Николай Васильев - Прогрессор галантного века (СИ)

Двух человек, копающихся в земле среди рядков мелкой, брюссельской капусты они увидели издалека. Сашка покрутил головой, но других homo sapiens поблизости не обнаружил и остановил коляску напротив копателей. Тут и они завидели приезжих и разогнули спины. Сашка "опознал" в долговязом субъекте Отто, спрыгнул на землю, подошел к "ботаникам", вытащив на лицо выражение "живого интереса", и спросил:

— Это же брюссельская капуста? Та самая, которую описал Карл Линней?

Во внимательно-любопытных глазах Отто мелькнула смешинка:

— Да, это она. Меня Вы, видимо, уже знаете. С кем я имею счастье беседовать?

— Александр Чихачев, инженер из России.

— В России стали "производить" не только академиков, но и инженеров?

— Пока штучно. Извините, что отрываю Вас от наверняка важного дела, но меня послала императрица Елизавета для ознакомления со знаменитым Херренхаузер Гарден.

— Ого! Наши шансы на увеличение финансирования могут увеличиться! Раз знаменитая русская царица послала своего представителя. Или никаких-таких шансов нет? — остро взгянул Отто на непредставительного представителя.

— У нас в России говорят: надежда умирает последней, — с доброжелательной улыбкой сказал Сашка. — Я могу внедрить в Херренхаусе полезное техническое усовершенствование, деньги на которое уже обещаны Вашим братом, канцлером

— Что? Какое именно?

— Да вот канцлер жаловался мне, что зимой нельзя использовать дворцовое здание парка для нужд публики, так как его трудно отапливать. Это так?

— Так. Хотя я не скорблю по этому поводу: от наплыва публики парк всегда страдает.

— Но деньги власти Ганновера готовы выделить немалые. Я же надеюсь обойтись достаточно скромной суммой. Разница может пойти на финансирование Ваших исследований.

— Не может быть. Так не бывает: только что понадобились деньги и мне их уже приносят. Видимо, Бог все-таки есть….

— Вы атеист? Как приятно, наконец, встретить нормального человека! Или Вы пошутили?

— Потише, молодой человек. Вы находитесь в стране, где лютеранские священники имеют пока немалую власть. Только разве в России православие пошатнулось?

— Стоит, но людям с научным складом ума следовать церковным канонам даже непристойно.

— Вы рьяный вольтерьянец! Я, впрочем, тоже — но это между нами. Так как Вы хотите устроить отопление дворца?

— Вы слышали о системах центрального отопления в больших домах?

— Представьте, слышал. В Версале есть трубы с теплой водой, но большого тепла от них, вроде бы нет.

— Нечто подобное, но со своими усовершенствованиями я и предлагаю сделать в Херренхаусе. Гарантирую приятное тепло в самые морозные дни….

Третий вечер, а потом уже дни и вечера в Ляйнешлосс Сашка точно пребывал в роли фаворита, причем именно у экс-королевы — слава богу, что без эротической составляющей этого звания! А что? Екатерина Великая в 66 лет еще эксплуатировала причиндалы Платона Зубова (примерив себя на его место, Сашка содрогнулся). Но София Доротея в этом смысле вела себя безупречно: как бабушка с любимым внуком. Стоило ему открыть рот, как она готова была смеяться или вовсю хохотать. Ну а Сашке что? Похохмить он всегда умел, в том числе с пожилыми добродушными женщинами.

Флюгер удачи окончательно повернулся в его сторону после того, как София Доротея прокатилась в его коляске и убедилась, что он не шут, а просто человек толковый и веселый. В оба уха ей пели, конечно, и Каролина с канцлером. Камберленд кичился, но пока помалкивал, Анна же искренне недоумевала, почему мать тетешкается с этим безродным русачком? Как бы там ни было, Сашка был почти всегда в центре внимания — за исключением пары-тройки часов за карточным столом: тут все заслонял азарт. Впрочем, нет: гранд-дама и здесь его эксплуатировала, избрав в пару. "Он приносит мне счастье", — утверждала она, что было близко к правде: ведь Сашка ей тоже подыгрывал, как прежде Каролине. Благо, что играла она умело, часто "поила" сидящего под ее рукой противника, и Сашке тоже удавалось либо заканчивать игру, либо сбрасывать максимум очков. В итоге его сальдо-бульдо колебалось около нуля.

В оркестре французского театра оказался эрудированный капельдинер, который ответил утвердительно на вопрос Алекса Чихачева о том, знает ли он произведения итальянского композитора Антонио Вивальди. Вернее, сами произведения он не слышал и партитуры не имеет, но знает, что Иоганн Бах многие свои пьесы написал в стиле Вивальди. А вот у него в Венеции есть знакомый музыкант, который сможет, наверно, разыскать партитуры этого сочинителя…. Написать ему письмо? Отчего нет? Если приложить вексель, партитуры придут с гарантией и быстрее….

Пока же Алексу и принцессам приходилось танцевать под музыку Баха, а также Люлли, Рамо, Генделя…. Вроде бы мелодично, но Сашку как-то не цепляло. Увы, Моцарту, Гайдну, Бетховену, Россини (не говоря уже о Чайковском, Шопене и проч.) еще предстояло родиться, а "палить" их произведения Сашке не хотелось. Он опять пошел проторенным путем и стал приучать дам к своим пикантным пируэтам…. потом пируэтам вальсовым…. наконец, к полноценным вальсам. Соответственно, обучил играть вальсы и оркестр. Капельдинер блестел глазами и тряс головой, музыканты блаженно улыбались, а хореограф срочно стал сочинять балет на основе вальсовых движений. В итоге, когда из Италии приехали драгоценные партитуры 30(!) произведений Вивальди, Сашке стоило большого труда заставить оркестр разучить хотя бы "Времена года" — так не хотелось музыкантам отрываться от исполнения вальсов.

Прощание Софии Доротеи с Ганновером произошло спустя два месяца, после рождества (хотя собиралась она погостить не больше месяца), и завершилось представлением нового балета "Волны Везера" (сшитого на живую нитку), — причем спектакль был показан большому числу горожан в обширном зале Херренхауза, оборудованном батареями центрального отопления конструкции все того же Алекса Чихачева. После спектакля были, естественно, танцы, в которых опять часто блистал Чихачев, крутивший в вальсах всех желающих дам — в первую очередь, конечно, титулованных.

Перед отъездом София Доротея попыталась зазвать Алекса в себе, во дворец Монбижу — мол, мне тоже необходимы такие батареи. Сашка тотчас послал за мастеровитым немцем, который, в основном, все изготовил и установил, и рекомендовал его экс-королеве. Та чуть поморщилась и пообещала пригласить мастера — "когда я отдышусь". Более раннее прямое приглашение Сашка отклонил на том основании, что находится на службе у императрицы и не волен жить по своим устремлениям.

Когда град-дама все-таки уехала, Сашка вздохнул облегченно: оба уха в эти месяцы он держал востро, сомневаясь в искренности добродушия величавой аристократки. Единственное место, где он отдыхал душой, была кухня госпожи Гертруды: тут все было без обмана. Он с удовольствием рассказывал им о том, чему был свидетелем в течение дня, а они не только слушали, но и подсказывали иногда, как ему следовало поступить. Отмяк в этом кругу даже Егор: он; оказывается, тоже мог посмеяться и сам иногда шутил, но в специфическом, почти английском стиле. Поглядывал он и на Гертруду, но она держала себя с ним строго — не по-свойски, как с Алексом.