Евгений Красницкий - Отрок. Ближний круг

Возле костра, на котором, видимо, жарили кабана, лежали два трупа стражников, еще один – на ступеньках крыльца, справа, возле самой калитки, бился в предсмертных судорогах здоровенный пес, еще один неподвижно лежал чуть дальше. Еще дальше в раскрытых дверях погреба застыла столбом женщина с большим глиняным горшком в руках, рот ее был раскрыт, но, по всей видимости, она находилась в состоянии, которое сами женщины описывают словами «голоса не стало».

Краем глаза Мишка уловил какое-то движение слева, там, где находился загон для лошадей, резко развернулся и увидел сидящего на корточках возле задней ноги коня молодого парня. Роська уже навел на него самострел, но парень, ловко перекатившись в глубь загона, скрылся за частоколом конских ног.

– Ворота!

Команда оказалась излишней: отроки уже подняли брус из проушин, уронили его на землю и толкали створки, раскрывавшиеся с громким скрипом. Снаружи приближался топот копыт коней Алексея, Немого, Глеба и Анисима.

Мишка только собрался крикнуть: «В сторону!», чтобы ребят не стоптали всадники, как начала открываться дверь дома – на пороге появился немолодой мужчина, видимо, хозяин хутора услышал собачий визг и решил разобраться в его причине. Увидев наведенный на него самострел, мужчина одновременно с выстрелом рванул дверь на себя, отступая в сени. Мишкин болт, задев дверь, отклонился в сторону и ударил хозяина хутора в левую руку, чуть выше локтя, дверь захлопнулась, и тут же во двор влетели четыре всадника с уставленными копьями.

– Что здесь? – Алексей на ходу соскочил на землю и бросил копье на землю.

– Трое убитых, один спрятался между лошадьми, но он без оружия, один раненый в доме.

– Так, мы в этот дом, а вы… Ох, дерьмо!

Откуда-то, видимо из окна хозяйского дома, вылетела стрела, и один из ребят Демьяна, выронив самострел, завалился назад, вторая стрела звякнула по шлему еще одного отрока, успевшего вовремя присесть.

– Михайла, держать второй дом, не давать никому высовываться!

Алексей взбежал на крыльцо, рванул дверь, но она оказалась заперта. Немой подобрал у костра топор, оттеснил Алексея и принялся рубить дверной косяк возле петель. В окне сеней мелькнуло лицо, и почти сразу же туда влетел болт, но, похоже, бесполезно – человек успел отшатнуться.

Мишка глянул налево – голов над тыном видно не было; видимо, из окна продолжали пускать стрелы, не давая отрокам четвертого десятка высунуться. Зато справа через тын лез третий десяток, спрыгивая во двор и оглядываясь, хищно поводя самострелами. Двое отроков запихнули в погреб бабу, так и не обретшую голоса, и захлопнули за ней дверь.

– Роська! Давай со своими туда! – Мишка указал на угол дома. – Не давайте им стрелять! Артемий! С этой стороны, держи окно! Дмитрий со вторым десятком за мной!

Второй дом стоял параллельно первому, но несколько дальше от ворот, оттуда доносилось залихватское пение, слов было не разобрать, мотива тоже – певцы, надо полагать, почитали главным достоинством исполнения громкость, потому и не знали, что происходит снаружи. Двадцать с лишним глоток, выдававших лихое «э-эх!» в начале каждой второй строки, способны были заглушить любой шум.

Мишка глянул в проход между домами – Первак осторожно шел по крыше сарая, видимо не очень прочной, и рукой подавал знак своим перелезать через тын – значит, в задних стенах домов окон не было.

– Дмитрий, ставь своих против двери того дома, никого не выпускать!

Слева раздался треск – Немой, выломав дверную петлю, вставил топор в щель и теперь выворачивал дверь из косяка, Алексей стоял рядом с обнаженным мечом, Глеб и Анисим с наложенными на тетивы стрелами – напротив двери.

«Блин, Филька так же стоял у дома Устина и только случайно жив остался, о чем думают? Наставники, мать их…»

Первак уже соскочил на землю, за ним еще двое из его десятка. Мишка сместился вправо и глянул в проход между вторым домом и амбаром, пристроенным к тыну. Отроки Первака перебирались через тын на крышу сарая, а потом спрыгивали на землю. Внезапно под одним из них с треском провалилась крыша, и он с громким криком ухнул внутрь. Остальные торопливо поспрыгивали на землю, и Мишка, жестом указав им на окошко, направился к входу во второй дом. Там продолжали драть глотки и, судя по звукам, войдя в раж, топали ногами и колотили кулаками по столу – веселье было в самом разгаре.

Мишка было собрался подняться на крыльцо, но Дмитрий удержал его за плечо и, склонившись к уху, негромко сказал:

– Невместно старшине, на то отроки есть.

Очень захотелось вырваться и послать Митьку куда подальше, но пришлось сдержаться – о том же самом после подавления бунта толковали и Нинея, и Алексей, и дед. Мишка все-таки дернул плечом, но сказал не то, что вертелось на языке:

– Тогда командуй, пока там не опомнились.

Дмитрий произнес только четыре слова:

– Младший урядник Федор, вперед!

Пятеро отроков двинулись к крыльцу. Федор встал так, чтобы не загораживать дверной проем, и ухватился за ручку двери, его четверо подчиненных расположились по сторонам, чтобы стрелять в сени под разными углами. Внезапно дверь распахнулась, чуть не ударив Федора, и изнутри выскочила хохочущая девка, за ней, тоже похохатывая, перся молодой стражник. Девка проскочила мимо Федора и изумленно остановилась, глядя на отроков второго десятка, наставивших на нее самострелы, стражник же успел отреагировать на открывшееся зрелище только поднятием бровей и раскрытием рта, после чего приклад Федорова самострела врезался ему в голову.

Девка, кажется, собралась завизжать, но удар прикладом в спину сбросил ее с крыльца прямо под ноги отрокам второго десятка. Почти одновременно с этим из дома раздался пронзительный крик, а пение смолкло, сменившись продолжительным грохотом, словно с опрокинутого стола валилась посуда, а вскакивающие люди роняли лавки.

Кто-то толкнулся в дверь изнутри, но выйти помешало тело оглушенного Федором «бойца». В сенях что-то крикнули командным голосом и послышалась энергичная возня.

«В сенях окон нет, сейчас накопятся там и…»

– Вторая пятерка! – раздалась команда Дмитрия. – Сквозь стену! Бей!

Стены сеней были не бревенчатыми, а жердяными, пять болтов, выпущенных с расстояния в несколько шагов, пробили их и ушли внутрь. Из сеней послышались крики и ругань, которые тут же перекрыл громкий командный голос:

– Разом!

От дружного удара изнутри левая боковая стенка сеней выгнулась и затрещала.

– Первая пятерка! Бей! – скомандовал Дмитрий.

Болты снова начали дырявить стенку сеней, но там не умолкал уверенный голос кого-то из «бойцов», принявшего на себя командование:

– Поддается! Еще раз! Дружно!