Ирина Котова - Королевская кровь. Сорванный венец

До Иоаннесбурга, куда на своей старой машинке я ехала не меньше двух часов, мы добрались за полчаса, и я, признаться, совсем забыла про своего спутника. Вспомнила только, когда аккуратно выруливала по столичным проспектам, покосилась на него. Не испугался ли?

Блакориец заметил мой взгляд, улыбнулся широко, встряхнулся.

– Мне нужно будет отомстить вам, ваше высочество. Так страшно мне даже в первую практику с нежитью не было. Придется покатать вас на моем байке. Вот там будет скорость!

– Запросто, – согласилась я, опять чувствуя себя семнадцатилетней оторвой. – Ловлю на слове.

Мартин снова взглянул на меня, и теперь уже совсем по-мужски, с интересом, который ни с чем не спутаешь, понизил голос.

– Договорились. Вот после коронации и покатаемся.

Слово «покатаемся» у него вышло очень порочным.

«Ой, дура!»

Машинка мягко подкатила к ограде дворцового парка, я закрыла ее и шагнула в открытое Зеркало. Вышла у своего распахнутого окна. Криков «Где она?!» слышно не было, значит, авантюра прошла удачно.

Забыла отступить от Зеркала, и вышедший Мартин буквально ткнулся мне в спину. Я бы полетела лбом в стену, если бы он не поддержал меня за талию.

Теплые мужские руки, мужчина, прижавшийся к спине. До одури захотелось повернуться и поцеловать его, чтобы забыться, стереть все из себя и с себя.

«У тебя адреналиновое пике, идиотка, оно всегда на отходе сопровождается возбуждением!»

Дыхание, шевелящее волосы на затылке.

Нет.

Не те руки, не тот мужчина.

– Я вас подсажу, держитесь, ваше высочество, – сказал он спокойно, отступая назад. Понял, почувствовал? Или сам решил, что интрижка с высочеством может дорого обойтись?

Присел, сложил руки замком, и я, оттолкнувшись, завалилась на подоконник, подтянула ноги.

– Спасибо, барон, что не оставили девушку скучать.

– Я получил удовольствие, ваше высочество.

Он поклонился и удалился, а я, посмеиваясь от собственной глупости, пошла в душ.

В темноте ночи высоко над королевским дворцом парили два белых дракона.

«Коронация завтра в 12, брат. Будет там же, где Седрик принял корону. И сразу после этого свадьба».

«С кем?» – если бы спящие внизу люди могли слышать переговаривающихся драконов, то оглохли бы от рева.

«С каким-то местным аристократом. Они торопятся».

«Я не допущу этого. Есть древний обычай, он признается богами».

«Поединок за руку принцессы?»

«Да!»

«Но она нужна нам в Песках, брат».

«Разберемся, Энти-эн».

«Тебе надо отдохнуть перед боем. Я подменю тебя и сообщу, если что-то будет не так».

«Хорошо, брат».

Марина

– Господин Тандаджи, вы не перегибаете с конспирацией? – звенел из соседних покоев возмущенный голос старшей сестры, которой, как и всем нам, еще до восхода солнца сообщили, что церемония переносится на четыре часа вперед. – Мало того, что мне еще нужно упаковаться в пыточную конструкцию, по недоразумению считающуюся свадебным платьем, и дорисовать лицо, так у меня ведь на одиннадцать утра планировалась встреча с главами королевских домов материка!

– Они уже здесь, моя госпожа, – успокаивающий и ровный тон Тандаджи, как тепленький ромашковый чай. – Их разместили со всеми подобающими почестями, пообщаться вы сможете после свадьбы. А время мы меняем, чтобы запутать возможных злоумышленников…

– Вы меня путаете, черт подери!

Я улыбнулась, меланхолично глядя на себя в зеркало. Парикмахер старательно крутила у меня на голове что-то кудряво-зыбкое. Ангелина нервничала и в своем раздражении звучала точь-в-точь как мама, распекающая не вовремя попавшего под руку подданного. Это у нас всех общая черта характера – держим лицо до последнего, но из-за какой-нибудь мелочи можем сорваться в совершенно женский скандал.

Сегодня мы должны быть в красном, и только Ани – в золотом.

В дверь пухленьким бочком скользнула Василинка, одна, без дочки. Она была уже с прической и напоминала упитанную светловолосую богиню плодородия, из тех, что изображаются лениво возлежащими на поляне в окружении жадно глазеющих на них лесных духов. Платье ей тоже подобрали под стать – похожее на серенитский хитон, только длинное и с закрытой грудью.

– Твой стилист – поклонница средневековой живописи? – я хихикнула, а Васька озабоченно покрутилась перед высоким зеркалом, установленным в углу гостиной.

– Что, так плохо?

– Наоборот, хорошо, сестренка. Так и хочется отщипнуть от тебя кусочек, – и я сделала кровожадное лицо, но тут же вернула вежливую маску обратно – чтобы не сердить парикмахера. Она и так хотела обрезать мои длинные светлые волосы, чтобы «уложить по моде». Кто семь лет проходил брюнеткой с волосами чуть ниже плеч, меня поймет – блондинистая и некрашеная грива до попы до сих пор приводила меня в восторг, хоть и была жутко неудобной. Поэтому я разрешила только подровнять волосы и придать им форму.

– Мариан тоже так говорит, – мягко улыбнулась сестра, и я, не сдержавшись, тяжело вздохнула. Чуткая Вася поймала мой взгляд в зеркале. – Марин. Все в порядке?

– Нет, – ей я не могла врать, – но это пройдет.

Она покачала головой.

– Дай мне поговорить с Ани, пока вы не совершили ошибку и…

– Ни в коем случае, – прервала ее я. – Ты обещала, Васют.

– Знала бы, что увижу тебя такой, не обещала бы, – очень строго и серьезно произнесла моя старшая сестра.

– Какой, Васюш?

– Такой же погруженной в себя, как после смерти мамы, Мариш. Мне страшно за тебя. В прошлый раз тебя сорвало…

Я выразительно глянула на ненужную при этом разговоре парикмахершу и сменила тему. Тем более что я не хотела об этом говорить.

– Мы так и не сходили к ней на могилу.

– Я была.

– А мне страшно, Васюш.

– И мне было страшно. Но нужно, Марин.

Да… после свадьбы…

Я схожу с тобой перед тем, как мы уедем. Спасибо, сестренка.

Амфитеатр был заполнен до самых краев. Невыспавшиеся аристократы, их жены и дети, приглашенные промышленники и воротилы бизнеса, которых тоже в предрассветный час озадачили переносом церемонии на восемь утра. Но пришли все. Королевские семьи материка, сидящие в ложах их фамильных цветов. Многочисленная охрана. Маги, закрепляющие над чашей амфитеатра поблескивающие и переливающиеся щиты. Статуя Красного Воина, на пьедестале перед которым лежала корона двора Рудлогов. Рассевшиеся на коленях полукругом около статуи священники Триединого и младших богов, с ритуальными гонгами в руках. Красные круглые ковры, куда должны встать будущая королева с ее избранником, покрытые символами долголетия, процветания и плодовитости, – им было не менее двух сотен лет, и использовались они только для коронации.