Кен Лю - Королевские милости

Перинг решил сразу перейти к делу.

– Плохие новости с островов Огэ?

Рома вздрогнул и поднял голову.

– Кошмарные.

– Сколько кораблей мы потеряли?

– Почти все. Только двум удалось вернуться назад.

Перинг вздохнул. Рома приказал флоту мятежников перехватить имперскую армаду около островов Огэ, архипелага, расположенного к северу от Волчьей Лапы, предположительно возникшего из капель пота бога Руфиццо. Перинг категорически возражал против плана Ромы.

Старый учитель классической литературы, поражавший короля Туфи и Фина Цзинду знанием древних книг по военной стратегии – большинство из которых после Завоевания император Мапидэрэ приказал сжечь, – Перинг начал свою карьеру в качестве купца, путешествовавшего между Большим островом и Волчьей Лапой, великолепно знал море и разбирался в сложностях сражений на воде.

Рома, который до Завоевания служил в армии Кокру в подразделении логистики и снабжения, до сражения у Чарузы никогда не участвовал в военных действиях. Посчитав острова Огэ воротами к Волчьей Лапе, он решил, что жалкий сборный флот мятежников сможет спрятаться среди крошечных островков, чтобы ввести неприятеля в заблуждение на предмет своей численности, а потом неожиданно напасть на имперскую армаду. Так солдаты атакующей армии, обманувшись видом незащищенных стен, подходят к ним слишком близко, и тут их встречает дождь стрел и ведра с кипящим маслом.

Но Перинг знал, что прятать корабли совсем не то же самое, что прятать людей. Без поддержки с воздуха морская засада невозможна, а у Мараны воздушные корабли как раз имелись. Впрочем, сейчас не самое подходящее время говорить: «А я вас предупреждал».

– Прямо сейчас армада огибает восточный берег Волчьей Лапы, чтобы атаковать Тоадзу, – мрачно проговорил Рома. – Нам конец!

– У нас осталась половина флота, который находится в гавани Тоадзы, – напомнил Перинг. – Если мы будем держать корабли у берега, их смогут поддерживать батареи катапульт и баллист, а на мелководье, да еще с подводными рифами у более крупных и глубоко сидящих кораблей армады, возникнут сложности с маневрированием.

– У Мараны есть воздушные корабли, так что все эти трюки нам не помогут! – рявкнул Рома.

Перинг с трудом сдержал желание схватить его за ворот и хорошенько встряхнуть. Старый генерал быстро перешел из одного состояния в другое – от излишней самоуверенности до отчаяния. До сего момента он игнорировал воздушные корабли и их силу, но теперь считал неуязвимыми.

Стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно, Перинг сказал:

– Воздушные корабли бывают весьма полезными, но их можно победить. Флоты Шести королевств разработали специальные методы борьбы с ними. Например, на палубах наших кораблей натягивается защитная броня из сыромятной кожи, плотно, как на барабане, и тогда снаряды со смолой, которые сбрасывают вражеские воздушные корабли, отскакивают от поверхности, никому не причинив вреда.

Рома наградил Перинга скептическим взглядом.

– Но это не помешает им забросать своими снарядами Тоадзу. Вряд ли мы сможем защитить таким способом целый город.

– Даже если они попытаются, это будет не долго. У них ограниченное количество снарядов на борту, а несколько рейдов не причинят серьезного урона.

– Но если они сосредоточат все свои силы на дворце, король Дало потеряет желание сражаться.

– Это правда. Но у меня есть план, как справиться с воздушными кораблями.

Имперская армада подошла к южному берегу Волчьей Лапы.

В последовавшем за этим сражении в гавани Тоадзы корабли повстанцев при поддержке наземных батарей сумели продержаться три дня против постоянных атак с воздуха и моря, потопив шесть линейных кораблей противника.

Как и предсказывал Рома, Киндо Марана изменил тактику и приказал начать обстрел Тоадзы, сосредоточив все усилия на дворце Дало.

Когда воздушные корабли приблизились к Тоадзе, в воздух над городом поднялись тысячи фонариков из бамбука и бумаги.

– Вы видели что-нибудь подобное раньше? – спросил Марана командира «Духа Киджи», своего флагманского корабля.

Тот лишь покачал головой.

– Думаю, нужно отдать приказ флоту постараться их избегать.

– Но их слишком много, мы не сможем маневрировать между ними. Кроме того, они очень маленькие, и я сомневаюсь, что крошечное пламя внутри причинит вред нашим кораблям.

Исключительно из соображений осторожности Марана приказал «Духу Киджи» остановиться, в то время как другие корабли продолжали наступление, и тут услышал звук взрыва, а за ним еще сотню таких же. Яркие вспышки света окутали корпуса воздушных кораблей, и залитое солнечным сиянием пространство между ними наполнилось искрами от взрывающихся фонарей.

– Отступаем! Общее отступление! – закричал Марана, и его офицеры, находившиеся в гондоле, принялись отчаянно размахивать сигнальными флагами.

Но было уже поздно. Весла нескольких больших воздушных кораблей повисли, став совершенно бесполезными, когда гребцов настигла шрапнель; другие начали терять высоту, поскольку мешки с газом были пробиты и огонь быстро поглощал корпуса и гондолы.

Фонари были изобретением Перинга. Он собрал весь порох для фейерверков, который смог найти на королевских складах – его берегли для важных церемоний и празднования Нового года, – и приказал набить им вместе с острыми металлическими обрезками бамбуковые трубки, чтобы увеличить их смертоносную силу. Снаряды прикрепили к воздушным фонарикам, покрытым толстым слоем липкой сосновой смолы, с медленно горящим запалом.

«Духу Киджи» удалось отойти от туч смертоносных фонариков на безопасное расстояние, за ним медленно тянулись и остальные корабли, сумевшие спастись. Всего погибло четыре имперских корабля, два других потеряли такое количество газа, что едва держались в воздухе, и теперь их можно было использовать лишь как запасные контейнеры для газа.

Маршал Марана, хоть и считал, что имперская армада может одержать верх – ведь запас пороха, имевшегося в распоряжении мятежников, должен был подойти к концу, – все же понимал, что цена победы слишком высока, и потому решил отвести корабли от Тоадзы.

Тоадза праздновала победу точно одержимая, Торулу Перинга превозносили до небес, называя спасителем Волчьей Лапы, великим тактиком, воплощением Луто среди смертных, однако преследовать отступающую армаду Рома отказался, заявив, что оставшиеся корабли мятежной армии будут стоять в гавани. Несмотря на победу, мощь имперской армады произвела на Рому сильное впечатление, поэтому ему хотелось иметь в своем распоряжении достаточно кораблей, чтобы вывезти с Волчьей Лапы армию повстанцев, если до этого дойдет.