Николай Васильев - Битва при Тюренчене

Первой самодеятельной "ласточкой" стала пара Витте: мать и дочь. Матильда взяла в руки цветастый платок, а Вера - гитару и они исполнили такую зажигательную "Цыганочку", что люстры задрожали от шквала аплодисментов. Все разулыбались, оживились и стали исполнять романсы чуть не наперегонки. В какой-то момент Карцев маякнул: "Здравствуй, Наденька"

"Ангел! Ты пришел! Но что случилось, мне что-то угрожает?"

"Совершенно ничего, Наденька. Просто мне захотелось напомнить, что вы с Танечкой разучили в Красноярске прекрасный романс и сейчас самое время его исполнить. Заявив тем самым о себе"

"Ты имеешь ввиду "Акацию"? Хорошо, я скажу сейчас Тане..."

И вот через пять минут за рояль села Мария Ивановна, а сестры, обнявшись за талии, в полной тишине чисто вывели: " Целую ночь соловей нам насвистывал...". Эта тишина по мере исполнения романса становилась все полнее, все трепетней и длилась еще секунд пять по его завершении, чтобы смениться обвалом, громом аплодисментов. Чуть позже к безудержно улыбающимся сестрам подошел Артемьев и спросил:

- Этот романс... Такой прекрасный и ни разу мной не слышанный... Кто его автор?

- Мы не знаем, - сказала Надя. - Ему нас научил мой жених, Сергей Городецкий. Здесь его нет.

- Я бы очень хотел его исполнять. Это возможно?

- Почему же нет? Песни для того и придумываются, чтобы люди их пели... Мы Вам спишем слова, а мама наиграет мелодию.

- Буду премного вам благодарен. Причем обычным для актера способом, через контрамарки. Вы ведь знаете, что в наш театр не так просто попасть. Я же дам вам контрамарки на пять ближайших спектаклей.

- Теперь уже мы Вас очень благодарим: подумать только, пять опер в Мариинском!

Наконец, музыкальная пауза подошла к концу и Матильда Исааковна предложила публике разделиться: молодежи пойти потанцевать, а людям постарше предаться карточному пороку в виде бриджа, покера или дурака. Надин и Татьяна ринулись, естественно, в гостиную, где уже тихо наигрывал небольшой струнно-духовой оркестр. Их тотчас подхватили два кавалера, исполненные большого впечатления от их романса, нестандартных одежд и свежих румяных лиц. Вальс следовал за вальсом, одних кавалеров сменяли другие, столь же рьяные - как хорошо!

Во время краткого перерыва для отдыха оркестрантов Карцев вновь шепнул Наденьке: "Не пора ли показать публике, что такое танго?" Надя пошушукалась с Таней, потом они подошли к музыкантам и стали их уговаривать на эксперимент. Пришлось, конечно, напевать и ритм и мелодию, но должного результата сестры добились. Вот оркестранты подняли смычки и надули щеки, а Надя с Таней обнялись и приняли исходное танговое положение. Раздалась необычная для слуха петербуржцев мелодично-ритмичная музыка, и стильная женская пара начала свой путь по залу, насыщенный сплетениями ног, вращениями бедер, скольжениями груди о грудь, притягиваниями и отталкиваниями, щегольскими притопываниями, отточеными поворотами... Завершением танца стал неожиданный разворот партнерш спиной к спине, синхронное раскачивание их из стороны в сторону с опущенными сцепленными руками и финальный резкий толчок попами, после которого они изобразили букву V. Все мужчины неистово зааплодировали...

Глава тринадцатая. Ай да Куропаткин!

В среду вечером Сергей Городецкий сидел у себя на квартире в некотором раздражении. Большую часть дня он провел на театральной сцене Народного дома, где самоназванный режиссер Изметьев подлинно измывался над ним, Татьяной и всей прочей братией, занятой в постановке "Любовницы...". В результате они освоили три фрагмента спектакля, затратив на это неимоверное количество слов, нервов и сил - хотя в Красноярске тот же результат был достигнут с куда меньшими усилиями. Но разве долдону этому самовлюбленному можно что-либо доказать? А Софья Владимировна в неведении своем полагает, что именно так, через пот и слезы, спектакли и ставятся. Дурдом!

К этой причине раздражения примешалась еще одна, со стороны Надин. Мало того, что Сергею не позволили вчера сопровождать невесту на званый вечер, так она еще сегодня отказала ему в свидании: по той причине, что он не смог уговорить Изметьева взять ее на роль Эрнестины. По правде сказать, Сергей режиссера и не уговаривал, резонно полагая, что эту роль нормально сыграет любая профессиональная актриса. Но не объяснять же эту причину Наде... Вот и сиди теперь в одиночестве как сыч. А тут еще и Карцев куда-то запропастился...

"Да тут я уже. Мысли твои кручинные ловлю и поражаюсь: с полгода назад ты был не чужд общечеловеческим ценностям. И размышлял: чего б поесть да что надеть-обуть... А ныне? Декадент в первом поколении, тьфу!"

"Вот ты наловчился тишком в мою голову пробираться... Где шататься изволили? Кого прессовали, кому комплименты отвешивали?"

"Отвешивал, только не комплименты, а пинки. По мячу, в основном. Футбольному. Слышал про такую игру, "футбол"?"

"Только слышал, видеть не видел. А ты что, в 58 лет в нее еще играешь?"

"А чего не поиграть, в молодом-то теле? В памяти я все ее приемы сохранил, а сегодня и подсознательные навыки воскресил. Отличная, скажу тебе, игра! Очень советую освоить"

"Чего же проще? Возьми в следующий раз с собой и подучи"

"Это мысль. А то я беднягу Дюперрена на полдня заблокировал, не давал слова сказать, Возьму. Если, конечно, тебя графиня с невестой в эти часы соизволят отпустить"

"Язва ты, Сергей Андреич. Вот интересно, ты таким уродился или испаскудился к 60 годам?"

"Ого! Да у нашего кролика волчьи зубы прорезались? Это хорошо. Теперь кто угодно тебя с кашей не съест. Изметьев, например"

"Этот Изметьев от меня тоже пинка дождется. Лезет к Татьяне и лезет, только что не тискает"

"Ты бы радоваться должен: девушка будет при мужчине, с твоей души камень спадет, Наденька, наконец, ревновать перестанет... А у тебя вдруг султанские замашки прорезались"

"Да не нравится мне Изметьев. Он ведь героев-любовников играл, представляешь?"

"Тут главное слово "играл". Во-первых, в прошлом, в молодости; во-вторых - "играл", то есть был им понарошке. Быть героем-любовником в реале очень утомительно, по себе знаю. В какой-то момент хочется свалить. Или перевести все в шутку: мол, были мы любовники, а теперь просто друзья. Хи-хи-хи!"

"Ладно. Чего я, в самом деле? Главное, чтобы Татьяна прижилась в театральном мире: очень уж ей "представлять" нравится. Я же сыграю несколько спектаклей и снова уйду в зрители"

"Это если публика тебя отпустит. Вспомни, какую популярность ты снискал в Красноярске... Вдруг у тебя это хобби тоже судьбой станет?"

"Здесь не губернский городок, а столица. В ней актеров как лягушек на болоте и всяк квакает. Геологом быть куда лучше: тайга в горах, маленький отряд помощников, квакать совершенно некому"