Николай Васильев - Прогрессор галантного века (СИ)

— Тогда и я поеду с тобой! — решила взрослая дева. — Франц, сними меня.

— "Вот обрадовала…. - вяло возмутился про себя владелец коляски, успевший выставить подруге Софии оценку "4". — Меня, значит, спросить западло?" Но, конечно, подал руку и помог самозванке устроиться рядом с "гурией". Сам же опять переместился на откидной стульчик. Петер тронул лошадей, и коляска плавно покатилась по дороге.

— Так кто Вы такой, сударь? — спросила в лоб бесцеремонная София.

— Позвольте рекомендовать себя, — в стиле Борисова-Голохвастова вздернул подбородок Сашка и ударил рукой по груди. — Алекс Чихачев, инженер ее величества императрицы Елизаветы Петровны! Сейчас нахожусь в командировке с целью изучения опыта "ди дойче национ" в сфере техники и быта для перенимания его на просторах России!

Слегка ошарашенная София всмотрелась в черты странного молодого человека и спросила опять:

— Вы Possenrеiser (фигляр)? Для чего?

— Для веселья, сударыня. В пути очень ценное качество. Правда, нам ехать с Вами вместе недалеко….

— А звание "инженер" Вы придумали для большего веселья?

— Когда я доставлю Вас в тот сказочный замок на горе, то вмиг обегу его снаружи и внутри и что-нибудь обязательно предложу для большего удобства Вашей жизни в нем.

— Замок Шлосс? Он красив, но для современной жизни мало приспособлен. К тому же он вовсе не наш. Мы едем в Люстгартенпалас, который построен недавно, во французском стиле. А вот отец, брат и дядюшки, в самом деле, направились в замок, где вместе с его хозяевами будут в стиле старонемецком жарить, коптить и тушить добытых медведей….

— А что Вы сказали про императрицу Елизавету? — вмешалась вторая дама. — Вы ее посланник?

— Условно говоря. Но на моей подорожной стоит ее подпись и пока все границы я с ее помощью пересекал без проблем.

— А что Вы говорили о каких-то арабских сказках? — вернула себе инициативу София.

— Как, сударыня, Вы не в курсе новинок французского книгопечатания? Книга Галлана "Тысяча и одна ночь" уже не раз переиздавалась во Франции. Даже у нас в России она была недавно переведена на русский — так что самые грамотные дворяне и некоторые дворянки смогли насладиться сотнями сказок, полными восточной экзотики. (Выдав эту галиматью, Сашка не в первый раз поздравил себя с верным выбором ВУЗа, в котором приходилось изучать много-много сведений о культурных достижениях прошлых веков).

— Нет, в Брауншвейге, да и в Берлине ничего об этой книге не говорят. У Вас она с собой?

— Увы и ах, сударыня, книга осталась в моем подмосковном поместье, на подоконнике. Я очень скорблю в связи с этим.

— Опять фиглярничаете? Немедленно прекратить: перед Вами отпрыски дома Брауншвейг, который некогда оспаривал у Барбароссы звание императора Священной Римской империи! — выдала вторая дама, но чуть улыбнулась.

— Простите, Ваши сиятельства! "Твой язык — твой враг" — так говаривали мне батюшка и матушка еще в детстве. Потом в отрочестве, а потом в юности. Простите, умолкаю.

— Умолкать не надо, Вы интересный собеседник. Просто держите себя в рамках благоразумия.

— Вы не согласитесь погостить вместе с нами в Люстгартене? — спросила вдруг София и чуть смутилась. — Всего несколько дней, до нашего отъезда в Брауншвейг….

Если б взрослые мужчины из родов Брауншвейг и Штольберг были в Люстгартенхаузе, София вряд ли бы решилась пригласить проезжего молодца в дом, к тому же чужой. Однако в данное время обширный палас остался во власти молодежи, которая воспользовалась случаем порезвиться "на всю катушку". И Алекс Чихачев в скором времени оказался вновь в эпицентре внимания и веселья, извлекая из своего багажа одну новинку, другую, третью…. (смотри первую часть романа, читатель). Ближе к концу вокально-танцевального вечера он был уже во власти того чувства, которое привык раньше полунасмешливо называть "аморе", то есть был готов к самым эквилибристским эротическим упражнениям с дамой сердца, которой, безусловно, стала сегодня Софи ("Опять Софи: что у немцев за напряженка с именами!"). Вот только имеет ли эта дама 17 лет, летавшая вокруг него как на крыльях, практические знания об этой самой "аморе"? Шарлотта, ее тетя 28 лет, точно имеет и в танце несколько раз касалась Алекса так интимно, что он начинал исподтишка озираться: не видел ли кто, за что только что брались ее шаловливые пальчики….

Уже при расставании Сашка спросил Софию, куда выходят окна ее спальни. Она смущенно спросила, зачем это ему знать и он ответил: для того, чтобы петь серенады целенаправленно, именно ей. "Вы разве знаете испанские серенады?". "Знаю даже немецкие, хотите убедиться?". "Да, но пойте прямо сейчас, чтобы ночью не мешать людям спать". Он пожал плечами и запел серенаду из "Пертской красавицы", которая ему самому нравилась и потому он ее загодя перевел:

Mein Aufruf (Мой призыв)

Sanft und leidenscha-aftlich (Нежный и стра-астный)

Oh, mein schone Freu-undin (О, друг мой прекра-асный)

Geh auf den Balkon (Выйди на балкон)

Wie schon ist (Как красив)

Der Rand des Himml,s Sa-atin (Край неба атла-асный)

Und Sterne und kla-are (И звездный и я-асный)

Seiten traurig Ton…. (Струн печальный звон)

— Сколько красоты и страсти! — мечтательно произнесла София. И добавила: — Вы, мне кажется, тоже очень страстны….

— Очень, — шепнул Сашка.

София поколебалась, будто желая что-то сказать, но промолчала: лишь сжала на прощанье руку.

Теперь Сашка ходил по своей освещенной огарком свечи комнате и мучился в сомнениях: лезть ему по карнизу в комнату Софии или пока не форсировать события…. Вдруг огонек свечи заколебался, и в комнату скользнула женщина в длинной черной накидке. Сашка замер в радостном изумлении и сразу увял, узнав Шарлотту. От нее не укрылась резкая смена его настроения, и она спросила его с укором:

— К Вам на свидание пришла женщина, с которой недавно Вы интимно танцевали — но, я вижу, Вы мне не рады?

— Мадам, — начал Сашка, лихорадочно подбирая слова. — Вы прекрасны. Если бы у меня в груди билось два сердца, одно из них я отдал бы Вам. Но оно у меня одно и я его уже отдал: кому, Вы, конечно, догадываетесь. Когда Вы вошли, я полагал, что это пришла моя избранница…. Более того, я еще надеюсь, что она придет. Надеюсь, но теперь уже и боюсь, так как она может застать нас здесь вместе. Мадам! Пожалейте нас!

Шарлотта хотела отвечать, но вдруг вышла из комнаты. Сашка отмяк и сел в кресло, переживая вновь щекотливую ситуацию и прикидывая, какие беды можно теперь ожидать от отвергнутой женщины. Неожиданно дверь вновь открылась, и в комнату вошла София — тоже в накидке, но коричневого цвета. Сашка почти подпрыгнул с кресла и хотел взять ее за руки, но девушка убрала их за спину и гневно вопросила: