Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Царевна

К тому ж и правила поведения им объяснили достаточно быстро.

Сидеть и не дергаться. Тогда и жив останешься, и домой вернешься.

Одним словом — недавние узники сидели тихо аж два дня. На третий к ним в дом пришли. Молодой человек в странной одежде поинтересовался, есть ли среди спасенных моряки — и не желают ли господа поработать по специальности за хорошие деньги.

Конечно, Поль тут же сделал стойку.

В родном Марселе его ждала семья. И то, что отец попал на галеры, наверняка сильно ударило по бюджету. А дочкам нужно приданое…

Мужчина выслушал Поля, кивнул — и попросил его прийти к полудню на площадь. Там перед моряками и выступил boyarin Romodanovski. Как понял Поль — это нечто вроде графа или герцога, только на Руси.

Вот граф и разъяснил, что освобожденных, конечно, отправят домой, но будет это не сразу. Их надобно будет отправить вверх по Дону, затем по Волге до Риги — одним словом, это долго и дорого. Само собой, они ж не звери, чтобы людям не помочь, кто захочет — тех отправим. Но вот чтобы было проще и быстрее, не хотят ли господа помочь своим освободителям за хорошие деньги? В чем?

Есть корабли. Гребцами обеспечим. Нужны люди, чтобы провести корабли вдоль побережья. Куда?

Военная тайна. Опосля узнаете, но это не так далеко.

Сможете? Возьметесь?

Хорошо заплатим, поможем на родину вернуться, а кто остаться пожелает — так и тут поможем.

Долго Поль не раздумывал. И с подлыми язычниками поквитаться хотелось, и денег за это получить, да и Азовское море — это не Средиземное. К тому ж пойдет эскадра в несколько десятков кораблей, так что с пиратами разберемся.

Это, конечно, не прямо сейчас. Для начала надобно Азов за собой удержать, посмотреть, чем у турок война с ляхами кончится, стены укрепить, корабли сюда перегнать — есть они, просто быстро их сюда заполучить не выйдет, опять же, команды сбить…

Поль слушал со все возрастающим изумлением. И понимал — в этом году он домой не попадет. Но это-то ладно, он и вовсе не чаял в живых остаться.

А вот когда боярин сообщил, что сейчас ребята всех перепишут, кто пожелает остаться, жалованье им платить будут, да еще и часть жалованья постараются передать на родину, надобно только сказать, куда, кому и сколько… Тех, кто не захочет остаться, все равно отправлять домой будут, вот с ними и передадут. Так что пусть господа сами решают.

Вот тут изумление Поля достигло пика.

Но… а что он терял?

Остаться? Попробовать заработать у этих русских?

Надо попробовать! И после выступления Поль, не раздумывая, направился к одному из специально установленных на площади столов, за которыми сидели молодые, лет по пятнадцать-шестнадцать, мальчишки. Кстати — отлично говорящие по-латыни, по-аглицки, ну и по-французски тоже. Так что проблем с пониманием у Поля не возникло. А услышав о сумме жалованья, он окончательно решился.

Остаемся!

Надо ж туркам отплатить за все?

Еще как! Тем более — за хорошие деньги и с умными людьми.

Равиль смотрел на реку. Молодой татарин был красив, умен, силен и уже имел под своим началом отряд в два десятка воинов. Что ж удивительного, что его послали на разведку?

Завтра-послезавтра к Днестру подойдет авангард султанского воинства — и надобно было все проверить. Тихо ли, спокойно ли, нет ли засады…

То есть — сейчас мужчинам надо было переправиться через Днестр, проехаться по польской земле и вернуться назад.

А — не хотелось.

И так тишина стояла, разве что вскрикивала время от времени какая-то ночная птица.

Сейчас через реку, вымокнуть, потом еще там искать то, чего нету, потом обратно — опять вымокнуть… не хотелось. Днестр здесь был хоть и не сильно глубоким — пешему человеку по шею, но широким и достаточно коварным. Окатить водой могло только так.

Переправляться было необходимо…

— Кто-то шевелится? — подал голос один из воинов, вглядываясь в темноту.

Мужчины пригляделись…

Вшухххх!!!

Несколько стрел с наконечниками, обмотанными горящей паклей, прорезали воздух. Одна за другой.

И следом — полился настоящий смертельный дождь.

Хороший лучник может выпустить до десятка стрел в минуту. А вот хороших доспехов у татар не было.

Не так уж и много было бродов, по которым можно переправиться с войском именно на этом направлении. И устроить рядом с ними засады было несложно. Далеко не глупцом был пан Володыевский и понимал, что бить волка надобно, покамест он бежит по лесу, а не тогда, когда зверь уже пытается сомкнуть зубы у тебя на горле.

Посадить у каждого брода по десятку хороших лучников, приставить к ним по полусотне воинов для охраны — и готовить действительно серьезные засады, полагаясь на донесения своих шпионов.

А что еще оставалось делать?

Конечно, первые татарские дозоры пропустили. Но сегодня этого делать было никак нельзя. Оставались считаные часы до подхода турецкого авангарда, а сделать надо было еще очень много.

Равиль полег первым — поляки, как и все военные люди, сначала выбивали командующих. Кого-то понесли раненые и обожженные лошади, кто-то попал под стрелы… да не так и много татар было — для умелых лучников на хорошо подготовленной позиции на один зуб.

Впрочем, скоро, совсем скоро они должны будут сняться с места и уйти.

Здесь начнется иная война.

Второго августа султанское войско подошло к берегу Днестра. Теперь их сдерживал только Жванец. Захватить его, разбить Каменец-Подольский, а там идти полным ходом на Бучач и Львов. Казалось, никто и ничто не помешает этому плану…

Ан нет.

Первый удар ждал турок именно здесь. Тщательно подготовленный Володыевским, Собесским и Лянцкоронским.

Переправа…

Не то чтобы слишком узок был Днестр в этом месте, зато мелководен и небыстр, что позволяло людям легко переправить лошадей и самим на плотах переправиться без опасения.

Сидя на горячем жеребце, взирал на светлую речку сын Мерзифонлу Кара Мустафы паши — паша Мурад. Он желал лично наблюдать за переправой, видя, как неисчислимое войско переходит реку — и земля Польская дрожит под его ногами.

Кроме того, попросился он у отца сюда, чтобы показать свой ум и свои таланты. А то как же?

Он ведь тоже из семейства Кепрюлю и тоже может стать великим визирем. А для этого надобно прославить себя делами и иметь поддержку янычар.

Но начать придется здесь и сейчас, с татарами. А основные силы подойдут позднее.

Все-таки сто тысяч — громадное войско и в походе оно растягивается на километры.

Не знал паша того, что и за ним наблюдали, давно рассчитав, где будет он переходить, ибо брод этот был хотя и не единственным, но самым удобным из всех, что были в округе. А потом привезти сюда с десяток металлических пушек и пару десятков бронзовых, дешевых, обшитых кожей, которые легко было наклепать, но так же легко они и приходили в негодность, таких, что легко делались еще во время Тридцатилетней войны, замаскировать их в прибрежных кустах и поручить Казимиру Гумецкому, который ждал своего мига с нетерпением…