Анджей Сапковский - Геральт (сборник)

Она подняла руку, кивнула кастеляну. Гаксо молча встал, поклонился и быстро побежал по лестнице, скрывшись в темной галерейке. Королева снова повернулась к ведьмаку.

– Слышал? Мы, оказывается, чересчур увлеклись беседой. Если Паветта уже перестала вертеться перед зеркалом, то сейчас придет. Поэтому слушай внимательно, повторять я не стану. Я хочу добиться того, что задумала и что ты довольно точно угадал. Никаких других решений быть не может. Что касается тебя, то у тебя есть выбор. Тебя могут заставить действовать по моему приказу… Над последствиями непослушания не вижу смысла рассусоливать. Послушание, разумеется, будет щедро вознаграждено. Или же ты можешь оказать мне платную услугу. Заметь, я не сказала: «Могу тебя купить», потому что решила не уязвлять твоего ведьмачьего самолюбия. Согласись, разница колоссальная?

– Размеры этой разницы как-то ускользнули от моего внимания.

– Так уж ты постарайся быть повнимательнее, когда я говорю с тобой. Разница, дорогой мой, состоит в том, что купленному покупатель платит по собственному усмотрению, а оказывающий услугу цену назначает сам. Ясно?

– Более-менее. Допустим, я выбираю форму платной услуги. Но тебе не кажется, что мне следует знать, в чем эта услуга состоит?

– Нет, не следует. Если это приказ, то он, конечно, должен быть конкретным и однозначным. Другое дело, когда речь идет о платной услуге. Меня интересует результат. Ничего больше. Какими средствами ты его обеспечишь – твое дело.

Геральт, подняв голову, встретился с черным пронизывающим взглядом Мышовура. Друид из Скеллиге, не спуская с ведьмака глаз, как бы в задумчивости крошил в руке кусочек хлеба, роняя крошки. Геральт взглянул на стол. Перед друидом на дубовой столешнице крошки хлеба, зернышки каши и красные обломочки панциря омара быстро шевелились, бегая словно муравьи. И складывались в руны. Руны – на мгновение – соединились в слово. В вопрос.

Мышовур ждал, не спуская с Геральта глаз. Ведьмак едва заметно кивнул. Друид опустил веки и с каменным лицом смел крошки со стола.

– Благородные господа! – воскликнул герольд. – Паветта из Цинтры!

Гости утихли, повернув головы к лестнице.

Предваряемая кастеляном и светловолосым пажом в пурпурного цвета курточке принцесса спускалась медленно, опустив голову. Волосы у нее были того же цвета, что у матери, – пепельно-серые, но она носила их заплетенными в две толстые косы, доходящие почти до ягодиц. Кроме диадемки с искусно вырезанной геммой и пояса из мелких золотых звеньев, охватывающего на бедрах длинное серебристо-голубое платье, на Паветте не было никаких украшений.

Сопровождаемая пажом, герольдом, кастеляном и Виссегердом принцесса прошла к столу и заняла свободный стул между Дрогодаром и Эйстом Турсеахом. Рыцарь-островитянин не замедлил позаботиться о ее кубке и занять разговором. Геральт обратил внимание, что отвечала она не больше чем одним словом. Глаза у нее были постоянно опущены и все время прикрыты длинными ресницами, даже во время громогласных тостов, летевших со всех сторон стола. Ее красота, несомненно, произвела впечатление на пирующих. Крах ан Крайт перестал вскрикивать и молча глазел на Паветту, забыв даже о кубке с пивом. Виндхальм из Аттре пожирал принцессу глазами, переливаясь всеми цветами побежалости, словно лишь несколько песчинок в часах отделяли его от брачного ложа. Подозрительно сосредоточившись, разглядывали миниатюрное личико девочки Кудкудак и братья из Стрепта.

– Так, – тихо сказала Калантэ, явно довольная эффектом. – Что скажешь, Геральт? Без ложной скромности – дева уродилась в мать. Мне даже немного жаль отдавать ее в руки рыжему чурбану Краху. Вся надежда на то, что, может быть, из сопляка вырастет нечто такого же класса, как Эйст Турсеах. Как ни говори – та же кровь. Ты меня слушаешь, Геральт? Цинтра должна вступить в союз со Скеллиге, ибо того требуют государственные интересы. Моя дочь должна выйти за соответствующего человека, ибо это моя дочь. Именно этот результат ты должен мне обеспечить.

– Я? Неужто недостаточно твоей воли, королева?

– События могут пойти так, что будет недостаточно.

– Что может быть сильнее твоей воли?

– Предназначение.

– Ага. Стало быть, я, слабый ведьмак, должен сопротивляться Предназначению, которое сильнее королевской воли. Ведьмак, борющийся с Предназначением! Какая ирония!

– В чем ты видишь иронию?

– Не будем об этом. Королева, похоже, услуга, которую ты требуешь, граничит с невозможностью.

– Если бы она граничила с возможностью, – процедила сквозь зубы Калантэ, – я справилась бы сама, мне не понадобился бы знаменитый Геральт из Ривии. Перестань мудрствовать. Сделать можно все, это лишь вопрос цены. Черт возьми, в твоем ведьмачьем ценнике должна быть цена за то, что граничит с невозможностью. Думаю, немалая. Обеспечь нужный мне результат, и ты получишь то, что пожелаешь.

– Как ты сказала, королева?

– Дам, что пожелаешь. Не люблю повторять. Интересно бы узнать, ведьмак, ты перед каждой работой, за которую берешься, стараешься отбить у нанимателя охоту так же усиленно, как у меня? Время уходит, ведьмак. Да или нет? Отвечай.

– Да.

– Лучше. Лучше, Геральт. Твои ответы уже гораздо ближе к идеалу, все больше походят на те, какие я ожидаю. А теперь незаметно протяни левую руку и пощупай за спинкой моего трона.

Геральт сунул руку под желто-голубую драпировку. Почти сразу же наткнулся на меч, плоско прикрепленный к обитой тисненой козловой кожей спинке. Прекрасно знакомый меч.

– Королева, – бросил он тихо, – не говоря уж о том, что я раньше сказал относительно уничтожения людей, ты, конечно, понимаешь, что против Предназначения меча недостаточно?

– Понимаю, – Калантэ опустила голову. – Необходим еще ведьмак, который этот меч держит. Как видишь, я позаботилась и об этом.

– Королева…

– Ни слова больше, Геральт. Мы и так слишком долго шушукаемся. На нас смотрят, а Эйст начинает закипать. Только не слишком усердствуй. Я хочу, чтобы рука у тебя была твердой.

Он так и поступил. Королева включилась в разговор, который вели Эйст, Виссегерд и Мышовур при молчаливом и сонном участии Паветты. Дрогодар отложил лютню и наверстывал упущенное в еде. Гаксо был неразговорчив. Воевода с трудно произносимым именем, который что-то слышал о делах и проблемах Четыругла, спросил из приличия, хорошо ли жеребятся кобылы. Геральт ответил, что, мол, да, лучше, чем жеребцы. Он не был уверен, что шутку правильно поняли. Больше вопросов воевода не задавал.

Мышовур все время пытался встретиться взглядом с ведьмаком, но крошки на столе уже не шевелились.

Крах ан Крайт все больше сближался с двумя братьями из Стрепта. Третий, самый младший, совсем захмелел, стараясь выдержать темп, предложенный Драйгом Бон-Дху. Похоже, скальд из этого состязания вышел трезвым как стеклышко.