова - Тайяна. Раскрыть крылья

– Нам не за то плочено. Пришить, изуродовать – и дымком. Понял? Полезешь бабу щупать – закричит, все дело провалишь.

Мужчины скользнули в дверь – и стена вновь сомкнулась. Тайяна стояла неподвижно секунд десять. В душе девушки ожесточенно боролись совесть и трусость.

Не лезь, ну какое тебе дело?

Просто пройти мимо, когда эти твари будут убивать человека?

Может, этот человек и заслужил? И у него… у нее есть охрана?

Тогда я и не полезу. А если нет? Я не могу никого так бросить, это слишком по-человечески…

Можешь сдохнуть вместе с ней, кем бы ни была эта «она».

Я не полезу в рукопашную. И у меня есть Ааша… Да и до утра надо где-то переждать…

Последний аргумент оказался решающим. Тайяна подошла к забору.

Камень, камень, а вот там, где прошли эти двое, – калитка. Просто она сделана из дерева, а покрашена под камень. Хорошо так сделана, не зная – не найдешь, где нажимать, где что… а она найдет?

Смешной вопрос.

– Ааша…

Волчий нос уверенно ткнулся туда, куда нажимали люди. Запах-то остался.

Калитка даже не скрипнула, когда Тайяна повернула ее и шагнула внутрь. Ааша метнулась темной тенью.

Парк.

Небольшой, но ухоженный. Несколько деревьев, в тени которых так приятно посидеть, цветники, розарий – даже сейчас Тайяна чувствовала сладкий запах розовых цветов. В Лесу они тоже росли – всего в одном месте и после долгих уговоров. Климат неподходящий…

А куда теперь?

Но растерялась Тайяна. А Аашу нос уверенно вел в лабиринте запахов. Хозяйке нужны чужаки?

Они ушли во-он туда, за ними до сих пор шлейфом тянется запах – и пройти по нему для волчицы несложно.

Но где же охрана? Где собаки?

Тайяна недоумевала, а ноги несли ее вслед за волчицей, к дому из белого камня. В Интаре старались из него и строить. Красиво…

Даже в темноте красиво.

Двое злоумышленников повозились с черным ходом – и дверь приоткрылась. Тайяна напряглась. Последовать за ними?

А если ее сочтут врагом? В Лесу, между прочим, за вторжение в чужое жилище можно было и неприятностей схлопотать.

Но у Ааши сомнений не было.

Волчица тенью метнулась в дверь, девушке осталось только последовать за ней. В доме было тихо и спокойно, но это была не пустая тишина, когда никого нет, а комнаты покрываются пылью. Это была тишина одушевленная, дышащая, когда внутри есть люди и их сердца бьются в одном ритме с сердцем дома.

Хорошо, что зрение нархи-ро острее людского. Тайяна неплохо видела в темноте. Там, где для людей стоял мрак, для нее все было серо-черным. Силуэты, границы – размыто, но достаточно, чтобы не наткнуться на мебель или различить движение человека.

Мужчины поднимались на второй этаж. Блеснули ножи – и Тайяна решилась. Ну явно же они не рыбу резать идут.

– Бросьте оружие – и останетесь живы!

Голос ее прозвучал неожиданно громко в тишине дома. Рука уверенно легла на метательный нож. Один уже достала, вытащить второй – секунда. Надо бы научиться метать их двумя руками…

Один из мужчин резко развернулся на голос – и в девушку полетело что-то острое.

Промазал, естественно. Тайяна уже ушла с этого места. Ушла и Ааша…

Кто не мог спустить нападения на свою хозяйку, так это волчица. А справиться на лестнице, в темноте с волком? Да еще с таким, который твердо намерен убить?

Ааша в два прыжка взлетела по лестнице. Острые волчьи зубы сомкнулись на ноге одного из бандитов, рванули, что есть силы, заставляя потерять равновесие, сорвали в падение…

Мужчина с криком полетел вниз, где его и приняла Тайяна. Подхватила столик, стоящий рядом, ударила что есть силы…

Мужчина замер, оглушенный.

Второй попытался ударить, но волчица металась черной тенью. Поди попади…

Блеснули клыки и сомкнулись на руке с ножом.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Волчьи зубы не режут, нет. Они рвут, оставляя достаточно грубые раны. Клыки прокалывают, а вот сама манера волка рвать плоть…

Кость только хрустнула в пасти.

С криком мужчина полетел вниз по лестнице.

Столик пригодился вторично.

– Что тут происходит?!

На лестницу выбежала женщина. Тайяна вздохнула. Вот теперь начинается все самое сложное.

– Ааша, ко мне!

Волчица послушно спустилась вниз. А то еще кинется…

– Простите мою наглость, уважаемая, но не могли бы вы зажечь свечу – и если в доме есть мужчины, послать за ними? В вашем доме могло совершиться преступление…

– Мужчин в доме нет. В сторожке охранник…

– Может быть, вы сходите за ним? Эти двое оглушены… или проще позвать стражу?

– Кто вы и что вы делаете в моем доме?

– Может, мы поговорим об этом чуть позднее? Если эти двое очнутся, вряд ли я их удержу, – разозлилась Тайяна.

Женщина охнула.

– Сейчас я вернусь. Ждите.

И верно, шаги послышались буквально через пару минут. В руке у женщины горела масляная лампа. Дорогая, из стекла и золота. В другой руке был кинжал. Правда, дрожал он так, что Тайяна только фыркнула про себя. В противника бы женщина попала, только если его связать.

Она медленно спустилась, ахнула при виде оглушенных людей, над которыми бдила Тайяна и грозно порыкивала Ааша, выронила кинжал…

– Сейчас я позову стражу.

И метнулась к выходу. Только босые подошвы зашлепали.

Охранник появился через пять минут. И тут же принялся увязывать негодяев.

Вовремя. Еще минут десять – и Тайяне пришлось бы добавлять им спокойствия тем же столиком, а это не всегда хорошо. Есть возможность перестараться и выбить из человека дух.

Сама женщина появилась чуть позднее, но зато со стражниками. Которыми и взялась командовать.

– Эти двое проникли в мой дом. Молодой человек остановил их…

Старший стражник – всего их было трое, двое молодых и один постарше, видимо, главный в тройке, нехорошо прищурился. В окна проникали первые утренние лучи, так что Тайяна уже различала и мимику людей.

– А молодой человек тут откуда взялся?

– Мимо проходил, – огрызнулась Тайяна. Потом подумала, сняла перчатки и вытянула руки вперед. Нархи-ро обычно опознают по глазам и рукам, но для глаз здесь не то освещение, – я с корабля, иду по улице, смотрю, впереди меня эти двое, сговариваются, как кого-то убивать будут.

Женщина ахнула и прижала руку к горлу.

– Один – кажется, этот – просил сначала побаловаться с женщиной, а потом убивать. Второй говорил, что им не за то плачено. Убить, изуродовать – и уйти. Я и… не знаю, как у людей, а у нас, в Лесу, так не принято. Если не остановить их – мне потом век в Лес не вернуться.

– А в дом они как вошли?

– Могу показать. Там, в заборе, есть калитка. Нажмешь на кирпич – и дверь как поворачивается. Они вошли, я за ними…

– Они и не заметили?

– Калитка закрылась, потом опять открывать пришлось.