Юрий Корчевский - Штрафник-истребитель. «Искупить кровью!»

Показалась пара «Юнкерсов-87». Тоже машина не из новых, но стервятник еще тот. Заходил на цель, пикировал и бомбил, выходя из пике, причем довольно точно. Потому уже на фронте за характерный вид неубирающихся шасси его прозвали «лаптежником».

– Обнаглели, сволочи, без истребителей прикрытия идут! – сказал кто-то.

Пилот «Чайки» набрал высоту и, пользуясь преимуществом в скорости и высоте, зашел на «лаптежников» сбоку, со стороны солнца. Он спикировал на «Ю-87», дал очередь из пулемета. «Лаптежник» задымил, свалился на крыло, камнем полетел вниз и врезался в землю. Издалека был виден черный столб дыма.

Присутствующие на аэродроме закричали:

– Ура! Давай! Молодец!

Пилот вновь начал набирать высоту. Второй «Ю-87» спешно развернулся и сбросил бомбы, чтобы облегчить самолет. Однако летчик «Чайки» бесстрашно бросился в атаку снова. Но и стрелок на «Юнкерсе» не дремал. К «Чайке» потянулись дымные трассы. При виде этого свидетелей воздушного поединка охватило отчаяние: из такой ситуации истребителю было не выбраться… Но вдруг они с изумлением увидели, как истребитель резко нырнул вниз, подобрался к «Юнкерсу» поближе и с кабрирования всадил немцу очередь в брюхо. От «Юнкерса» полетели куски обшивки, он клюнул носом вниз и стал падать. Дыма и огня почему-то видно не было.

Прошла секунда, вторая, третья… Все напряженно ждали. Вдруг на глазах присутствующих от «Юнкерса» отделилась черная точка – это пилот с «Юнкерса» успел выпрыгнуть с парашютом. Потерявший управление бомбардировщик возвестил о своем падении взрывом и облаком черного дыма.

К месту приземления вражеского пилота на полуторке помчалась аэродромная охрана.

Пилот «Чайки» сделал над аэродромом победную «бочку» и, покачав крыльями, лихо сел.

– Ас! – коротко подвел итог майор.

«Чайка» зарулила на стоянку, двигатель заглох. Из кабины выбрался молодой парень, ровесник Михаила. Видевшие бой летчики и техники бросились к нему и под нестройные возгласы восторга несколько раз подбросили в воздух.

– Ну, расскажи, как да чего? – подступили к нему с вопросами пилоты.

– Да че там – бой над аэродромом шел, все видно было. Зашел со стороны солнца, прицелился, дал очередь по кабине.

Видя нескрываемый интерес товарищей, истребитель стал ладонями показывать ход воздушного боя. Все слушали с вниманием, потом нехотя разошлись по боевым постам – обстановка-то не мирная, завистливо качая головами.

Майор незлобиво пробурчал в усы:

– Каждый истребитель – хвастун!

Помолчал и добавил:

– Но не каждый хвастун – истребитель.

Михаил засмеялся. Улыбнулись и остальные – они-то знали эту слабость командира: Иванов ревниво воспринимал чужие победы, а к летчикам-истребителям вообще неровно дышал.

– Вот что, Сергей. Бери Михайлова, идите к самолету. Пусть он тебе втолкует, где и что в кабине.

– Есть, товарищ майор! – Михаил уже почти свыкся со своим новым именем.

– Михайлов, слышал?

– Слышал.

– Не по уставу отвечаешь!

– Так точно, товарищ майор!

– Ну вот, другое дело.

Почти весь день с перерывом на обед Михаил под руководством Петра изучал материальную часть. Самолет был простым в управлении, но тем не менее знать, где и как выпускаются шасси, как включить АНО – аэронавигационные огни, где расположены приборы левого и правого моторов, надо. После, уже в казарме, Михаил насел на Иванова.

– Какая посадочная скорость у «Сб»? А какова длина пробега при посадке?

И еще куча подобных вопросов, на которые Петр ответить не смог – все-таки он механик, а не пилот. Иванов же добросовестно, с подробностями, отвечал на все вопросы, не пропуская деталей. Ведь дьявол кроется в нюансах.

Когда уже собрались спать, дежурный подошел к майору.

– Извините, не вы майор Иванов будете?

– Так точно. Что случилось?

– Три грузовика прибыли с имуществом и людьми, говорят – из вашего полка.

Майор накинул кожаную тужурку и ушел.

Не было его долго, Михаил уж придремывать стал, когда Иванов вернулся. Лицо красное, возбужден. Он протянул Михаилу небольшой пакет.

– Держи документы, летун.

Сон сразу пропал. Михаил уселся на скрипучей кровати, схватил документы, перелистал. Все на месте.

– Вот спасибочки, товарищ майор.

– Отдавать не хотел. Говорит – проверять надо, в кутузку тебя посадить. Хрена ему лысого!

Михаил бережно уложил документы в карман куртки и улегся. Потом приподнял голову:

– А пистолет с кобурой и ремнем?

– Спи уже! Найдем завтра.

Михаил в блаженстве закрыл глаза.

Но и в эту ночь выспаться не удалось. Часа через три начался ночной налет бомбардировщиков, и все, наспех одевшись, бросились по щелям.

После окончания налета они улеглись досыпать, а утром, едва встало солнце, майор растолкал Михаила.

– Вставай!

– А, что такое? Подъем?

– Нет, – почему-то прошептал майор, – тут такое дело: твой полк, вернее – оставшиеся машины, на аэродроме сел.

С Михаила сон тут же слетел.

– Восьмой истребительный?

– Он самый. Тебе бы не высовываться никуда – до обеда хотя бы, – все так же шепотом продолжал майор.

– А что будет после обеда?

– Приказ вечером получил, улетаем мы отсюда, – не повышая голоса, сообщил майор.

– Куда?

– Как куда? В Казань – самолеты новые получать. Я же тебе говорил – «Пе-2».

Михаил решил похрабриться.

– А чего мне прятаться?

– Как чего? – Иванов наклонился к уху Михаила. – Ты в полку числишься без вести пропавшим или погибшим. А тут оказывается, что ты живой и здоровый да на тыловом аэродроме проживаешься. Непорядок!

– Так вы же меня сами уговорили!

– Что ты как девка – «уговорил», «уговорил»! Делай, как я сказал!

Михаил оделся и пошел к бомбардировщику. Там он забрался в кабину.

На летном поле и в самом деле прибавилось самолетов. На стоянке, в дальнем углу, маскировали ветками около десятка истребителей «И-16». «А ведь нехорошо получается, – запоздало устыдился Михаил. – Я видел гибель пилота этого истребителя, забрал его документы, а сказать правду его боевым товарищам не могу. Сам тогда окажусь неизвестно кем, скорее всего, сочтут немецким шпионом. Хватит, пообщался уже с лейтенантом, до сих пор под глазом и по телу синяки. Буду жив после войны – расскажу все. А пока пусть все идет как идет. Погибшему пилоту уже не поможешь, а мне с врагом поквитаться надо – в том числе и за Борисова. Так что прости меня, незнакомый летчик Сергей Борисов, но теперь я буду воевать за нашу победу под твоим именем. И постараюсь имени твоего в грязь не уронить».

Через час к самолету подошел Петр, принес завтрак – миску каши, горячий чай и хлеб.

– Вот спасибо! – обрадовался Михаил.

– Майора благодари. А я и не знал, что ты в самолете. Изучаешь?