Сим Никин - Ворон. Дилогия (СИ)

И вот сейчас Тамара увидела, что прямо на тротуаре у крыльца офиса стоит ПАЗик, в который грузились омоновцы в натянутых на лица масках.

— Вот не нравился же мне этот Карасев, — пробормотала она, наблюдая за происходящим.

— Да не волнуйся ты раньше времени, Томик, — положил ей на коленку руку Холера. — Я сейчас пойду и все узнаю…

— Сидеть! — властно приказала она мужу. — Фиг знает, что там за дела творятся. Хочешь, чтобы тебя мордой об асфальт повозили? Пусть сперва эти архаровцы уедут.

— А ты позвони Карасеву.

— Пока воздержусь. Неизвестно что там за дела. Вдруг его уже упаковали и конфисковали мобильник. Засвечусь со своим номером, потом доказывай, что просто мимо проходила.

Наконец-то милицейский автобус, окончательно раздавив кусты и поломав молоденькую березку, съехал на проезжую часть и, рыча и стреляя выхлопной трубой, умчался проч.

Супруги вышли из машины и изображая праздно прогуливающихся прошли мимо крыльца. Как раз в этот момент дверь открылась, и на крыльцо вышел Карасев. Скинув пиджак, он приподнял его левой рукой и начал отряхивать от пыли, хлопая правой ладошкой.

— Здравствуйте, Александр, — окликнула она. — Что здесь произошло?

— А? — Карасев оторвал взгляд от пиджака. — А-а, Тамара. Даже и не знаю, что вам сказать. Посмотрите сами.

— Это мой муж Валерий, — представила супруга Герла, когда они поднялись на крыльцо.

— Александр, — протянул руку Карасев.

Однако жест остался без ответа. Холера вперил взгляд в находящегося перед ним мужчину и будто бы впал в ступор. Немного подержав руку перед супругом Тамары, Карасев отвел ее в сторону дверей в приглашающем жесте. Про себя он отметил, что такое недружелюбное расположение к нему со стороны этого лошары вызвано, скорее всего, хронической ревностью, возможно вполне обоснованной.

Ты чо? — толкнула супруга в бок локтем удивленная его поведением Герла и прошла в помещение. Следующее ее восклицание было: — Ё-о-о…

Поперек комнаты стоял распоротый и выпотрошенный кожаный диван. У стен валялись опрокинутые стулья с так же вспоротыми сиденьями. Пол покрывали какие-то бумаги, выпотрошенный из мебели синтепон, разбитые гипсовые панели от развороченного подвесного потолка. У офисного стола над развороченным блоком компьютера горько плакала женщина, размазывая по щекам тушь. В дверном проеме, ведущем в соседнее помещение, стоял интеллигентного вида парнишка и безучастно взирал на творившийся вокруг бардак.

— Что здесь все-таки произошло? — повторила свой первоначальный вопрос Тамара.

— Искали наркотики, — вместо Карасева пояснил парнишка.

— Наркотики? — женщина удивленно посмотрела на парня и перевела взгляд на Александра, предпочитая разговаривать с более взрослым товарищем. — Нашли?

— Да какие наркотики, Тамара? — отмахнулся тот. — Ясно же, что это своеобразный привет от конкурентов. Надо же, как оперативно действуют ребята. Мы ведь еще даже и не начинали свою деятельность в Осколе.

— Что же будет, когда вы эту деятельность начнете, — еще раз обвела взглядом разгромленное помещение Тамара. — Но если они ничего не нашли, то почему бы вам не предъявить требование о возмещении ущерба?

— А-ани сказали, — продолжая хныкать, заговорила женщина, — что если у нас вдруг появятся к ним какие-нибудь претензии, то они приедут снова, поищут более вдумчиво и обязательно что-нибудь найдут.

— М-да… — покачала головой Герла. — Извините, Александр, я до сих пор не интересовалась, но все же, в какой сфере бизнеса, так сказать, плавает ваше предприятие?

— К бизнесу мы, уважаемая, не имеем никакого отношения, — вновь встрял в разговор юноша. — Мы являемся филиалом партии «Недра России». А сейчас, если у вас нет к нам никаких серьезных вопросов, извините. Нам, как видите, необходимо заняться наведением порядка.

— Какой наглый молокосос! — вырвалось у Тамары, когда они вернулись в автомобиль. — Надо ж было так бесцеремонно нас выставить. А этот Карасев даже не возразил. Такое ощущение, будто мальчишка у них главный. Валерик, ты чего, как в рот воды набрал?

— Томик, мне кажется, это бандиты.

— Чего? Ты же слышал, это политики. Хотя, говорят, от бандита до политика… А с чего ты это взял-то? И чего ты так смотрел на Карасева?

— Мне показался он знакомым. Но, теперь уже, кажется, что я мог ошибиться, — Валерий прищурил глаза, будто бы что-то вспоминая, и вдруг передернул плечами. Он никогда не рассказывал Тамаре о том страшном дне. И вообще между ними существовало негласное соглашение не интересоваться прошлым друг друга, ибо не было в нем ничего приятного. Однако увидев нового знакомого супруги, Холера будто бы вернулся в тот кошмар.

Столько лет прошло, но как, оказывается, свежи воспоминания… Как невыносимо охватившее чувство крайнего унижения…

— Але, бизнесмен, ты чо, в натуре, нам по ушам ездишь? Нет лавэ, говоришь? Кинули тебя, говоришь? А мы разве виноваты, что ты такой лошара?

— Так! Вы меня для чего сюда привезли? — подала возмущенный голос сидящая за столом холеная блондинка в норковой шубе. — Либо оформляем документы, либо доставьте меня обратно в офис.

— Ровно пять минут, госпожа нотариус, — заверил ее коренастый коротышка в спортивном костюме и тут же нанес сильный удар в живот хозяину квартиры.

Валерий согнулся, но упасть ему не дал напарник коротышки, схватив за шкирку и положив животом на стол, за которым сидела нотариус. Та недовольно поморщилась и отвела взгляд в сторону.

Почувствовав, что с него снимают штаны, Валерий дернулся, однако от последовавшего удара по почкам снова обмяк.

Кто-то схватил за волосы и задрал его голову. Коротышка сунул в лицо Валере паяльник. Из-за сбитого дыхания не было сил ни сопротивляться, ни даже закричать.

— Не баись, баклан, он пока холодный. Я просто спросить хотел, ты как предпочитаешь, чтобы паяльник в очке нагрелся, или сунуть уже горяченький?

Валерий никогда не был героем, потому подписал документы на квартиру. Следующие несколько месяцев он жил в квартире друга, уехавшего в Москву. Однако тот решил закрепиться в столице насовсем и продал Оскольское жилье. Теперь Валерий ночевал где придется. Да еще и пристрастился к алкоголю. Его, вечно пьяного и дурно пахнущего, стали сторониться бывшие знакомые.

В конце концов, подвалы и теплотрассы стали постоянным местом обитания незадачливого бизнесмена. А единственным важным желанием было забыться в пьяном угаре, приняв дозу дешевого алкоголя.

Не сведи его жизненный путь с Вороном, то наверняка Холера — такое прозвище он получил среди таких же бездомных, опустившихся бродяг — уже давно сгнил бы в безымянной могиле.