Ирина Котова - Королевская кровь. Проклятый трон

– И что, совсем никто сейчас их не исследует? Не ищет способ победить блуждание? – уточнила Светлана.

– Вот и эти, из конторы, тоже спрашивали, – Сережка пожал плечами. – Знаешь, что любопытно? Нескольким группам повезло наткнуться на бедуинов. И те их спокойно вывели к горам. На предложения о сотрудничестве не реагировали. И по всей видимости, люди, живущие внутри, в Песках, спокойно по пустыне ходят и не блуждают. В отличие от тех, кто пытается проникнуть снаружи. Поэтому выхода два. Первый – искать отзывчивого аборигена, готового стать проводником. Второй – колья и тросы. Прошел сто метров – вбиваешь в песок столб и трос цепляешь. И так каждые сто метров. Думаю, должно сработать, но ширина Песков в узкой части – семьсот километров, представляешь, сколько нужно троса? И работы? Нет, абориген надежнее. Но не хотят они работать с нами. Не хотят.

Сережка собрал листы со стола, сложил их в папку, протянул Свете.

– Здесь все, что я нашел по научным работам о Песках, плюс исследование мифов, сказок, плюс выдержки из архивов других стран. У нас информация про драконов и их города не сохранилась, но например, в Инляндии есть занимательные «Заметки о путешествии достопочтенного Уильяма Мерроуза в землю изобильную драконью», почитай, полную копию тебе сделал. И упоминания других путешественников, королевские архивы о встречах Владык с нашими королями…

– Обалдеть, спасибо, Сереж! – Света с жаром потрясла его за руку. – Я-то, когда диплом писала, только перепечатки отрывков в журналах нашла.

– Обращайся, – сказал однокурсник, наконец-то взявшись за остывший чай. – Самому интересно, что там да как, но у меня тема – Крайний Север, не разорваться.

Света плотнее завязала папку – сегодня просмотрит, почитает и, может, узнает что-то важное о ключе и как его применить.

– А этим, из конторы, – спросила она тихо, – ты ту же информацию дал?

Он покачал головой.

– То, что было на тот момент в архивах Рудлога. Информации мало, и надо знать, где искать. Заинтересовались – кафедра подняла коллег по континенту, и постепенно начали присылать данные. Пока второй раз не приходили. Запросят – отдам, что набралось. А самим связываться со спецслужбами… сама понимаешь.

– Понимаю, Сереж, понимаю, – с чувством заверила его Светлана. – Расскажи мне о своей работе. Ты весь светишься прямо.

– Ты тоже светишься, – похвалил ее однокурсник. – Ты, конечно, всегда была привлекательной – помнишь, мы еще тебя обмеряли, чтобы пропорции идеальной женщины вычислить?

Света засмеялась, и Федотов тоже захихикал. Было и такое – парни со своими любознательными головами чего только не выдумывали. Мерили, правда, не только ее – всех девчонок, казавшихся им красивыми и не отказавшихся принять участие в исследовании. Отказывались единицы – кто же не хочет стать мерой идеальности?

– А сейчас тебя просто не узнать, – заключил он. – Как будто ты год мяса не ела, жила в горах, не дышала смогом и расслаблялась на природе с помощью тидусских или йеллоувиньских практик. Даже голос поменялся, Светка. Сейчас, сейчас, – он задумался, подбирая точное определение, – грудной стал такой, глубокий.

– Ты прелесть, Сереж, – настроение стало уж совсем хорошим, и Света разулыбалась. – Не зря Машка за тебя вышла.

– Третьего ждем, – смущаясь, гордясь и отчаянно картавя, поделился бородатый географ. – А что до работы – слушай. Планируем мы в Бермонте постоянную станцию сделать… Там ледники – самая чистая вода на Туре и потому активная, живая, биологи криком кричат, хотят работать, да и нам интересно… вот, правда, живность там наглая. Был один случай: пришел к нам в лагерь как-то песец и поселился у склада с консервами…

Они долго и оживленно болтали, вспоминая однокурсников и делясь, кто о ком что знает, Сережка увлеченно рассказывал о своих экспедициях, и время прошло легко и незаметно.

Вечером, вернувшись домой и обнаружив родителей, разбирающих покупки и торжественно вручивших ей «беременный» сарафан на будущее пузо, Света поужинала с ними и засела за папку. Засела – и пропала.

Ей было безумно интересно – будто она прикасалась к жизни Чета, хоть про него не было ни слова. Но она узнавала про то, в каких условиях он жил, когда ее, Светы, еще на свете-то не было. Она читала, делала пометки, освежала то, что уже слышала, выписывала себе источники. За окнами стемнело, родители давно легли спать, но Света все сидела, скрестив ноги, на кровати с большой кружкой чая и читала, читала, читала, пока не наткнулась на копию перевода документа, который она во время написания диплома не видела.

«Драконий люд ликами прекрасен и до женщин охоч, – писал придворный летописец Блакории Гуго Файнтштайбер, описывающий визит королевской семьи в Пески, произошедший более шестисот лет назад, – но держится тихо, мягко, оружием не трясет и голоса не повышает. Мужи красноволосы или желтоволосы в рыжину, волос носят длинный, глаза чуть раскосые, как у желтолицых, но крупные, разных оттенков зеленого, от почти черного с прозеленью, как мох на темном камне, до светлых, желтоватых и прозрачных. Носы ястребиные, крупные, скулы высокие, но узости лица не портят, хоть и не в классических канонах, нашими творцами прославляемых. Тело бледное, высоки и в костях тонки, но не хилые, фигуры развиты и нашим воинам по гармонии не уступают. Женщины драконьи гибки и светлокожи, характером резки и обидчивы, оттого, видимо, и живут отдельно в богатых домах по городу и предместьях. Женятся драконы редко, предпочитают иметь женщин из людей; есть у неженатых Владык и гаремы: девушек из гаремов в народе называют нани-шар и считают за честь, если из семьи взяли женщину в гарем; по возвращении встречают с радостью и уважением. Но рода своего продолжение драконисы строго блюдут: осенью и весной оборачиваются и улетают в горы, в брачный полет. Игрища их проходят вдали от людей, и таинства этого никто из чужаков не видел. Однако же дети драконьи в городах есть, воспитываются и растут они в большинстве своем с матерями, отцы же принимают участие как наставники.

Говорят, живут драконы долго; однако же стариков я не видел, сам Владыка Владык выглядит как цветущий мужчина, хотя ему больше ста лет. На вопрос мой о возрасте достопочтенный Реити, магистр-регент университета в Тафии, ответил, что доживают драконы до ста пятидесяти лет, но не все, а стареть начинают после ста двадцати и уходят к озерам и горам, устав от людей. Отвечает на вопросы Реити охотно, но части избегает – надобно отнестись к этому с понятием и не стеснять регента излишним любопытством.

Города драконьи заселены густо, но чисты и зелены, народ приветлив, но к чужакам осторожен, а господ своих обожает, хоть и не раболепствует. Драконье племя в Песках – те же дворяне, занимают богами данное и благословенное положение аристократии. Но много в советниках, высоких чинах и офицерах простых людей, и сие никого не смущает, и слушают их с почтением, что нашим людям непривычно и дико.